Мотивирует, когда государство говорит с тобой на понятном языке — Дина Немирович

Поиски главы "Укрзализныци" зашли в тупик. 2 марта номинационный комитет должен был определиться с кандидатурой на вакантную должность директора "Укрзализныци". Однако на прошлой неделе стало известно, что проведение конкурса и назначения заблокированы судом. До этого уже были выбраны три кандидата. Поиск и отбор кандидатур осуществила экспертная группа, в состав которой вошли представители компаний Talent Advisors, Deloitte и EBS. Дина Немирович попала в тройку лидеров и пока не отказывается от дальнейшего участия.

Почему вы решили подаваться на должность главы "Укрзализницы"?

Министерство инфраструктуры объявило об амбициозной задаче, которая перед ним стоит — коренным образом реформировать компанию. Для меня задачи реформирования — это всегда интересные профессиональные вызовы. Я готова руководить изменениями и реализовывать себя как агент изменений. Основой моего решения отправить свое резюме стало то, что ознакомившись с профилем должности руководителя УЗ и задачами, опубликованными на сайте Мининфраструктуры, я действительно увидела реальный запрос на изменения со стороны основного заказчика. Наличие таких запросов я оцениваю, как базовую готовность к изменениям. С моей точки зрения, в этих документах написан определенный план предполагаемых изменений. Если бы я искала менеджера изменений в свою команду, я бы готовила документы по поиску именно так. Когда видишь, что с тобой даже посредством официальных документов представители государства говорят на понятном профессиональном языке, это существенно мотивирует.

Какой была ваша первая реакция, когда узнали о конкурсе?

Когда объявили конкурс, я была в отпуске. Не могу сказать, что у меня прямо сразу что-то екнуло и я ринулась подаваться. Первый документ, который прочитала, — требования к кандидату. Там был запрос на реального менеджера изменений в компании. Весь акцент в профайле в том, что необходимо делать изменения и управлять ними. Такого запроса я еще не видела со стороны государства. Плюс для меня было очень важным, что прозрачность процесса гарантирует одна из компаний "Большой Четверки" — если такую ответственность берет на себя представитель "Большой Четверки", это значит, все будет идти по оговоренным заранее правилам. И эти правила будут соблюдены.

Почему именно УЗ?

Мое личное мнение следующее. Все понимают, что "Укрзализныця" — это одна из самых значимых государственных компаний для страны. Из своего опыта работы в "Фармак", во время различных встреч с представителями разных групп инвесторов, интересующихся компаниями из Украины, я убедилась, что уровень и быстрота корпоративных изменений в компании очень позитивно влияют на финальное мнение о привлекательности бизнеса. Если за год провести ряд корпоративных и бизнес-реформ в такой структуре как УЗ, эти достижения могут быть значимы не только для самой компании, но и для оценки результативности реформ в стране в целом. Если действительно через год можно будет рассказать: "Вот так мы начали менять — и в такой короткий срок поменяли многое в самой большой государственной компании", — получим колоссальный эффект для страны. Есть дополнительный шанс, что имидж государства в целом более уважительно будут воспринимать и партнеры и потенциальные инвесторы.

Вы знакомы с кем-то из кандидатов?

Я узнала о том, кто входит в финальный список претендентов, когда его опубликовали на сайте Министерства. Из двух финалистов (кроме меня) я встречалась на нескольких конференциях с Евгением Ромащиным. Мы были последний раз вместе на конференции в ноябре 2014.

Сколько женщин было в лонг-листе кандидатов?

Я его не видела. Но уже после всех объявлений финалистов спросила, и как поняла из комментариев — только одна, хотя я не понимаю, почему это имеет значение. Помню, один из вопросов на интервью — как я сама оцениваю вариант, когда женщина будет руководить такой структурой как УЗ. Я объяснила, что выросла и работала в такой профессиональной среде, где пока таких вопросов попросту не возникало, поэтому их трудно комментировать.

Ваш работодатель (владелица и генеральный директор "Фармака" Филя Жебровская) знала о том, что вы подаетесь?

Конечно, я говорила с ней об этом. Она сказала две важные для меня вещи: первая — стране нужны изменения, и вторая — что я отношусь к категории менеджеров, которые могут этими изменениями управлять.

Были ли вы готовы к госслужбе?

Однажды, еще осенью, я в составе большой группы менеджеров из разных компаний принимала участие в одном мероприятии, где задавался прямой вопрос: "Что нужно сделать, чтобы сидящие здесь топ-менеджеры компаний пришли работать в государственный сектор?" Я и тогда, и сейчас оцениваю такой вопрос как "Почему ты готов прийти работать в эту компанию (организацию) и работать на этой позиции?". При такой постановке вопроса для меня важно обсудить пять параметров. Первое: какая цель должности, какой результат нужно получить? Это не значит, что надо подготовить и дать мне всеобъемлющую выкладку. Например, в случае с УЗ я многое уже увидела в описании должности, и ряд запросов потом подтвердился на интервью с замминистрами и министром: у этой команды есть понимание, что нужно сделать. Они хотят поменять принципы управления компаниями и министерством, запустить реформы. Они не отвлекаются на второстепенные вещи, а конкретно говорят о том, что и где они хотят сделать.

Второй вопрос: за какой срок? Это очень важно. Если команда Министерства делает четкий и рациональный запрос на изменения и знает, что и когда хочет получить, значит, она будут поддерживать и помогать. Если же при обсуждении позиции от заказчика изменений идет месседж "я просто хочу, чтобы ты пришла и все поменяла" — скорее всего, это показатель неготовности к реформам уже на уровне заказчика.

Также важно понимать, какой карт-бланш ты получишь (это три), какие ресурсы есть и будут (это четыре), что будет дальше по окончании обсуждаемого плана реформ, так называемая стратегия выхода (это пять).

Срок в 100 дней — как вам?

Первый отсчет — 100 дней, потом год, потом три. Мне очень нравится этот подход — есть четкие даты. Возможным окончанием именно твоей работы и будет следующий сценарий: ты делаешь подготовку к изменениям, запускаешь их и проводишь первый этап, а затем, возможно, передаешь работу другой команде, которая уже более "заточена" на ряд других, иногда более операционных целей.

Если бы вы знали, что будет такая неразбериха — вы бы все равно рискнули?

Это вопрос, который я себе задаю вторую неделю. Сначала эмоционально я отвечала "нет". Это были первые дни. Сейчас я думаю: может это тоже определенный результат для всех — как авторов процесса отбора, так и для участников?

Вас не разочаровало, что конкурс так и не окончен?

Конечно, разочаровало. Было бы идеально, если бы из трех кандидатов кого-то выбрали. Но не могу сказать, что надо ставить точку или что точка уже поставлена.

Вы будете идти до конца?

Если ты участвуешь в конкурсе, ты обязан следовать его правилам. Если он не окончен — стоит идти до его окончания. Для меня одним из персональных мотивационных факторов участия, несмотря на непредсказуемость ситуации, является простой житейский фактор. Я — мать троих детей, и моя гражданская позиция иногда помещается в простой вопрос: а где должны дальше жить мои дети, в какой стране? Поэтому, наверное, надо пробовать брать участие в изменениях, если ты обладаешь такими навыками и опытом. Идти в этом смысле до конца.