Чтобы пробурить одну скважину в Украине, нужно 3 года ходить по кабинетам — директор Ассоциации газодобывающих компаний

Delo.UA расспросило исполнительного директора Ассоциации газодобывающих компаний Украины Романа Опимаха о том, сколько нужно зарыть денег в землю, чтобы к 2020 году украинцы больше не импортировали природный газ. Он также объяснил почему добыча газа в Украине не растет, а бизнесмены не спешат инвестировать в отрасль.

Почему нефтегазовая отрасль так быстро отреагировала на повышение ставок в 2014 году? Уже в 2015-2016 годах снизились темпы прироста добычи у частных компаний. А ведь, по идее, должен был быть рост, благодаря инвестициям 2012-2013 годов?

В 2013-14 году был рост добычи на 25-30% — это хороший прецедент, подтверждающий, что Украина может очень быстро расти, если создать необходимые условия (ценовые или налоговые).

Но тогда цена на газ была выше в два раза. Кроме того, с середины апреля 2014 года ввели высокую ренту. Мы называем это "идеальный шторм" — цена пошла вниз, рента вверх и динамика сразу замедлилась. В 2016-м рост в рыночном сегменте составил всего 5%, а на 2017 год мы ожидаем стагнацию в частном секторе, возможен даже спад.

В целом по отрасли за 2016 год газодобыча выросла всего на 0,5%. Если ориентироваться на выполнение показателей Концепции правительства до 2020 года добыча должна составить 27 млрд. куб. м, в результате прирост в год должен быть 15%, а у нас — полпроцента.

Даже несмотря на то, что с января 2016 года частным компаниям снизили ренту?

Отрасль, на самом деле, довольно инертная. Например, одна из частных компаний лидеров рынка начала недавно бурить скважину — это одна скважина за целый год. В прошлом году было четыре, в позапрошлом семь. Среднесрочные программы работ закончены, новые компании не спешат утверждать.

Повлиял ли рост ставок ренты на сопутствующие отрасли? Например, сервисный бизнес.

Меньше стали бурить, количество заказов уменьшилось, иностранные компании ушли с рынка. Из-за большой импортной составляющей, с учетом девальвации, цена на услуги выросла на 100%. И это стоимость украинских "сервисов", иностранные подрядчики — на, потому что курс доллара вырос. Поэтому маржинальность бизнеса и средства, которые остались на финансирование капитальных инвестиций, существенно уменьшились.

В прошлом году Ассоциация предлагала ввести стимулирующую 12% ставку на новые скважины. При сохранении ренты для действующих объектов. По нашим расчетам, частные компании до 2020 года могли бы вложить до $1 млрд в добычу. Теперь, конечно, такие деньги вложены не будут, потому что цена на газ невысокая и запланированных к бурению объектов будет меньше.

В Ассоциации семь компаний, которые занимают 90% рынка добытчиков. Государственная "Укргазвыдобування" заявила, что будет бурить в любом случае. Остальные компании — частные, и для них высокая рента — серьезный вызов.

Согласно правительственной концепции развития отрасли, инвестиции должны существенно вырасти. В 2016 году нужно было вложить $650 млн, а к 2020-му — увеличиться в три раза. Совокупно должно быть вложено $5,5 млрд. 80% этих средств предусмотрено на новое бурение.

Без новой ставки этих денег нет?

Мы сомневаемся, что они появятся. Система не изменилась — откуда им взяться? У частных компаний средств для реинвестирований больше не стало, а найти новый капитал довольно сложно. В "Укргазвыдобування" ситуация понемногу поправляется: максимальная рента была снижена с 50% до 28%, а цену продажи газа подняли практически до 5 тыс. грн (по решению Кабмина с 2013 года цена на газ "Укргазвыдобування" выросла в 13,5 раз — Delo.UA), предприятию утвердили план капитальных инвестиций на год.

Когда "Укргазвыдобування" два года назад объявило, что будет привлекать подрядчиков, на рынке заговорили, что это поможет снизить стоимость услуг и для других компаний. Частники заметили изменения?

Логика безусловно есть: эффект масштаба закупок УГВ может повлиять на цены. Но, на данном этапе, мы этого не ощутили — новые иностранные услуги пока не пришли в необходимых объемах. На сегодняшний день удалось привлечь компании из Белоруссии и Румынии на 100 операций по гидроразрывам.

