Янез Янша: Проблема Украины — решающая для Евросоюза, и он это прекрасно понимает

Административные мощности Европейского Союза достаточно большие, чтобы решить свои внутренние проблемы, потому сосредоточиться необходимо на Украине, ее ситуации и усилении давления на Россию
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Бывший премьер-министр Словении Янез Янша рассказал Delo.UA о том, почему свободный визовый режим с ЕС для Украины необходимо вводить как можно скорее, какое место украинская проблема занимает в повестке дня ЕС, почему европейские проблемы — это часто, фактически, французские проблемы, и почему заигрывание Греции с Кремлем на самом деле ни на что не влияет.

Некоторые украинские эксперты считают, что свободный визовый режим Украины с ЕС невозможен в принципе по ряду причин, включая ситуацию на востоке страны.

Если бы это зависело от меня, я ввел бы такой режим с Украиной немедленно. Опыт моей страны показывает: когда мы получили возможность свободно путешествовать по Европе, возникло реальное ощущение свободы. В шенгенской зоне есть ряд жестких правил, которым необходимо соответствовать. Но дело не только в административных решениях и бюрократии — это еще и политический вопрос для страны, которая идет по европейскому пути. Он важен не для правительства, а для народа. Ввести свободный визовый режим как можно быстрее в интересах не только Украины, но и Европейского Союза. Это подстегнет реформы в Украине, потому что люди увидят — реформы это не только жертвы в смысле цен и перестройки рынка, в них есть и абсолютно прозрачные выгоды. Есть и ряд других выгод, которые обладают тем же эффектом — программы для молодежи, студентов, программы обмена, стипендии украинским студентам для обучения в европейских университетах и т.д.

Недавно в украинской прессе появилась информация о проекте резолюции Рижского саммита Восточного Партнерства, на котором как раз планируется рассмотреть вопрос визового режима между ЕС и Украиной. В проекте резолюции не было о свободном визовом режиме ни слова.

Вы правы, Рижский саммит уже близок. Но согласно моему опыту (Словения председательствовала в ЕС в 2008 году), о такого рода вопросах переговоры ведутся до самого конца. Потому проекты не значат ничего. Переговоры будут продолжаться. В Европейском Союзе есть страны, которые проходили тот же процесс — кто-то из членов ЕС протестовал до последнего против введения для них свободного визового режима; переговоры продолжались, и в конце концов вопрос все равно был решен позитивно. Не думаю, что случай Украины чем-то отличается. О том, есть ли у вас шанс получить свободный визовый режим, вы узнаете только в ходе самого саммита, когда услышите всех политиков, приехавших на мероприятие. На процесс серьезно повлияет ситуация на востоке Украины, но я надеюсь, оптимисты в этих переговорах победят.

Периодически звучит такое мнение, что Европе не до Украины, у нее свои проблемы — евроскептики, ультраправые, террористы, Греция.

С самого начала основания Европейского Союза не было ни единого периода без подобных проблем. Они существовали постоянно. Европейский Союз вполне способен воевать более чем на одном фронте. Если существует большое количество разнообразных вопросов, время их решения всегда длительно — требуется больше встреч, переговоров. Но как показывает история, в конце концов мы все равно находим то или иное решение. Конечно, всегда найдутся люди, недовольные существованием проблемных вопросов, ведь это означает необходимость включать работу бюрократического аппарата — нужно искать решения, готовить документы, задерживаться на работе допоздна. И ремарки о том, что у самой Европы слишком много проблем, обычно звучат от бюрократов, а не на политическом уровне. Проблемы в ЕС, конечно, есть. Некоторые из них раздуваются европейской прессой. Но у ключевых европейских лидеров есть понимание того, что ситуация в Украине сейчас гораздо важнее, чем все прочие европейские проблемы. Ситуация в Украине — более определяющая для европейского будущего, чем любая другая. Административные мощности Европейского Союза достаточно большие, чтобы решить свои внутренние проблемы, потому сосредоточиться необходимо на Украине, ее ситуации и усилении давления на Россию.

Согласны ли Вы с утверждением, что в отношении к украинской ситуации ЕС разделен на два лагеря — южный пророссийский и северный проукраинский?

Ситуация несколько сложнее. Мы можем ясно увидеть, что страны, где президенты и премьеры — левые и социалисты, больше колеблются в вопросе санкций против России, они больше прислушиваются к реакциям Путина. Но есть также исключения — например, страны Скандинавии. Однако 80% Европы — национальных институций, правительств, парламентов — однозначно поддерживают Украину. Пророссийские — только 20% Европы, и этот процент в будущем будет снижаться.

Способны ли ультраправые и ультралевые, которые активно двигаются в политическом поле ряда стран ЕС, повлиять на европейское отношение к Украине?

Кроме пророссийской политики мы также можем увидеть странное сотрудничество ультраправых и ультралевых. И это очень хороший пример того, как объединяются крайние противоречия. Но и у евроскептиков есть разные позиции по одним и тем же вопросам. Например, французский Front National очень пророссийский. Британская UKIP не настолько пророссийская, но они настроены очень евроскептически. Европейский Парламент испытывает большие проблемы в управлении этими вещами. Он не может сформировать реальные парламентские альянсы. Если посмотрите на результаты последних европейских выборов, то увидите, что рост количества голосов за экстремальные партии не настолько значительный. В некоторых странах, конечно, ситуация хуже, но в других экстремальные партии получают не более 1-2% голосов. Экстремальные движения сильны во Франции, а французская пресса составляет половину европейской прессы, поскольку сама страна большая. В Брюсселе половина прессы в той или иной степени французская. Она сильно влияет на настроения в ЕС. Все говорят о проблемах, которые называют общеевропейскими, но на самом деле часто это французские проблемы. Хотя та проблема, о которой упоминаете Вы, не только французская — она общеевропейская, она не возникла после прошлых выборов. Это давняя тема.

