При отсутствии нормативно-правовой регуляции деятельности украинских психологов в целом и психотерапевтов в частности этот рынок остается хаотичным по своей структуре и нерегулируемым с точки зрения контроля деятельности профильных специалистов. Причина — неспособность и нежелание игроков рынка объединиться ради разработки совместных регуляторных инициатив, пишет "ТОП-100. Крупнейшие медицинские компании Украины".
Почему этого не происходит и каковы негативные последствия дезорганизованного рынка психологических услуг в условиях возросшего спроса на психологов, рассказывает Леонид Бурлачук, профессор, заведующий кафедрой психодиагностики и клинической психологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, президент общественной организации "Всеукраинская Психодиагностическая Ассоциация".
Согласны ли вы с тем, что рынок психологических услуг в Украине дикий, совершенно неурегулированный? В чем причина?
Подписывайтесь на Youtube-канал delo.uaДа, согласен. Основная причина — не было повода и желания организовывать его как-то иначе.
Так сложилось исторически, что психолога часто путали с психиатром, особенно в советское время, когда эта профессия воспринималась с настороженностью. Практическая психология ограничивалась несколькими прикладными направлениями. Например, близкая мне психодиагностика как одно из практических направлений развивалась в СССР с большими препятствиями. Что касается психотерапии, то она вообще воспринималась как нечто чуждое советскому обществу, буржуазное, и всегда находилась под особым вниманием специальных органов.
Конечно же, люди привозили знания. Так, например, бурное развитие гештальт-терапии, заложенное еще в 80-е годы и наблюдавшееся в "лихие" 90-е, во многом произошло потому, что этим начали заниматься люди, которые имели редкую возможность учиться на Западе. Эти знания передавали из рук в руки, постепенно обрастали собственными организационными правилами и стандартами, которые едва ли соприкасались со стандартами подготовки психологов в вузах и официальным последипломным образованием. Причина сегодняшней дикости рынка во многом заключается в том, что мы пока не смогли перейти к качественно новым стандартам базового обучения. У нас была возможность сделать это за годы независимости, но, похоже, не было особого желания что-либо менять.
А почему так произошло?
"Официальная" психологическая наука оказалась весьма инерционной. Во многом потому, что ее финансирование в независимой Украине было и остается на низком уровне. А рядом с государством, не мешая и особо не стараясь соприкасаться с ним, развивались те направления, которые с практической точки зрения были более простыми, так что их легко было передать как ремесло. Все это развивалось в качестве своего рода "цеховых" объединений с сильным, часто единственным лидером.
Почему никто из таких лидеров не объединяется, чтобы инициировать хоть какой-то процесс нормативно-правовой регуляции своей сферы деятельности?
Чаще всего состоявшимся специалистам это не нужно. Они уже находятся на том этапе развития, когда сами под себя организовали свои ниши. Им малоинтересно вводить объединяющие инновации. Многих пугает даже незначительное внимание государства, от которого не привыкли ждать чего-то хорошего. Также боятся монополизации направления и создания очередной "вертикали власти". Хотя, на мой взгляд, объединение необходимо, только качественно иное объединение.
Давайте посмотрим на новую историю. Практические направления психологии ограничивались такими психотерапевтическими направлениями, как гештальт, психоанализ, клиент-центрированная терапия. Долгое время этим исчерпывался список практических направлений украинского рынка психологических услуг. У них были и есть состоявшиеся лидеры, которые привезли нужные знания. И все эти люди, когда-то сформировавшие под себя свои ведущие направления, сейчас вряд ли захотят изменений. Другие отрасли психологии, в большей степени зависимые от государственного заказа и финансирования, едва ли развивались вообще, находились в глубокой стагнации из-за отсутствия возможности практически применить свои знания. К сожалению, отсутствие материальных ресурсов и возможностей профессиональной реализации губительно действует на любые инициативы. В итоге психотерапевты успешны в состоянии полной независимости, а остальные психологи, увы, находятся в арьергарде или даже в глубоком тылу.
Сколько на украинском рынке психологических услуг действующих ассоциаций?
В Украине таких ассоциаций более 60. Но не все эти организации ведут эффективную деятельность, большая часть из них наверняка мертва. Последние три-четыре года в разных сообществах, а также в процессе профессионального общения всплывает идея всеобщего объединения. С разных сторон проверяется готовность нашего неформального сообщества к подобного рода инициативе. Даже сейчас создана очередная рабочая группа, состоящая из представителей восьми различных психологических объединений. Они проявили желание встречаться и выяснять свои потребности, исследовать возможности и перспективы создания зонтичной организации, способной объединить все общественные организации, относящиеся к психологии, представленные на украинском рынке. Но все это пока упирается в глобальную проблему: не все мы одинаково видим свои перспективы.
Перспективы чего?
Конечно же, перспективы совместного труда, который, как известно, приносит значительно больше, чем труд индивидуальный. Естественно, в таком случае ответственность возникает не только перед близкими коллегами, но и перед коллегами, критикующими твою деятельность, а также перед обществом.
