В чем сила, брат? или Парадоксы поколения ровесников независимости

На вопрос "Когда было лучше жить — 25 лет назад или сейчас?" большинство ответили, что тогда. Причем такие ответы были даже у 20-летних. Об этом и других парадоксах в настроениях поколений — Евгений Головаха, замдиректора Института социологии НАНУ
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

В чем сила, а в чем слабость каждого из трех поколений сегодняшней Украины, "Делу" рассказал социолог Евгений Головаха

Евгений Головаха (1950 г., Киев)

Украинский психолог, социолог и общественный деятель, доктор философских наук, профессор.

Замдиректора института социологии НАНУ. Заведующий отделом методологии и методов социологии Института социологии НАНУ.

Является автором собственной психолого-социологической интерпретации массового психологического явления социальной амбивалентности украинского общества.

В чем сила, брат?

Евгений Иванович, в этом году Украина отмечает 21-ю годовщину независимости. То есть те, кто родился в тот исторический год, доросли до полного совершеннолетия. В чем главное отличие этого молодого поколения ровесников независимости от предшествующего поколения сорокалетних, и есть ли хоть что-то общее с поколением шестидесятилетних?

Сегодня в Украине поколение 40-летних гораздо ближе к старшему поколению, поколению 60-летних, чем к поколению 20-25-летних.

Старшее поколение — это те, кто вошел в новое общество уже в зрелом, сорокалетнем возрасте, и большая часть их сознательной жизни этих людей прошла в Советском Союзе. Нынешние сорокалетние тоже успели побыть пионерами и комсомольцами и узнать советскую действительность.

Но разве так бывает не всегда и не в любой стране — среднее поколении ментально ближе к поколению своих родителям, чем к поколению своих детей?

Нет, не всегда так. Это связано с событиями, которые разделяют эти поколения. Мы с вами социализировались в другом обществе и, что немаловажно, в другой стране — в СССР. А первичная социализация нынешних 20-летних проходила в стране Украина. Отсюда очень существенная ментальная разница.

Старшее поколение в большей степени испытывает ностальгию по прошлому.

Почему ностальгируем?

Но откуда ностальгия? Я помню, что жизнь была совсем не сладкой — тотальный дефицит, причем элементарных вещей — мебели, колготок, обуви и проч. Мизерные зарплаты не только у уборщиц, но и у инженеров, учителей, врачей. Моя мама — служащая на уральском трубном заводе — получала 80 рублей, и копила несколько месяцев, чтобы купить мне сапоги у спекулянтки за 120 руб. Я уже не говорю о маразмах коммунистических: циничном всеобщем вранье о народном счастье, железном занавесе…

Прошлое, когда в нем остается ваша молодость, каким бы оно ни казалось ужасным с социальной точки зрения, всегда остается привлекательным с индивидуальной.

У вас, видимо, индивидуальное восприятие всего этого. Но у большинства людей есть ощущение, что то общество было более справедливым.

Потому что было принудительное равенство, тормозившее появление той громадной пропасти между бедными и богатыми, что мы видим сейчас в Украине?

Действительно, сегодня Украина принадлежит к числу тех стран, где отмечается самый большой разрыв между богатейшими и беднейшими. Сейчас у нас коэффициент Джини, фиксирующий разрыв между богатыми и бедными, по официальным данным, близок к 30. А если бы у нас была статистика, учитывающая уровень коррупции и теневую экономику, то мы бы видели, что этот разрыв еще больше. Просто у нас богатые люди скрывают свой достаток. На самом деле этот разрыв колоссальный. А в советском обществе он был не очень велик — раза в 3-4.

Угнетающая пропасть

Растущая пропасть между наибеднейшими и наибогатейшими не только наша беда. Давосские эксперты, например, вынесли этот риск в десятку самых грозных рисков ближайшего десятилетия.

Этот разрыв растет в странах, которые не находятся в так называемом "золотом миллиарде". Он характерен для развивающихся стран и стран постсоциалистических.

В Африке разрыв между племенной верхушкой и обычными членами племени всегда был колоссальный. В Индии есть Миттал и другие миллиардеры и есть трущобы для сотен миллионов людей.

У нас эта ситуация колоссального разрыва между богатыми и бедными переживается более болезненно?

Да, украинцев, живших в Советском Союзе, такая ситуация очень угнетает. Для развивающихся стран, где никогда не знали, что такое небольшой разрыв между богатыми и бедными, где никогда не было принудительного равенства — это естественное состояние.

Нужно учитывать еще и то, что в СССР деньги не были единственным и главным мерилом социальной значимости. Были и другие критерии: образование, квалификация, общий культурный уровень и так далее. Но, когда пришел дикий капитализм, все это утратило свое значение. А на первый план вышла способность зарабатывать деньги.