Она станет более серьезной? Вообще экстремальные политические силы в Европе представляют какую-то угрозу?

Мы видим по европейской истории, что были периоды, когда так называемая мэйнстримная политика не была способна дать избирателям решения важных вопросов, потому избиратели голосовали за экстремальные политические силы. И после этого Европа страдала. Ответ на этот вопрос зависит от общеевропейских решений. Возможно, самая большая проблема, которая влияет на политический баланс в Европе, это как раз проблема Украины и ее взаимоотношений с Россией. Если мы решим эту проблему, экстремальные политические силы перестанут получать такую долю роста. В 1992 году у наших соседей была аналогичная вашей проблема — Хорватия была оккупирована Милошевичем. Он учредил так называемую Крайну, по примеру ваших республик на Донбассе. Эта Крайна провозгласила себя республикой, а Милошевич заявил, что не имеет к ситуации никакого отношения, как сейчас заявляет Путин в отношении украинского востока. Конечно, он поддерживал эту республику танками, оружием и деньгами. Международное сообщество ввело санкции против Милошевича. Вначале он просто смеялся над этим, считал себя сильным. Через три года ситуация изменилась. В эти три года Хорватия провела реформы, стабилизировала экономику, восстановила армию. Сейчас Хорватия — член НАТО и ЕС. В 1992 году никто в Хорватии и Словении не дал бы и единого пенни за такой исход событий. Множество граждан Словении тогда вообще не верили, что Милошевича удастся когда-нибудь выгнать.

Если говорить о европейских санкциях, Россия пока держится.

Санкции были введены из-за ситуации с Крымом. Они должны действовать, пока эта ситуация не разрешится. На самом деле санкции работают. Их эффект может быть явно не заметен, особенно в случае с Россией, у которой большие резервы, накопленные по причине длительного периода высоких цен на энергоносители. Кроме того, Россия получает прибыль от торговли оружием. Последний громкий контракт — продажа зенитно-ракетных систем Ирану. По моему мнению, это было огромной ошибкой. Деньги, которые они получат за этот контракт, не компенсируют политических потерь. Иранский вопрос — очень серьезный, особенно для Соединенных Штатов, Израиля и Саудовской Аравии. Все это касается влияния на цены на нефть. И продажа оружия Ирану — одна из крупнейших стратегических ошибок президента России. На самом деле, санкции — серьезная вещь. Потому что они связаны с серьезной политической изоляцией. Россияне, даже наиболее богатые из них, вряд ли видят свое будущее в Китае или на Кубе, или в Индии. Они стараются переехать в Европу или США. Думаю, большинство в Европе за то, чтобы санкции продолжали действовать. В них ведь есть и психологический аспект.

А Греция может влиять на ЕС и его внутренние настроения?

Греция влияет на ЕС, но не так, как в 2009 году, когда Европа не была готова к кризису и не знала, что с ним делать. Вопрос о том, что Греция покинет ЕС, на повестке дня не стоит. Ведь страна не может покинуть только еврозону. Если страна хочет покинуть еврозону и ввести национальную валюту, ей придется выйти из ЕС. Большинство греков не хотят покидать ЕС, несмотря на громкую риторику правительства. Потому греки будут искать компромисс. Думаю, через год ситуация с Грецией изменится целиком, и проблема полностью исчерпается. После того как господин Ципрас посетил Берлин и встретился с канцлером Меркель, он давал пресс-конференцию, на которой я присутствовал. Эта конференция была рассчитана на европейских журналистов. В ходе мероприятия кто-то заявил, что Греция не должна претендовать на то, чтобы оставаться в Европейском Союзе, если не уважает европейские правила. На это Ципрас ответил, что вопрос ни в коем случае не стоит так жестко, греки уважают правила и хотят вернуть долги. Что касается репараций за ущерб во Второй мировой войне, которые Греция потребовала у Берлина, Ципрас заметил, что вопрос не в деньгах, а в моральной стороне, с которой можно разобраться "в дружеском кругу". На следующий день он выступал с речью в греческом парламенте, и говорил абсолютно противоположные вещи. На мой взгляд, у его партии большие неприятности. В ходе предвыборной кампании "Сириза" обещала своим гражданам все на свете. Не было такой популярной вещи, которую бы они не пообещали избирателям. Очень легко обещать такие вещи, будучи в оппозиции или перед выборами. А сейчас времени почти нет, они исполнили не более 2% своих обещаний, и повторяют те же обещания до сих пор. Эта ситуация не вечна. В конце года ситуация будет тяжелой, им понадобится 25 млрд евро к концу этого срока. Конечно, они пойдут на компромисс и заплатят политическую цену. Они могут попробовать и другой способ — объявить перевыборы, пока популярны, и продлить срок на год. Но не думаю, что пойдут на это. У них нет времени.

Это также значит, что когда Греция заигрывает с Кремлем, это абсолютно популистские шаги, и за ними нет ничего серьезного?

Может быть в начале своего срока греки серьезно считали, что могут получить у Москвы деньги. Но Москва не в состоянии дать им необходимые миллиарды. И со стратегической точки зрения самой большой проблемой для Греции остается Турция. Выйти из ЕС и НАТО (а эти вещи так или иначе связаны), с учетом того, что Турция — член НАТО, вряд ли это опция, которую греки станут рассматривать всерьез. Этого не произойдет никогда.

Интервью организовано при содействии проекта "Сильнiшi разом"