У ЧСЗ нет ничего, кроме печати и директора

Бизнесмен Игорь Чуркин, собственник Черноморского судостроительного завода, намерен привлекать корейских управленцев для работы на предприятии
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Вы купили Черноморский судостроительный завод (ЧСЗ) в октябре 2003 года. У вас есть программа его развития?

– Конечно. Мы, к примеру, намерены привлекать к работе на предприятии корейский менеджмент. Сегодня мировое судостроение сосредоточено в азиатском треугольнике Япония — Китай — Корея. Корейские компании правильно выстроили технологический цикл производства. Мы хотим взять их технологию за основу, пригласить сюда менеджмент. Мы сейчас ведем переговоры с корейской рекрутинговой компанией, которая подбирает нам кадры. Чтобы поднять завод, необходимо вложить $300-400 млн.

Чем сейчас занимается завод?

– Завод загружен полностью. Надо набирать людей, учить сварщиков. Сегодня на предприятии делаются разные металлоконструкции, в том числе для других судостроительных заводов. Строить корабли — это уже следующий этап. Сейчас надо научить людей делать простую работу.

Коллектив, который работал раньше, уже ушел на пенсию. Новый, к сожалению, не сформировался.

Судостроение — малодоходный бизнес. Оно очень большое по объемам добавочной стоимости и по объемам реализации. Но доходность там достаточно низкая. Эта отрасль требует специфического подхода. Покупатель приходит, мы с ним встречаемся. Он хочет купить корабль, мы подписываем контракт на 24 листах. После этого он начинает платить деньги, хотя знает, что танкер получит через два года. Человек, который приходит строить корабль, покупает уверенность, что конструкция будет соответствовать лучшим мировым стандартам. Заказчик надеется, что корабль будет 30 лет плавать и мы будем его обслуживать. Еще он хочет стабильности в государстве, стабильности в отношениях собственников, стабильности рабочей силы, стабильности местной валюты.

Во всем мире судостроители фактически не платят налоги. В чем смысл? Судостроение — самый дешевый способ создания рабочих мест, поскольку здесь практически ручной труд.

Вы хотите льгот?

– Не льгот, а поддержки. Ведь один завод содержит целый город. Когда президент едет за границу, он продает самолеты, корабли. И заказчики всегда верят подписанным контрактам.

В России, например, пароходства все сохранились, рыболовные компании, судостроение сохранилось, военное в том числе. Они вовсю строят военные суда, линкоры и продают их. А у нас этого подхода нет. Поэтому спрашивать, когда вы будете строить корабли, смешно.

Главное — рынок показывает перспективу. Условно говоря, сегодня можно получить заказы на ближайшие семь-десять лет и загрузить людей на три смены. И еще загрузить заводов 100 в Украине, но для этого нужен государственный подход.

Когда вы все-таки сможете построить корабль?

– Это большой путь. Завод обязательно будет строить корабли. Просто этап, который необходимо пройти, оказался длиннее, чем мы ожидали. Полтора года ФГИ не дает нам строить. Условно говоря, приходит инвестор строить корабли, мы с ним подписываем контракт. Затем выступает какой-то чиновник и говорит: будем забирать завод, и это воспринимается как посыл власти.

В свою очередь кредитный комитет, который давал деньги на строительство корабля, постановляет приостановить действие кредитного договора до решения вопроса с Фондом. Прошло полгода. Опять та же ситуация. Как только на нас подали в суд о реприватизации, сразу действие всех договоров было остановлено. Если это продолжится, то завод просто перестанет существовать как возможный конкурент в строительстве крупных танкеров.

Почему вам не удалось заключить мировое соглашение с Фондом госимущества относительно ЧСЗ?

– С человеком, не связанным с судостроением, трудно общаться по поводу мирового соглашения. Видно, какое-то время должно пройти, и вообще, скорее всего, это политический вопрос. Валентина Петровна (Семенюк, глава ФГИ. — «ДЕЛО») просто на этой теме хочет пиар-кампанию провести.

Какой проект мирового соглашения вы обсуждали с ФГИ?

– Мировое соглашение касается выпуска 60 тыс. тонн с 2006 года. Но в мировой практике судостроения 60 тыс. тонн должно быть к чему-то привязано. В том то и дело, что в договоре купли-продажи не написано, то ли это дедвейт 60 тыс. тонн, то ли это 60 тыс. тонн металла, то ли это 60 тыс. тонн веса корабля с оборудованием или без оборудования. Вопрос настолько глупо прописан, что сегодня невозможно найти к чему-то привязку. Это цифра, которой оперировать невозможно — нет конкретики.

Но ведь главная претензия ФГИ — несоблюдение вами условий трудового договора?

– Условие коллективного договора — тоже чисто пиар-кампания Валентины Петровны, потому что она, к сожалению, не знает сути. Коллективный договор заключается с администрацией и трудовым коллективом. После этого, например, мы каждые три месяца сдаем в ФГИ справку, подписанную администрацией и коллективом. Фонду пишут: коллективный договор выполняется. На основании чего можно судить, что договор не выполняется, и кто это может говорить? Какие-то люди выступают со стороны: договор не выполняется, а бумажки ни одной такой нет, поэтому оснований нет.

