The Economist: Бунт в Балтиморе — эхо проблемы черного насилия в США

Так, как прошлой ночью [27 апреля], в последний раз Балтимор бунтовал в 1968 году, после убийства Мартина Лютера Кинга. В окрестностях западного Балтимора, где поутру убирали битое стекло и сожженные машины, заброшенные дома и пустыри — частичное наследие того бунта, который вспыхнул почти полстолетия назад, — пишет the Economist. Как и тогда, новая вспышка хаоса началась как выплеск гнева, в этот раз из-за обращения с Фредди Грэем, 25-летним молодым человеком, погибшим при таинственных обстоятельствах 19 апреля. По всей видимости, он получил ранения в ходе ареста.

Однако разница между 1968 годом и сегодняшним днем заключается в том, что Балтимор более не является тем местом, где открыто угнетают темнокожих. Его население на 63% состоит из афроамериканцев. Его мэр — демократ Стефани Роулингс-Блэйк, темнокожая, которая получила 87% голосов на выборах 2011 года. Комиссар местной полиции Энтони Бэттс также темнокожий, как и большинство сотрудников городской полиции. Балтимор, как Вашингтон, Филадельфия и Детройт (в полную противоположность окраинам, таким как Фергюсон, штат Миссури) — центр политического управления темнокожих. Так почему городской полицейский департамент испытывает такие проблемы?

Существует множество причин. Институции не изменяются легко, кто бы ни был у власти. Борьба черных в Америке в наши дни редко касается злостных намерений отдельных расистов при власти, скорее она относится к структурным проблемам, таким как концентрация нищеты, разрушенные семьи и ужасные школы.

Не в помощь и то, что Балтимор — один из наиболее опасных городов в Америке. Число убийств в 2013 году составляло 37 на 100 000 человек — это хуже, чем в Южной Африке. За одну неделю в июне обозначенного года в городе случилось 10 убийств и 28 перестрелок среди жителей, количество которых всего лишь 622 000 человек. Балтимор — город, где темнокожую молодежь случайно убивают полицейские, и где в большинстве случаев молодой темнокожий убивает другого молодого темнокожего.

Это сказано не в оправдание полицейского департамента Балтимора, чья история включает чрезвычайное использование насилия. Кажется уместным проанализировать проблему отношений афроамериканцев с полицией. Многие молодые темнокожие возмущены тем, что копы бесконечно их обыскивают; они останавливают их машины и выписывают штрафы, относятся к ним как к преступникам, а не равным гражданам. Но если прийти на встречу полиции с общественностью в черном квартале (как автор этого материала и поступил недавно, наведавшись в юго-восточную часть Вашингтона), можно увидеть, что темнокожие женщины средних лет из среднего класса приходят с другой проблемой. Они жалуются, что полиция прикладывает недостаточно усилий с целью остановить насилие и преступность.

Исторически проблема работы полиции с черными американцами состояла не в ее наличии, а в отсутствии, — пишет Джилл Леови в книге "Ghettoside" (Район-гетто). Большую часть 20 столетия полиция в Америке прикладывала множество усилий для защиты белых и их имущества от темнокожих, но часто игнорировала насилие черных по отношению к черным. По мнению Леови, это одна из причин, почему черные районы настолько страдают от высокого уровня насилия и преступлений. Если преступников не наказывает закон, они срываются с цепи. Каждый акт насилия может вызвать цикл мести. Счеты сводят с помощью кулаков, ножей и пуль. "Доносить" считается постыдным. Когда полиция действительно пытается расследовать преступления, оказывается, что никто не говорит хоть что-то полезное.

В Балтиморе количество преступлений снизилось на одну пятую со времени пика в 1990 гг., но количество расследованных преступлений все еще значительно ниже 50% — в сравнении со средним показателем по стране в 65%. В полицейском департаменте Балтимора слишком мало офицеров (около 3 000), чтобы расследовать более 200 убийств в год, а тем временем заниматься всем прочим, что делают современные полицейские департаменты. По причине загруженности им плохо удается завоевывать доверие, которое требуется, чтобы люди с ними говорили, и таким образом снижать количество убийств.

В 2005 году белый мэр Мартин О"Мэлли (сейчас он намерен баллотироваться в президенты), ввел полицейскую практику с "нулевой толерантностью", поощряя копов останавливать и обыскивать на предмет наркотиков и оружия молодых людей, которые ведут себя подозрительно. В том году городская полиция произвела 100 000 арестов среди населения всего в шесть раз больше этой цифры. Через несколько лет от этой полицейской практики отказались в пользу более целевого подхода — но только после того, как был нанесен огромный ущерб отношениям полиции с темнокожими гражданами.

Единственный способ долгосрочно снизить уровень насилия заключается в том, чтобы узнать больше о людях, его совершающих. Это значит создать условия, в которых люди верят, что закон их защитит — большинство американцев считают это само собой разумеющимся, но жители бедных районов — нет. The Boston Gun Project (полицейский проект по борьбе с крупными преступлениями) показывает, что при объединении расследования и жесткого преследования людей, вовлеченных в перестрелки, можно серьезно снизить уровень убийств в черных бедных районах. В Великобритании такие проекты, как Trident в Лондоне, когда офицеры целенаправленно выстраивают тесные связи с друзьями и родственниками подозреваемых преступников, оказали похожий эффект в снижении насилия черных тинэйджеров по отношению к черным с использованием ножей и огнестрельного оружия.

Но проблема этих долгосрочных стратегий в том, что они требуют времени, денег и удачи. Доверие нельзя построить быстро. А полицейские департаменты редко склонны к радикализму: они работают так, как всегда работали. Многим политикам проще наводнить улицы голубыми формами и таким образом усмирить преступников — это убеждает общественность, что они что-то делают. Хоть что-нибудь.