К романсу через барабан

– Сергей, вас можно назвать бардом или вы скорее исполнитель?

– Я не отношусь к бардам, и сами барды меня не принимают как своего. Я профессиональный исполнитель. Чаще всего люди, которых называют бардами, являются непрофессионалами. Это их хобби, которое редко становится профессией. Но у бардов очень часто проходят фестивали и слеты, особенно, на Югах. Но меня не приглашают.

– Может, барды вам завидуют?

– Да нет, не завидуют. Просто, если сравнивать со спортом, то можно сказать, что мы находимся в разных весовых категориях. Я способен один провести концерт и два-три часа держать публику во внимании. Бардовское творчество очень интимно. Это личные наблюдения и переживания человека. Им тяжело конкурировать со мной. Я актер и исполняю песни по-актерски. Так что, я как бы не ко двору получаюсь, и им как бы не удобно.

– Какая публика вас слушает? Молодежь приходит на концерты?

– Как правило, меня приглашают люди после тридцати, когда у них есть желание собраться в узком кругу и предаться приятным воспоминаниям. На вечера романсов приходят люди более зрелого возраста. Но и молодежь есть. Русская литература в школе сейчас не преподается –  она стала зарубежной. Тем не менее, педагоги всячески стараются восполнить этот пробел. Несколько раз весной меня приглашали в школы провести лекции-концерты для старшеклассников из песен Высоцкого. Это самая тяжелая работа, потому что в зале из трехсот человек, тридцати надо сразу выйти. Через какое-то время они уходят, тогда остальным становиться легче. Обычно человек десять школьников из этого зала повторяют губами текст вместе со мной. А человек пятьдесят слушают очень внимательно. Есть люди, которые ходят на все мои концерты.

– Какой репертуар предпочитает публика?

– Обычно в Доме актера я пою песни Окуджавы, Высоцкого, Визбора или Галича. Окуджава и романсы всегда пользуются наибольшим успехом. На концерте, который состоится завтра, я впервые решил исполнить совершенно разные вещи, как на заказных мероприятиях. «Я спою все, что знаю», – так назвал я программу. Дело в том, что наизусть я знаю около 800 песен. Это репертуар Окуджавы, Высоцкого, бардов первого поколения, романсы, народные песни, блатные, дворовые, советские...

– Как удается соединить блатные песни и романсы?

– А по поводу, как соединить, есть такой анекдот. Беседуют дирижер симфонического оркестра и военного оркестра. Первый дирижер спрашивает: «У меня модуляция из ля-минора в до-минор. Я не знаю, через что ее делать». Коллега отвечает: «А ты сделай через большой барабан. «Бум, и все получится». Так что и я буду делать через большой барабан. Часто исполняю то, что просит публика. Вместе с тем, разговором я настраиваю людей на определенный лад.

– Будете исполнять свои авторские песни?

– Не думаю. Обычно авторский концерт я провожу раз или два раза в год.

– В Украине у вас есть конкуренты?

– Об уровне говорить не будем, так как уровень есть у многих. Но не думаю, что кто-то может предложить тот же спектр, что и я, – это будет другая цветовая гамма. Я беру спектр от красного до фиолетового, или белого. Есть люди, которые уходят либо в инфракрасное, либо в ультрафиолет. Диапазон тот же, но он слишком специфический. Например, Миша Барановский – изумительный исполнитель, но это совершенно другой спектр.

– Как вам удается совмещать актерскую деятельность и концерты?

– Довольно просто. Как актер, я свободный художник. Я давно не состою ни в какой труппе. Закончились мои контракты в Русской антрепризе, в мастерской Ольги Глубоковой, где я работал три года в двух спектаклях. Антрепризные спектакли – очень интересная штука. Приходилось иногда сходу играть роль партнера по той причине, что кто-то не смог поехать на гастроли. Роль учишь, пока летишь в самолете или пока едешь в поезде. Но были и основные роли. В пьесе Голдмэна «Лев зимой» я играл принца Джефри. Это веселенькая ролька негодяя, который не скрывает этого. С листа я сыграл в этом спектакле короля Генри. Вообще в жизни мне пришлось сыграть Дон-Жуана, Гамлета, Сирано, королей Иоанна Доброго и Яна Казимира. Сейчас в театре «Сузір’я» я играю нобелевского лауреата Абеля Знорко в спектакле «Скрытая любовь» по Эрику Шмитту. Мне кажется, по диапазону красок – это одна из самых интересных и знаковых ролей в моей жизни.