В прошлом году Burisma (группа газодобывающих компаний экс-министра Николая Злоческого — Delo.UA) поглотила "КУБ-Газ". Насколько типичной станут такие поглощения на рынке?

В трейдинг новые игроки приходят, французские, немецкие, американские трейдеры. Им интересно торговать. А из добычи компании уходят — Shell и Chevron ушли, поляки продали свой бизнес в "КУБ Газе".

Кто еще будет продаваться сложно сказать, наверное на рынке будут происходить слияния. В том числе, из-за отсутствия средств для поддержания бизнеса. У многих компаний сейчас нисходящий тренд. У ДТЭК ("Нефтегаздобыча" — Delo.UA) была трехлетняя инвестпрограмма, они ее реализовали, но что дальше делать будут? Burisma сдержано росла. Остальные компании либо в стагнации, либо уже ушли в минус.

То есть без изменений в ренте этот тренд продолжится?

Год назад мы заявили, что наступит стагнация. Тогда прогнозировали — замедление динамики роста у частных компаний до 7-10% в 2016 году, по факту — получилось еще пессимистичней — 5%. Повторюсь, при статусе кво с рентой в 2017 году добыча расти не сможет или объемы даже снизятся.

Меньше компаний бурят, меньше вкладывается средств. В газодобыче происходит естественное падение и его нужно компенсировать. Если ты добывал 3 млн куб. м, начал добывать 4 млн куб. м, тебе надо больше вкладывать в поддержание этих новых объемов. Среднее падение дебита скважины в год — 10%, его нужно компенсировать. То есть до начала роста, компаниям нужно как минимум перекрыть 400 млн куб. м естественного падения в год.

Почему 12% ставку на новые скважины не приняли? Минфин был против или все-таки депутаты не осознали важность вопроса?

Минфин и Кабмин были не против. На самом деле, Минфин вместе с правительством поддерживали эту инициативу. По-видимому, правительство с депутатами недостаточно времени этому вопросы уделили, или какие-то третьи силы вмешались в этот процесс и проект сбили.

Вы несколько раз говорили, что иностранцев привлекать сложно на украинский рынок. А кто-то проявлял интерес к украинскому рынку, к украинской газодобыче?

На данном этапе я таких новых компаний не знаю. Одна их действующих иностранных компаний (JKX Oil&Gas) заявляла о планах вложить $100 млн в случае создания привлекательного налогового климата. Другая, итальянская ENI, думаю, также смогла бы проявить большую активность.

В разработке концепции развития отрасли до 2020 года принимали участие только украинские компании?

Заказчик концепции — Министерство энергетики и угольной промышленности Украины, курировал ее разработку профильный Вице-премьер министр Украины. Представители компаний УАГК, другие профильные ассоциации, представители "Нафтогаз Украина", "Укргазвыдобування" участвовали в заседании рабочих групп по наработке плана мероприятий.

В вопросе внедрения стимулирующего налогообложения, мы ссылались на открытые исследования международных аудиторских компаний Ernst & Young и Deloitte, которые показывают мировую практику, тенденции в налогообложении и прозрачно сравнивают среднюю фискальную нагрузку на нефтегазовую отрасль. Предлагали канадский опыт, когда устанавливается ставка на новые скважины. Кстати, она в Канаде составляет 5%.

Мы говорили, что до 2020 года нужно разработать переход на систему налогообложения прибыли компании. Она позволяет убрать все искажения: не важно, какое месторождение, сколько тратится на добычу — чем больше прибыль, тем больше платишь. Справедливо.

Но тут есть целый аспект проблем, которые невозможно игнорировать при такой реформе. Мы о них говорим на встречах с МВФ и Минфином.

Насколько компании готовы работать прозрачно?

Ассоциация и все ее члены поддерживают инициативу прозрачности.

Вас семь, а добывающих компаний больше в Украине.

Да, но эти семь дают 90% добычи. Кроме того, "Укрнафта", "Укрнефтебурение", "Горизонты", Arab Energy, и эти компании, которые не наши члены, все предоставили информацию за 2014- 2015 года в отчет EITI (отчет прозрачности в нефтегазовой отрасли, сравнение данных ГФС и компаний — Delo.UA).

