Люди платят сумасшедшие деньги, чтобы найти свое "я", у меня же ретрит произошел вынужденно — Ада Самарка, писатель и сценарист

Мою жизнь можно разделить условно на три совершенно разных периода. Первый — это лучезарное детство. Знаете, есть такие правильные домашние девочки: я росла одним ребенком в семье, не посещала детский садик, и меня все развивали. Бабушка — в прошлом завотдела прозы в "толстом" литературном журнале, дед — полковник, военный журналист, отец — известный переводчик, мама — искусствовед. Родители готовили мне большое будущее: думаю, в их планы входило выдать меня замуж за какого-нибудь принца или миллионера. Кроме того, что я немного разбиралась в истории и искусстве, я еще и хорошо говорила по-английски. Дома много лет это был вообще наш "родной" язык.

В пятнадцать я выиграла год обучения в престижной британской частной школе. Училась так хорошо, что меня перевели на два класса вперед и дали доучиться еще год. Вернулась в Киев в 1998 году. И тут же устроилась на работу в представительство известной зарубежной компании. Моя мама тоже перешла на новую работу в то время и уехала с отчимом на четыре года в Эстонию работать в посольстве. Таким образом, я осталась совсем одна в большом городе.

И тогда в моей жизни появился отец моих детей: на двадцать лет старше, представитель старой киевской богемы, на тот момент уверенный в себе, владелец небольшой типографии. Меня часто спрашивают: "Как ты могла? Чем он тебя покорил?" Ха, мы могли разговаривать до четырех ночи! Спустя почти год выяснилось, что известный французский контрацептив дал осечку, и я жду ребенка. Это настолько не входило в наши планы, что повергло в шок, длившийся пару дней.

Мне было девятнадцать. И сложилось впечатление, что космодром, все это время занимавшийся проектом по запуску моей ракеты, целящейся в белые миллионерские домики на лазурном побережье, разрушили. Уникальная ракета с дорогостоящим оборудованием осталась стоять на земле. Навсегда. Окна нашей квартиры выходили на промзону и рыбзавод. Конец бессонной ночи ознаменовывало гудение троллейбусов. Ну что ж, решила я, добру не пропадать, и из того, что есть, мы тоже извлечем толк!

Мне казалось, что жизнь нового человека, самого родного, чье сердце уже бьется, стоит куда дороже гипотетических миллионерских особняков и всей Ривьеры вместе взятых. Пожалуй, это было самое важное и правильное решение всей моей жизни. Я запросто поменяла курс. Мы жили вместе каким-то одним неразделимым организмом до дочкиных шести месяцев, когда стало внезапно нечего есть, нечем заправлять машину и сидящий дома "молодой папа" развел руками. Я устроилась на работу в очередную иностранную компанию с вечерним графиком работы, за месяц "подсидела" своего начальника, свозила нас летом на море и к осени… впала в депрессию. Депрессия — это совсем не то уютное осеннее состояние, когда хочется заварить чай с корицей и кардамоном, включить Яна Тирсена и немного поплакать. Мне было просто "никак". Я могла не есть и не спать сутками. В сказке про Бесконечную Историю страну Фантазию хочет уничтожить страшное Ничто. Вот это вот Ничто собиралось съесть и меня…

В детстве я очень любила писать романы, писала почти все время. Просто для себя. В 23, когда я была беременна старшей дочкой, я взялась раскладывать свои старые тетрадки и наткнулась на роман, который писала в 14 лет. Этот текст, неожиданно зрелый как для подростка и представляющий явную художественную ценность, я немного "причесала", набрала на компьютере и отправила на конкурс в Москву. Оказавшись в числе финалистов, поехала на неделю семинаров и творческих лекций, но "книжки писать — не профессия", а главное: "Весь Литинститут пишет, вся Россия пишет и СНГ, куда тебе, девочке из Киева и без образования и связей?…"

Роман сильно сократили, и он вышел в виде сборника мизерным тиражом. Потом про меня все забыли, и спустя три года та же книжка вышла уже в украинском издательстве, практически не отмеченная никем. Остальные романы, которые я писала в это время (преимущественно когда дети спали или во время блаженного офисного затишья) никто не хотел никуда брать. Большинство издательств даже не отвечали. Никто не хотел связываться с неизвестным автором.

