Глава Госкомрезерва Виктор Бойко: "На Госрезерв нужно смотреть как на компаньона"

Это интервью "Инвестгазета" готовила две недели назад. Тогда еще глава Госкомрезерва Виктор Бойко не стеснялся говорить о проблемах его ведомства, требовал от государства увеличить его финансирование как минимум в десять раз, предлагал свои инициативы по реформированию системы закупок и хранения ресурсов. На прошлой неделе Бойко подал заявление об отставке, а Министерство внутренних дел заявило о возбуждении уголовного дела по факту разворовывания государственных средств, в котором подозреваются должностные лица Госрезерва. К словам Виктора Бойко можно относиться по-разному — в том числе и как к составляющей диагноза "болезни", от которой страдает Госкомрезерв

— Г-н Бойко, как вы оцениваете состояние того хозяйства, которое вы получили?

— Принято распоряжение Кабмина о комплексной проверке государственного материального резерва. За четыре месяца мы проверили только зерно. Сейчас в стадии инвентаризации находятся нефтепродукты, мобилизационный и материальный резерв, промышленная и продовольственная группа. Это емкий процесс, ход которого зависит не только от специалистов комитета, ведь сюда также вовлечены КРУ, СБУ, МВД. Плакать хочется от того, как долго идут эти все проверки.

— Известно, что СНБОУ намерен рассмотреть на ближайших заседаниях реформу Госкомрезерва. Вы в курсе, что планирует поменять власть? Какие предложения по реформированию комитета будут звучать с вашей стороны?

— Я давно пытаюсь и никак не могу добиться этого реформирования. По крайней мере, уже третий месяц все справки, необходимые документы для этого предоставлены. Дело в том, что на сегодняшний день то, чем занимается Госрезерв, не соответствует требованиям экономической, продовольственной или энергетической безопасности. Мы хотели бы предложить свою концепцию, четко определить номенклатуру товаров, решить вопрос относительно наполнения резерва, направлений его деятельности, согласовать те функции, которыми занимается сегодня комитет — интервенционная деятельность на продовольственном и топливном рынках, — с военной доктриной.

Сегодня, например, номенклатура по мобилизационному резерву — колоссальна, и нам бы хотелось навести порядок в этом деле. Такого большого количества материальных ценностей не нужно. Мобрезерв — это порядка 3 тыс. предприятий-хранителей номенклатуры продукции, которые сегодня уже ОАО, ЗАО, собственники этих предприятий по три раза менялись. Как можно рассчитывать на то, что там будут изготавливаться то ли снаряды, то ли какая-то военная техника?

— Как, по вашему мнению, должна измениться структура Госрезерва?

— Над этим вопросом мы сейчас работаем. Предприятия, которые размещены по всей территории Украины, надо объединять в группы. То ли это будут госхолдинги, то ли корпорации. Например, группа комбинатов хлебопродуктов и элеваторов, группа предприятий-холодильников, группа предприятий, на которых хранятся ГСМ. Все они будут подчинены Госрезерву, однако для большей оптимизации сгруппированы. Это будут, скажем так, распорядители государственных средств второго порядка. Госбюджет выделяет Госрезерву необходимое количество средств для поддержки деятельности этих предприятий, а мы им распределяем согласно тем затратам, которые они несут.

— С этой же целью будет создан и "Юрресурс"?

— Дело в том, что у нас большое количество работы юридического направления. Очень много судебных исков относительно нерадивых хранителей товаров, принадлежащих Госрезерву. Есть у нас также много должников. Судами подтверждено около 3,5 млрд. грн. задолженности. Всему юридическому управлению комитета с его 14 специалистами всю эту работу не осилить, поэтому мы зарегистрировали предприятие "Юрресурс", подчиненное Госрезерву. В нем по контракту будут работать около полсотни юристов. Если есть какая-то задолженность того или иного предприятия перед Госрезервом — мы подключаем специалистов.

— Как вы оцениваете ситуацию с финансированием?

— На сегодняшний день финансирование Госрезерва в целом на уровне 12% всего от прошлогоднего и 7% от позапрошлогоднего, а финансирование на накопление топлива просто смешное. Своими силами, я думаю, мы сможем закупить светлых нефтепродуктов где-то на 100 тыс. грн. (около 26 тыс. тонн дизтоплива при сегодняшних оптовых ценах продовольствия).

— Планирует ли Госрезерв обратиться в Кабмин с предложением предусмотреть в госбюджете-2006 увеличение финансирования своей работы?