Вы имеете в виду деньги или какие-то другие бонусы?
Скорее бонусы — впрочем, и деньги тоже. Для меня главным примером подобной эффективной организации, над созданием которой мы должны продолжать работать, является Американская психологическая ассоциация (АПА). Это структура едва ли не государственного уровня с очень значительным бюджетом. АПА выпускает огромное количество литературы, журналов, проводит массу исследований, предоставляет гранты. Она самодостаточна, по-американски демократична и максимально вовлечена в общественные процессы. АПА включает в себя так называемые дивизии. Это подразделения по направлениям и/или отдельные ассоциации, которые находятся под зонтиком АПА. Что особо важно: дивизии равны в своих полномочиях, признают друг друга, но в то же время и совершенно самостоятельны каждая в своем секторе, в т.ч. и финансово. Среди дивизий есть и мультимодальные ассоциации, которые включают несколько направлений психотерапии.
Кстати, когда началась АТО (а по сути — война), появился большой общественный запрос на психологическую работу. Это одна из первоочередных задач, где деятельность всеобщей ассоциации была бы очень важна хотя бы в вопросах информирования населения, координации действий, подготовки профессионалов.
Например, в Израиле психологи начинают работать с бойцами чуть ли не на передовой. Они умеют вовремя "подхватить" человека, не дать развиться ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). У США — своя история. Они прошли Вьетнам и знают, как эти травмы потом переживаются, какую социальную проблему составляют ветераны. В США есть организации, которые предлагают своевременную диагностику и лечение ПТСР, предлагают нужных специалистов под конкретную задачу и наиболее эффективные инструменты. Четкое и правильное информирование — одна из важных задач профессионального объединения.
А в нашей стране этой сферой начали заниматься все психологи (или те, кто считает себя психологом). Кто-то по доброй воле, кто-то по зову сердца и души, кто-то за деньги или для повышения собственного статуса, что тоже впоследствии монетизируется. На мой взгляд, несмотря на определенные результаты, работают они в целом дезорганизованно. Когда общество впервые раз обратилось к психологам за помощью, среди нормальных специалистов затесались и "темные" личности. Как это часто бывает, в мутной воде каждый решил поймать свою рыбу, во всяком случае те, кто вовремя сориентировался.
И это пример того, какой вред наносит дезорганизация рынка?
Совершенно верно. Например, вы хотите пожертвовать деньги больным ребятам, которые страдают от ран не только физических, но душевных. Вы кладете деньги в бокс для пожертвований, а потом эти деньги кто-то делит между собой. Я не говорю, что так делают психологи. Но на самом деле, если человек — не специалист, к примеру, в травме, ему вообще нельзя ею заниматься. Можно сколько угодно разговаривать с пациентом, у которого фантомные боли, но существуют эффективные методы, способные его от этих болей избавить достаточно быстро и эффективно. Есть те виды терапии, которые больше подходят для работы с травмой, и те, которые для этого едва ли годятся. Разобраться в этом человеку со стороны достаточно сложно. В итоге, столкнувшись с непрофессионализмом, человек часто делает выводы обо всех психологах.
А как в целом выглядит структура украинского рынка психологических услуг?
В описании я бы ограничился тем, что на нашем рынке есть ассоциации и мелкие игроки, вернее — индивидуальные психологи. Никто нигде их не фиксирует. Никто нигде их не документирует. О точном количестве практикующих психологов сведений нет. Может, это и не пригодилось бы, если бы эти психологи не понадобилось государству. Зато на сегодняшний день мы видим, что государству нужны наши услуги. Похоже, впервые мы столкнулись с таким вниманием к нашей профессии. Вдруг оказалось, что в какой-то момент нужен экономист, в какой-то сапер, а в какой-то — и психолог. И несмотря на то что рынок психологических услуг по-прежнему весьма дезорганизован, он начал понемногу организовываться, исходя из общественного запроса.
А как регулируется на украинском рынке психологических услуг ценообразование?
Никем и никак. Сейчас нет причин ограничивать профессионалов в том, какую цену они запрашивают за консультации. Ведь не секрет, что ценообразование зависит от платежеспособности клиента и влияет на его вовлеченность в терапию. Помимо работы психотерапевта, клиент также работает над собой, и ценность часа, проведенного на терапии, должна мотивировать его к изменениям. Процесс ценообразования в психологических услугах мы регулировать не можем, но сейчас и не надо. Впрочем, это касается только психотерапии, организованной без посредников. Предположим, что в стране состоятся реформы и услуги психотерапевта войдут в систему страховой медицины, тогда появится посредник, который будет оплачивать клиенту его часы. И ценообразование, а также эффективность работы очень заинтересуют государство и страховые компании.
Переходя к теме сегментации рынка, мы часто упоминаем только психотерапию, хотя она — лишь один из сегментов рынка психологических услуг. Какие сегменты, кроме психотерапии, на этом рынке должны быть, но они у нас отсутствуют?