Я решила сдать квартиру и уехать жить в село, родив еще одного ребенка. Многим друзьям эта идея показалось откровенно бредовой. Я же была счастлива. Жизнь текла как песок сквозь пальцы, стремительно приближая меня к тридцатилетию, на лбу появились первые морщинки, и мне было совершенно ровным счетом нечем хвастаться. Теперь я была спокойна по поводу собственной нереализованности. Я собиралась жить тут, воспитывать детей и писать романы. Отец детей в тот момент тоже понял свое истинное призвание, связанное также с творчеством. И, в отличие от меня, реализовывать его в селе не собирался. Вместе мы прожили 9 лет…

Тут начинается третий этап. Люди платят огромные деньги коучам и психологам, которые путем различных методик "перепрошивают" их, помогая избавиться от шаблонов, стереотипов и "найти свое истинное я". Кто-то отправляется в ретриты в Непал и индийские ашрамы. Мне же деваться было некуда, потому что на тот момент друзей почти не осталось, родители жили за границей и я осталась одна с сыном-первоклассником, пятилетней дочкой и активными двойняшками на 100% грудном вскармливании в доме, где постоянно что-то сыпалось и ломалось. Денег было совсем немного, помощниц по хозяйству-воспитанию не имелось. И ко мне начали приходить понимания, без которых все, что случилось потом, стало бы нереальным:

Многое материальное, "картиночное" может являться признаком статусности, может тешить самолюбие, но часто служит лишь "заглушкой" и к понятию истинного счастья не имеет никакого отношения. Мы тратим на это жизнь и остаемся несчастными.

- Человек, стоящий на ложном пути, будет до последнего прикрываться и оправдываться, наотрез отказываясь посмотреть на суть вещей так, как они есть (часто это касается "счастливых" браков и прочих любовных самообманов).

- Если наполнять жизнь злостью и фантазиями о мести, то это будет вредная для здоровья, некрасивая жизнь, хотя процесс нехороших мыслей здорово развлекает и на него можно подсесть как на наркотик.

- Больные, униженные, слабые и напуганные — мы никому не нужны. И только мы сами решаем, какими нам быть.

- Очень глупо жить ожиданиями и связывать состояние своего счастья с внешними факторами. Нам никто ничего не должен.

- Сила заключается не в агрессии, а в доброте. Сильный мужчина = добрый мужчина.

За полтора года "сельского ретрита" меня, наконец, никто не трогал. Я написала книгу, которая должна была вывести меня в мир "большой литературы". Каждая глава специально писалась в виде отдельного произведения, которое можно читать просто как повесть. И пока шла работа над остальными частями романа, эти главы рассылались по редакциям престижных литературных журналов. И их стали печатать! К моменту, когда книга была дописана на основе этих публикаций, мне неожиданно присудили престижную литературную премию за "новаторское развитие отечественных культурных традиций", показали по всем крупным телеканалам, а книгу напечатали в "модной" серии в крупнейшем российском издательстве. У меня появился литературный агент и новый роман, который я пишу уже последние пять лет и который с нетерпением ждут в нескольких редакциях.

И еще я вышла замуж.

Если говорить о моих приоритетах, то они могут со стороны показаться нетипичными.

На первом месте у меня здоровый сон и техобслуживание "станка по обслуживанию детей", которым я работаю. Не будет сна — не будет грамотного питания, не будет адекватной физической нагрузки и психической разгрузки — КПД станка будет падать, дети получат злую маму, а муж — недовольную жену.

С детьми мне очень повезло. И хоть сейчас модно выращивать дерзких, бойких лидеров, у нас получаются полные сострадания интроверты с богатым внутренним миром. Едва у них появились карманные деньги, дети, не советуясь, стали отдавать часть нищим и уличным музыкантам. На мой день рождения дочка повела меня в океанариум, пожертвовав часть своего бюджета.

Пока можем похвастаться, что выполняем все детские запросы — они очень деликатны в своих мечтах и пожеланиях. Мы все время вместе: когда я пишу, старшие или в школе или в соседней комнате. Младшие разворачивают свою активность где-то на полу поблизости. Чтобы обеспечить себе спокойные несколько часов работы, приходится "выгуливать" малышей. Мы очень любим ходить пешком, кататься на общественном транспорте. Взяли правило — если можно куда-то добраться без машины, то добираемся так!

У меня нет никаких планов и ожиданий от собственных детей, они мне ничего не "должны" — ни хорошо учиться, ни стать известными и успешными. Я буду просто рядом в качестве их хорошего друга, защитника и советчика и поддержу в любом их начинании, лишь бы оно было искренним и не вредило здоровью.