Вас обвиняют в том, что вы заработную плату не платите…

– Вводят в заблуждение. Во-первых, ЧСЗ преступно был разделен на несколько разных предприятий еще до приватизации. ЧСЗ — это четвертая часть всего бывшего завода, которая в принципе на себе тянула «военку». Именно эта бывшая часть «военки» и была продана из всего комплекса. Все остальное продано до этого. Когда Валентина Петровна говорит, что она хочет вернуть, например, «военку», то для чего это нужно? Ведь это не целый завод, это просто остров посредине завода. По всем канонам истории, уже сегодня завод не должен был существовать. Все было сделано для того, чтобы он был разрушен, в том числе и Валентиной Петровной.

А по поводу зарплаты?

– По зарплате к нам претензий нет. По условиям договора, мы вынуждены были выплатить 11 млн. грн. Всего задолженность была 60 млн. грн. — еще с 1995-1997 годов. А еще была куча дочерних предприятий, которые обанкротились и потом не работали. Например, «Дельта». Но ее задолженность по зарплате 1 млн. грн. нам присвоили, и таких примеров много.

А остальные части ЧСЗ вы пытались собрать воедино?

– Мы все части выкупили. Даже если вдруг у нас там возникнет вопрос (по реприватизации. — «ДЕЛО»), то его нельзя будет решить. Все равно работать невозможно. Чтобы восстановить технологическую цепочку, необходимо выкупить все «дочки». Строительство корабля — это очень сложный механизм: кто-то занимается комплектацией, кто-то подготовкой, кто-то сваркой, кто-то сборкой — все на разных предприятиях.

Будете объединять все предприятия в холдинг?

– Пока в этом нет смысла. Сегодня мы занимаемся чисткой, разбирательством (с ФГИ. — «ДЕЛО»), подготовкой к строительству.

Глава ФГИ требовала у вас взятки для улаживания конфликта?

– От ее имени приходили несколько разных компаний и рассказывали, что они бедные и им надо помогать, и тогда они будут способствовать изменению мнения.

Коррупция?

– Напрямую я такого не скажу. Есть доказательства, но мы оставим их на черный день. В принципе, подход не государственный к этому вопросу, в том числе для человека, который находится на такой должности. Понятно, что прошли президентские выборы, стало намного лучше.

С приходом Ющенко вам стало лучше?

– Конечно. Однозначно. Если, например, улучшатся отношения с Россией, то нам станет еще лучше, потому что мы получим военный заказ от России.

Что вы имеете в виду?

– Мы не в российской «оборонке» хотим участвовать, а в военных заказах, которые делает Россия для третьих стран. Мы в этом можем сыграть достаточно большую роль. Специфика в том, что в судостроение Украины было больше вложено, и оно осталось в Украине. Но сегодня Россия из-за климата отношений вместо того, чтобы заказывать в Украине, выкладывает в десять раз больше, хочет строить верфи у себя с возможностью строительства в дальнейшем.

Сегодня люковые закрытия — импорт, иллюминаторы — импорт, кабельная продукция — импорт, все двигатели, винты, мебель и все остальное. Мы вкладываем в танкер 7-10%, а не 70% своей прибавочной стоимости. А раньше работали 300-400 заводов украинских, которые все это делали.

Как же вы все-таки намерены разрешить конфликт?

– Да нет конфликта. Если мы сегодня встанем и уйдем, то там останется просто поле вместо завода. Потому что люди верят только в нас. Мы сами дотируем, дотируем, дотируем каждый месяц. Надеемся, что будем строить. Во всем мире личная инициатива в судостроении наказуема и она никогда не приводила к успеху. Потому что, к счастью или сожалению, это, в принципе, государственная отрасль.

Что же вы все-таки хотите от ФГИ и что он от Вас хочет?

– Мы подписали мировое соглашение и передали. Мы изучали ситуацию. Это было не только наше предложение, но и предложение правительства, и ассоциации «Укрсуднопром», и специалистов других заводов. Но ФГИ его не подписал, потому что началась предвыборная кампания. Валентине Петровне стало невыгодно подписывать мировую.

ФГИ вас обвиняет в том, что вы вывели активы из ЧСЗ…

– Мы это сделали для того, чтобы работать нормально, чтобы эти активы можно было заложить, чтобы можно было работать с банками и получать кредиты и гарантии. Для этого нужно было очистить активы, то есть сегодня контракты подписывает не ЧСЗ. У ЧСЗ нет ничего, кроме печати и директора, пустая форма с долгами. Мэрия должна заводу 6 млн. грн., областная налоговая администрация — 4 млн., компания «Нибулон» — 12 млн.

Имя «Нибулона» фигурировало в судах по ЧСЗ.

– Было 140 судов, 140 исков подал «Нибулон» за два года. У «Нибулона» — одна миллионная процента акций ЧСЗ. Он подает иск в суд, что, мол, против закладывания активов. Зачем нам акционер, который против того, чтобы завод работал? У каждого свои интересы, поэтому завод в банкротстве с 1997 года. За это время сложилась группа людей, заинтересованных в его уничтожении и включении его частей в свой мелкий бизнес. Когда завод приватизировали, то, кроме нас, других покупателей не было. Сегодня нам удалось стабилизировать ситуацию — идем в сторону судостроения.

С этим связано выведение активов?

– ЧСЗ создал 100%-ную «дочку» и внес в уставный фонд ее имущество. Но «дочка» создала другую «дочку», а та — третью. В итоге последняя — абсолютно чистая «дочка». Мы оформляем кредиты. Сейчас получили первую гарантию на 20 млн. грн. и уже начали строить буксир для иностранной компании. А буксиры в Украине кроме нас никто не строит.

Можете спрогнозировать, когда начнете строить корабль?

– В ближайшее время, если полгода будет мораторий на всякие выступления по поводу реприватизации ЧСЗ.