Нельзя сказать, что они отсутствуют. Какие-то единицы специалистов работают в своих сегментах, но их крайне мало. Большой общественный запрос существует на качественную психологическую диагностику. Это касается медицины и системы образования на всех уровнях, МВД, СБУ и многих других сфер. Психодиагностика нужна, когда требуется отобрать профессионалов по определенным критериям, поставить диагноз, дать ориентир в будущей профессии. Например, коллеги из нашей ассоциации участвуют в пилотном проекте по отбору в Киевскую патрульную полицию. К счастью, грузинский опыт в этой сфере пришел и в Украину, а вместе с ним — качественный подход к выбору партнеров в проведении реформ. Ведь один из этапов отбора — психологический тест ММPI II, который только-только в самой последней версии впервые был адаптирован в Украине. Очень сомневаюсь, что без инициативы команды реформаторов тест заинтересовал бы государственные органы, которые до сих пор пользуются устаревшими тестами 50-60-летней давности и считают, что это правильно и ничего менять не надо.
Большие пробелы у нас и в других областях практической психологии. Сегодня нет запроса в области инженерной психологии, поскольку нет развитой промышленности современного образца, которая могла бы давать на это запрос. Рядовой автомобилист не задумывается о том, как нарисованы цифры на спидометре, а ведь от скорости их считывания иногда зависит жизнь.
Также отмечу, что в Украине нет специальности "нейропсихолог". Считаю, что это огромнейшее упущение. У нас есть врачи неврологи, которые заменяют эту специализацию. Но они не получают того уровня образования в медицинских университетах, которое на сегодняшний день получают нейропсихологи на Западе. Нейропсихология — это наука о связи мозга и процессов, в нем происходящих, с психикой человека. Одно из важнейших практических применений нейропсихологии — реабилитация когнитивных функций у больных с травмами головного мозга, эффективные упражнения по восстановления памяти, внимания, речи. Сейчас это важно не только для гражданских, но и для военных с травмами головы.
А какая позиция на нашем психологическом рынке врачей-психологов, которых выпускает медицинский университет?
Не так давно мне в руки попало коллективное обращение клинических психологов в Минздрав Украины, где сообщались сведения о серьезных проблемах, связанных с повсеместной заменой клинических психологов на врачей-психологов, которых стали готовить два медицинских вуза. Не могу не разделить опасения коллег, которые обращают внимание на недостаточный уровень подготовки врачей-психологов для работы в клинике. Да и в самом официальном ответе Минздрава на это обращение говорится, что 83% учебного плана врачей-психологов составляют медицинские дисциплины. Не уверен, что 17 оставшихся процентов учебного времени — это достаточно для качественной подготовки по психологии.
Проблема столкновения интересов специалистов от медицины и т.н. психологов "гуманитариев" существовала с давних времен, особенно в области психотерапии. До сих пор в нашей стране официальный "психотерапевт" — это специалист с базовым медицинским образованием. На мой взгляд, знания в области медицины, а точнее психиатрии как одного из направлений, безусловно важны для психотерапевта, закончившего психологический факультет. Но также дополнительные знания в психологии не менее важны для психиатра, который учился в медицинском университете. В мире это решено по-разному. Мне импонирует подход, когда базовые знания специалистов могут быть разными, а для достижения звания "психотерапевт" необходимо пройти недостающие курсы и сдать соответствующий экзамен.
Если рассматривать тенденции развития рынка психологических услуг в Украине, каковы они?
Как мы видим сегодня, многие психологи, оставив частную практику, предпочли оказывать помощь в социальной сфере и сотрудничать с государственными органами, в т.ч. в рамках помощи переселенцам и военным, участвовавшим в АТО. Возможно, для некоторых это даже более выгодно, чем заниматься частной практикой. Но не стоит забывать, что пока у нас отсутствует какое-либо глобальное профессиональное объединение, которое бы определяло стандарты и уровень подготовки специалиста, объявить себя психологом может чуть ли не каждый желающий. И для человека, хорошо не знакомого с этой сферой услуг, настоящий профессионал никак не отличается от того, кто просто хочет им казаться. Я знаю профессионалов, стоимость консультаций которых составляет 250 грн в час, и иногда такая же стоимость консультации может быть у студентки, еще не закончившей университет. И нет прямой зависимости качества услуги от ее стоимости.
Что касается изменения цен в результате колебания курса доллара, то в данной ситуации нельзя ориентироваться на этот фактор, потому что цена на рынке психологических услуг, особенно в случае с психотерапией, напрямую зависит от платежеспособности клиента. Если в прошлом году средняя консультация в Киеве стоила 200 грн в час, то в нынешнем году она могла вырасти до 250-300 грн, но вряд ли будет продолжать подниматься. Клиентский запрос, на мой взгляд, тоже мало изменился. С другой стороны, сейчас психотерапевты все чаще работают с травмированными людьми, что нельзя не учитывать. Небольшой опрос коллег показал, что у клиентов чуть чаще стала возникать острая ситуация с деньгами, и это стало поводом для прерывания длительного курса психотерапии. Слишком серьезных изменений на рынке я не наблюдаю, и вряд ли они произойдут в ближайшей перспективе.
Беседовала Екатерина Федоришина