Причем неважно, каким способом…

Вы же знаете, кому сейчас принадлежит эта страна. Она принадлежит богатым людям, и тем, кто имеет доступ к политическим механизмам управления, дающим возможность получить и экономический ресурс. То есть даже те, кто, казалось бы, не занимается бизнесом, а отвечает за госуправление, за счет коррупции тоже становятся наиболее богатыми. Им принадлежат леса, побережья — то, что когда-то было естественной частью общей жизни.

Поскольку этот дикий капитализм оказался подобен феодализму: новоявленные нувориши получили земельные наделы, а вместе с ними, по сути, и тех людей, которые там живут, в собственность — люди стали бесправными и целиком от них зависимы.

Смена точки отсчета

Ностальгией страдает только старшее поколение? Или в среднем она тоже сильна?

В исследовании 2011 года мы задавали вопрос: "Когда было лучше жить — 25 лет назад или сейчас". И большинство ответили, что тогда. Причем такие ответы были в каждом из трех поколений.

Конечно, это больше всего касается старшего поколения, в меньшей — среднего, еще в меньшей — младшего. Но самое парадоксальное — в младшем поколении тоже есть значительная часть людей, которые считают, что в том обществе жилось лучше, чем сейчас.

Но как они могут так судить, ведь они не помнят советского общества?

Разумеется, лично они не могут сравнивать, но они судят по некоторым косвенным признакам, связанным с трансляцией ценностей и установок от поколения к поколению.

Что в настроениях людей тормозит реформы, почему изменения происходят так медленно?

Нынешние 30-40-летние значительно менее рыночны и менее продемократичны, чем они же 10 лет назад. Это показывают наши исследования.

Что делает людей скептиками?

Муки адаптации. В эти десять лет поколение тогдашних 20-30 летних обзаводились семьями, пытались найти свое место в жизни, работу и т.д. Вот это мучительное вхождение в жизнь сильно сломало их радужные представления о возможностях рынка и демократии.

Но это все-таки касалось людей, которые формировались в СССР. В новом поколении таких уже не будет. И, возможно, молодые станут строить то общество, которое им нужно…

Получается, что "совковый" опыт только мешает. А чем хорошо его отсутствие?

Молодые не будут сравнивать сегодняшний день с тем, как было тогда, а начнут сравнивать с тем, как было несколько лет назад. Точка отсчета изменений будет уже не в советском прошлом, а в их собственной жизни — она станет их критерием сравнения. Плюс, конечно, сравнения международные. Хотя бы с соседними странами, где произошли позитивные изменения — с Польшей, Чехией, которые тоже выходили их социалистического прошлого.

И молодые поставят перед собой цель создать подобное общество, а не то, которое имеют сегодня. Они могут сказать: мы не хотим мириться с такой ситуацией. Мы хотим, чтобы завтра было лучше, чем сегодня, а не так, как было 20 лет назад. В этом принципиальная разница.

Молодые "возвращенцы"

А что сейчас происходит с миграцией молодых, ведь очень многие из них хотят уехать в Европу, США, Канаду?

Около 40% молодежи при возможности хотели бы уехать за границу. Это очень высокие миграционные установки. Но и раньше они были столь же высоки. Об этом говорит хотя бы то, что Украина постоянно находится в первой десятке по участию украинцев в лотерее штатовской Green Card. А если говорить о динамике, то, по нашим исследованиям, за последние 10 лет количество желающих эмигрировать не стало больше.

А много молодых людей возвращается?

У меня есть контакты с общественной организацией "Украинская альтернатива", объединяющей людей, которые получили образование за рубежом, вернулись и теперь хотят каких-то изменений. Такие уверенные в себе молодые профессионалы. Правда, возвращается, по их наблюдениям, всего лишь каждый четвертый.

На чем держится их настрой?

Они считают, что это их страна, и они должны ее изменить. Это принципиальная установка.

Не надо сбрасывать со счетов патриотизм. Многие искренне считают, что их собственное благополучие — важный, но не решающий вопрос. Должно быть благополучие в той стране, которую они считают своей родной.

Мои харьковские коллеги изучали отношение студентов к будущему: для чего они получают образование. Так вот, четверть опрошенных настроена на то, чтобы реализовать себя, улучшая ситуацию в стране в целом. Они хотят не только найти выгодное место в жизни, хотя таких тоже очень много — около трети.

Те, кому важно общественное благо, конечно, не составляют большинство. Но что важно — за последние десять лет доля таких молодых людей увеличилась.

Как вы это объясняете?

Это те люди, которые понимают, что будет очень много рисков и угроз, если жить только самому зажиточно в бедном, несчастном, коррумпированном, преступном обществе. Если на каждом шагу тебя может унизить чиновник, если ты постоянно рискуешь нарваться на преступника — в такой обеспеченной жизни ничего хорошего нет.

О качестве украинских элит, реальности установления в стране автократии, а также почему происходят революции менеджеров, читайте на портале delo.ua завтра, 24 августа. В рубрике "Мнения" вторая часть интервью с Евгением Головахой, замдиректора Института социологии НАНУ