Дважды подписанный договор

Никсон вынул из кармана свою ручку, а Брежнев взял ручку, лежащую на столе. Каждый подписывал две версии – русскую и английскую. Прошло не более семи минут - и все было готово. Подали шампанское, и спустя минуту верховные представители двух сверхдержав покинули зал. Фоторепортеры едва успели запечатлеть это историческое событие. Но именно тот договор, который подписали Брежнев и Никсон, так никогда и не действовал.

Миссия Киссенджера

Процедуре подписания этого документа предшествовало многое. В апреле, перед московским визитом Никсона, в Москву тайно отправился советник президента Генри Киссенджер. Сразу после официального приема, проходящего в Джорджтауне, Киссенджер прямо уехал в аэропорт Andrews, где его ждал один из президентских самолетов. В салоне уже сидели его советники и советский посол в США Анатолий Добрынин, чего до сих пор не случалось.

По прибытиии в московский аэропорт «Внуково» делегация отправилась в партийную резиденцию на Ленинских горках. Из русского персонала там уже не оставалось никого. Однако, не смотря на это, советник американского президента не стал доверять даже советскому сейфу, и все документы положил в свой собственный, который привез с собой. Он поставил сейф вместо ночного столика между двух кроватей своих охранников. При разговорах со помощниками Киссенджер включал «болтуна» – магнитофон, на аудиоленте которого были записаны десятки совершенно непонятных разговоров. Американский посол в Москве г-н Бим о визите ничего не узнал, хотя Киссенджер разговаривал с Брежневым целых четыре дня. Может, переговоры длились бы и дольше, но Брежнев, извинившись, уехал на свадьбу своей внучки.

Когда дискуссия о содержании договора «Об ограничении систем противоракетной обороны» заходила в тупик, Брежнев припоминал известную байку о царском приказе, в котором было написано: «Казнить нельзя помиловать» без запятой между словами. В интерпретации Брежнева эту поговорку следовало воспринимать так: «Договор не хотим конфронтацию».

Только после возвращения Киссенджера в Вашингтон было опубликовано коммюнике о его московском пребывании. Журналисты засыпали его вопросами, но тот отвечал лаконично: «Для икры я готов сделать что угодно».

Пришла очередь Никсона ехать в Москву. Когда американский президент во время своего официального визита в СССР остановился в Зальцбурге, он предпочел общению с прессой ужин с известным австрийским политиком Бруно Крейским. «Отдуваться» перед прессой пришлось Киссенджеру. Журналист из New York Times Макса Франкела спросил советника: «Вы будете согласовывать каждую букву в одном лишь договор в течение недели, или стоит ожидать подписания сразу целой серии документов?» «Мы будет согласовывать каждую букву в целой серии договоров», - ответил Киссенджер.

Так и получилось. Было подписано много договоров: от строительства завода для производства Pepsi в России и до этого последнего - о противоракетной обороне, действующего до сих пор.

Почему тогда не действует версия, подписанная в столь торжественном Владимирском зале?

Об окончательной версии этого договора велись очень жесткие дискуссии в ходе всего визита Никсона в Москву. Накануне подписания, в час ночи, Киссенджер предложил советскому министру Андрею Громыко новую американскую версию. До обеда ее обсуждало советское политбюро. В 13 часов было достигнуто полное согласие обо всех частях договора. Осталось сделать окончательную редакцию текста и перевести его. Эту задачу поручили представителям обеих стран в Хельсинки, которые несколько месяцев готовили текст документа. Они перевели его, и в 18 часов самолет из финской столицы с документами на борту улетел в Москву. В 21.00 оба текста - русский и английский – уже были подшиты в папки.

Но, как только договор был подписан, обнаружилось, что в его содержании есть грубые ошибки. Не только в переводе, но даже в нумерации ракет и ядерных боеголовок. Текст переделывался в течение всей субботы, чтобы оба лидера еще перед отъездом Никсона его снова подписали. На этот раз в полной секретности.