The Economist: ядерное соглашение с Ираном — не худшая альтернатива

Это исторический момент — все могут с этим согласиться. Некоторые считают договор, заключенный на этой неделе в Вене между Ираном и шестью мировыми державами (плюс Европейский Союз), прорывом, который остановит распространение ядерного оружия и послужит восстановлению отношений с Америкой, являющихся враждебными в течение 36 лет. В то же время иные убеждены, что это (как выразился премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху) "поразительная историческая ошибка", которая даст возможность Ирану стать ядерной державой и профинансирует его внешнюю агрессию. Что из этого ближе к правде — зависит от двух факторов: качества соглашения и его влияния на поведение Ирана, пишет The Economist.

В вопросе Ирана сторонники и критики — особенно в американском Конгрессе, у которого есть 60 дней на тщательное изучение соглашения — склонны скатываться в т.н. магическое мышление. Критики заявляют: если бы мир достаточно постарался, Иран бы отказался от сути своей ядерной программы. Но режим рассматривает овладение ядерно-топливным циклом как признак национальной мощи и страховку от американского нападения, потому критики рискуют тем, что настаивают на сделке, которая никогда не состоится. Сторонники преуменьшают антагонизм иранского режима с Америкой и Израилем, его решимость распространять влияние за рубежом и готовность использовать насилие. Они слишком полагаются на трансформацию иранского режима, которая может и не произойти.

С соглашением или без него, мир застрял в ситуации с Ираном, который продолжает развивать масштабную ядерную программу, оставаясь непредсказуемым и опасным. Настоящая проверка соглашения заключается в том, лучше ли оно, чем альтернативы. Оно — лучше.

Ядерный баланс

Критики правы в том, что соглашение легитимизирует Иран в качестве порогового ядерного государства. Если он будет держать слово и избежит введения новых ограничений программы, то получит свое ноу-хау и в конечном итоге способность производить собственное оружие. Впрочем, он также может столкнуться с большим количеством ограничений, чем сейчас. Возможности Ирана по обогащению урана (топлива для бомбы) и созданию оружия будут жестко ограничены ориентировочно на 10-15 лет. После того Иран станет полноправным субъектом международного договора о нераспространении ядерного оружия. Правительство согласилось на внутренний мониторинг всех ядерных объектов и проверки военных объектов по требованию в рамках системы "регулируемого доступа". Санкции, которые должны быть сняты как результат соглашения, могут быть восстановлены, если Иран нарушит договор.

С точки зрения тех, кто выступает против соглашения, альтернатива заключается в ожидании лучшего соглашения или войне. Некоторые заявляют, что поскольку санкции привели к уступкам, большее количество санкций приведет к большему количеству уступок. Но если бы Америка сейчас вышла из переговоров, Китай, Россия и ЕС потеряли бы веру в процесс, и санкции бы обвалились. Более того, считать, что Иран откажется от ядра своей программы, — авантюрно. Столкнувшись с угрозами, он скорее откажется идти на уступки. Ядерная компетенция Ирана с 2000 года выросла и будет расти все годы, пока снова не появится возможность начать переговоры. Таким образом, отсрочка приведет к тому, что достичь амбициозного соглашения будет еще трудней.

Некоторые критики могут считать, что атака на Иран — единственный выход. Но война — плохой метод контроля вооружений. Даже если бы у Америки хватило духу вести кампанию в течение многих месяцев и если бы ей удалось вывести из строя все многочисленные иранские ядерные объекты, бомбардировки не могут уничтожить ядерные ноу-хау. Вместо того программа станет подпольной, ее невозможно будет отследить. В результате нападение станет путем к вооруженному ядерным оружием Ирану. Если Иран быстро устремится к созданию бомбы, война может иметь смысл в качестве последней меры, но такая возможность не исчезнет исключительно из-за соглашения, принятого на этой неделе.

Назад к реальности

Но соглашение содержит угрозы, которые не спешат признавать его сторонники. Его экономика под серьезным давлением, тем не менее Иран выделяет драгоценные ресурсы Ираку и Сирии; он спонсирует Хезболлу — ливанскую парамилитаристскую партию и нагнетает настроения в Бахрейне и Йемене. Освобожденный от санкций, разбогатевший Иран наверняка будет тратить деньги на углубление в большинстве своем пагубного влияния. Насилие, спровоцированное Ираном за рубежом, может усугубиться, как подачка бескомпромиссным оппонентам соглашения в Тегеране и как сигнал миру, что Иран не стал мягче. Мнение, что США — увядающая сила (это тревожит Израиль и союзников США в Персидском заливе) может подогревать иранские амбиции.

Но это не все. Ядерное соглашение связывает Барака Обаму, американского президента, с Ближним Востоком. Это его внешнеполитическое наследие и он его главный двигатель, как его преемники в будущем. Иранская "империя" пребывает в беспорядке, его всколыхнули джихадисты (включая Исламское Государства), война с Саудовской Аравией в Йемене и разваливающийся режим в Сирии. Дополнительные деньги помогут иранской активности, но как Америка уже поняла по Ираку, доминирование не определяется ресурсами. Если Соединенные Штаты подкрепят надзор, предписанный соглашением, устойчивой региональной дипломатией, которая в любом случае необходима после Арабской весны, они смогут сдержать Иран.

Соглашение сделает Иран более сильным, но также приведет к большей открытости страны. Как и в случае с Китаем, иранская теократия управляет населением, которое уже давно растеряло свое революционное рвение. Режим согласился на ограничение ядерной программы, снова-таки по примеру Китая, поскольку просчитал, что обладает большими шансами на выживание, если иранцы почувствуют движение к процветанию. В отличие от династии Ким в Северной Корее, которая обманывала условия ядерного пакта, верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи рассудил, что быть отверженным хуже для его режима, чем воссоединиться с миром.

Этот выбор имеет значение, только если Иран может привлечь торговые потоки и инвестиции. Чем больше Иран торгует с остальным миром, тем более восприимчивым он будет к международному давлению. В процессе того, как страна будет устанавливать связи в рамках международной экономики, в иранской сложной, раздробленной политике начнут появляться группы интересов, по мнению которых будущему страны лучше послужат приличные отношения с иностранцами, а не плохие. Чем больше преимуществ получат иранцы от связей с внешним миром, тем громче станут эти умеренные голоса.

Страна с таким размером и изобретательностью, как Иран, получит бомбу, если действительно захочет. Ничто не может этого изменить. Но пакт дает шанс на сдерживание Ирана и смещение его курса. Миру стоит им воспользоваться с осторожностью.