Чтобы уйти от беспочвенных обвинений, общество, государство и бизнес должны получать равноценную информацию — сколько налогов компании платят государству, какие иные социальные платежи они осуществляют.

Есть вещи, которые подрывают доверие ГФС, Минфина и общества к отрасли. Например, компании совместной деятельности (работа частных компаний совместно с государственными), которые продавали газ по заниженным ценам и утверждали, что они не очень прибыльны.

Когда возникло "дело Онищенко", два месяца СМИ меня только о нем и спрашивали. Эта компания не наши члены, мы не поддерживаем с ними отношений. То же самое с Юзовским СРП — скандал за скандалом. Имидж отрасли сильно страдает.

Это непростая отрасль, поэтому мы выступаем за прозрачность предоставления всей информации, равные и открытые аукционы и конкурсы, прочих условий.

Мы активно поддерживаем децентрализацию ренты — 5% ренты регионам, законопроект №3038. Его нормы внедрят с 2018 года. Потому что, на самом деле регионы очень сложно идут на сотрудничество с компаниями. Полтава (депутаты Полтавского облсовета — Delo.UA) — 41 отказ по спецразрешениям, ни одного соглашения и спецразрешения за прошлый год. Это проблема? Очевидно! В области добывается 40% нефти и газа.

Они отказывают и частным компаниям тоже?

Всем отказывает. Парадокс — есть лицензия на геологоразведку, но, чтоб перейти с геологоразведки на добычу нужно получить разрешение облсовета.

Вот компания с иностранными инвестициями вложила деньги в геологоразведку, пробурила скважину, нашла газ и сейчас хочет перейти на добычу, но не может. У нее лицензия на георазведку заканчивается, фактически ее действия становятся вне законна — что ей делать? Увольнять людей, закрывать промысел… Такие ситуации разносятся по рынку очень быстро, инвесторы встревожены и возмущены.

Компании жалуются на сложности в получении лицензий и прав на землю. Они говорят, что нынешний порядок не достаточно прозрачен. Но спецразрешения продаются через аукционы, что в этом непрозрачного?

Давайте комплексно: есть три вещи, на которые нужно обратить внимание, налоги, сложная разрешительная система и устаревшие правила недропользования, а также эффективность рынка газа.

Более трех лет надо потратить на оформление разрешений и согласований. Это порядка 80 разных бумажек в 20 разных учреждениях. То есть некоторые органы надо заходить по 8-9 раз на разных этапах стадии. Это же неправильно. Компании, которые на рынке многие годы, к нынешней системе привыкли и хотя бы знают куда идти. А новые инвесторы ее вообще не понимают.

В Альберте (Канада) это занимает максимум месяц. Вы получили спецразрешение, и это предусматривает, что местные громады проголосовали, что недра на этом участке можно разрабатывать.

Мы поэтому отстаиваем, что часть разрешений и справок нужно просто убрать, другую — перевести на декларативный принцип, некоторые вещи — объединить. Оптимально — согласовывать все за полгода. Есть законопроект №3096 (подготовлен еще в 2015 году, но не рассмотрен в Верховной Раде — Delo.UA), который большую часть вопросов решает — все компании поддерживают эту инициативу.

Важно наконец-то обновить Кодекс о недрах. Это должен стать современный и прогрессивный документ, который будет служить "конституцией" для недропользователя.

И последнее, ни в коем случае не допускать введение дополнительных обременений. Первое, отрасль в ожидании принятия решения регулятором об изменении Кодекса ГТС в части конкретизации случаев, за которые оператор ГТС имеет право не принимать газ в систему. Второе, сейчас обсуждается вопрос наложить обязательства на добытчиков по уплате $12,47 за 1 тыс. куб. м за услугу входа в газотранспортную систему.

И тут не только непонятно почему отечественные компании должны платить за ускоренную амортизацию транзитных активов ГТС, но и очевидно нарушаются европейские принципы работы этого механизма, когда услугу обязан оплачивать, тот кто бронирует мощность. Нужно понимать, в случае принятия такого решения регулятором, эти потраченные средства не будут проинвестированы именно в собственную добычу.

Беседовала: Виктория Ильченко