— Обязательно. Для того чтобы обеспечить все потребности и все решения, которые нам дает Президент и правительство, нам нужно около 7 млрд. грн. Тут я ни в коем случае не отступлю и буду бороться до конца. При сегодняшнем жалком финансировании у меня такое впечатление, что Госрезерв брошен на произвол судьбы. Я не хочу, чтобы кто-то подумал, что мне тяжело и я ропщу. Нет. Есть нормальные факторинговые, финансовые схемы, по которым можно выйти из ситуации. На сегодняшний день только подтвержденной судами задолженности, например, НАК "Нафтогаз" перед нами — около 700 млн. грн., "Укртрансгаза" — также около 700 млн. грн. Разве это бедные структуры? Далее "Днепроэнерго", "Центрэнерго", энергогенерирующие компании, которые в свое время забрали у нас 7,5 млн. тонн угля. Деньги нужно возвращать и можно работать.

— С практической стороны: что изменится в системе Госрезерва, как это отобразится на рынке?

— Прежде всего, все материальные ресурсы Госрезерва должны быть доступны в кратчайший срок. Если что-то случилось, любой продукт с резерва за считанные часы должен поступить к тем, кому это необходимо. По сути, практически на каждом этапе работы Госрезерва будет что-то новое. Например, отечественные НПЗ перерабатывают порядка 24 млн. тонн нефтепродуктов в год. Из этого количества должно резервироваться 10% для Госрезерва. У нас ресурс будет, скажем так, на бумаге. Топливо в трубе и на бумаге просто будет считаться нашим. К примеру, подобные схемы применяются федеральным резервом Германии. Сейчас мы изучаем также опыт США. Там более жесткая система.

— А как относительно проведения закупок зерна, сахара и других продуктов в Госрезерв? Будут ли здесь какие-то изменения?

— Думаю, что схема относительно тендеров в Госрезерве была нормально налажена. Новое правительство приняло решение, что контракты нужно регистрировать на биржах. Мы передали это своим предприятиям в регионы, и думаю, что буквально в течение месяца-двух мы выполним тот план, который на нас возложил Кабмин.

— Ваша оценка того, как сейчас проходит закладка зерна в Госрезерв? Первый тендер 26 июля не состоялся. На следующих тендерах предложение зерна было гораздо ниже планируемого уровня закупок?

— Тендер не был проведен из-за банальной причины. Правительство на то время еще не определилось, по какой цене нужно закупать зерно. Я мог бы провести этот тендер и сказать: да, пожалуйста, покупаем. Однако для того, чтобы не было падения цены на зерновом рынке, мы ждали, пока Министерство аграрной политики утвердит цены. На самом деле предложение большое. При этом у нас очень жесткий отбор: продавцы должны быть сельхозпроизводителями, предъявить справку о том, что предприятие имеет землю, справку налогоплательщика и т. д. Я когда узнал, какую кипу бумаг надо сдать, ужаснулся. Если бы я торговал зерном, то сказал бы, что не хочу этого зерна и денег за него. Либо нам нужно зерно, либо нам нужны бумаги. Одной бумажки нет — и все, отбросили заявку. Нужно упростить систему подачи документов для участия в тендере. Если мы идем в рынок — давайте так: кто предлагает меньшую цену, у того и берем.

— Резерв зерна комитет создает только на элеваторах системы Госрезерва?

— Сегодня мы хотим делать закладку зерна только на своих предприятиях. Их мощности загружены наполовину. Если подписывать договоры об ответственном хранении с элеваторами других структур, то не факт, что мы потом найдем это зерно. Проверка показала, что наибольшее количество злоупотреблений зафиксировано на пунктах ответственного хранения, на элеваторах, не входящих в систему Госрезерва.

— Во время недавнего кризиса губернаторы жаловались, что некие посредники часто взвинчивают цены на сахар, полученный из Госрезерва. Какова ситуация с этим сейчас?

— Это проблемы самих облгосадминистраций. Мы отпускаем четко тем предприятиям, которые определены администрациями. Они дают нам письмо, в котором сказано, что операторами на рынке сахара в области будут такие-то структуры, имеющие розничную сеть и т. д. А дальше пускай следят. Мы не являемся контролирующим органом. У них есть инспекция по ценам и много других рычагов контроля.

— Понятно, с сахаром еще надо повременить пару недель. А вот по мясу начала сезона ожидать не надо. Какие успехи здесь?

— Мы проводим где-то два раза в неделю тендеры, на которых готовы покупать по 15-20 тыс. тонн мяса. Однако предложения такие: 120-150 тонн. Уже и 18 грн. даем за килограмм, но предложений нет. Нечего покупать. Вариант везти его из-за границы — тоже не проходит. Мы летали в Аргентину, Бразилию. Смотрели: мясо — прекрасное, шоковая заморозка, отличный цвет. В Одессе с доставкой — получается 9 грн. Но потом — растаможка, сертификация, НДС, другое, третье — в результате 24 грн./кг получается. Я тогда не понимаю, почему мы государственная структура. Платим НДС, налоги платим, не имеем никаких льгот. На Госрезерв нужно смотреть как на компаньона, а не какую-то коммерческую структуру. Слабенькая ситуация с мясом — на рынке отсутствует внутренняя конкуренция, сколько произвели, столько и продали. Конкуренция должна быть. Не надо ее бояться — пускай завозят.