Предприятие "Зона"

Жизнь осужденных за решеткой на постсоветстком пространстве всегда была тесно связана с трудом. Ситуация не изменилась и сейчас. Администрации украинских колоний активно ищут возможности производственной загрузки многотысячного спецконтингента. Как работают и живут менеджеры в погонах и их подопечные, мы узнавали в Житомирской исправительной колонии №4

Искать областное управление департамента по выполнению наказаний в Житомире долго не пришлось. Кованый забор, ухоженный двор и отремонтированное здание выгодно выделялись в местном пейзаже. Внутренняя респектабельность также впечатляла: мраморные коридоры давали фору внутреннему дизайну офисов некоторых столичных фирм. Бойкий дежурный, узнав, что на пороге журналисты, моментально организовал нам сопровождение, и мы уже "под конвоем" направились в саму колонию.

Как и все в Житомире, зона оказалась совсем близко. Две минуты езды на машине — и мы у серого здания с колючей проволокой. Режимный объект спокойно соседствует с внешним миром города. Никакого дискомфорта по этому поводу местные жители, по-видимому, не испытывают. Наоборот, как удалось узнать позже, для некоторых из них местная зона — как дом родной, поскольку является местом работы. Вольнонаемные жители без лишнего смущения много лет работают с осужденными на тюремном производстве.

У входа в административный корпус нас уже ожидает начальник колонии, майор внутренней службы Александр Бочковский. Проработав в учреждении не один год, Александр Иосифович три месяца назад возглавил его. Апартаменты у руководителя скромные. Из обновок в интерьере кабинета — разве что фотография Ющенко в рамке. Остальная меблировка повидала уже целую галерею таких портретов.

Сразу же узнаем: в ведении Бочковского 13 га территории и почти 2000 осужденных. "Контингент в колонии разный, — начинает рассказ Александр Иосифович. — Сидят за все: от незначительных краж до убийств. Причем практически каждый четвертый-пятый отбывает наказание именно за лишение жизни".

Отменять поход на территорию колонии даже после такой статистики никто не засобирался. Переходим пропускной пункт. Женщина в форме за стеклом с металлической решеткой предлагает на время нашей мини-ходки распрощаться с мобилкой и паспортом. Отдав затребованное, преодолеваем несколько тяжелых дверей и оказываемся на зоне.

От рукавиц до мебели

К удивлению, изнутри антураж исправительной колонии не произвел должного впечатления. Видимых отличий от воинской части мало. Из атрибутов "настоящей", в понимании обывателя, зоны — только серые одежды осужденных и все та же "колючка". Остальной декор ненавязчивый и располагающий: зеленые насаждения, аккуратные дорожки, четкая разметка и огромное количество стендов с полезной для здешних обитателей информацией. Такой "свободный" тюремный стиль сопровождающие офицеры объяснили тем, что в колонии находятся лица, отбывающие наказание впервые, соответственно, уровень безопасности тут не самый высокий.

Останавливаемся возле фуры с фанерой, отправляемой в Харьков. "Работают у нас все осужденные, — рассказывает Александр Бочковский. — Беремся за все: пошив рукавиц, сборка фильтров для атомных станций, плетение лукошек под ягоды. Ведь без производства колония просто не смогла бы выжить. Но основной производственный профиль Житомирской ИК №4 — это дерево: камнеобработка и мебельное производство. Контингент колонии осваивает здесь преимущественно такие профессии". По информации начальства, в колонии работают шесть ленточных пилорам, мощность которых позволяет перерабатывать до 2 тыс. кубических метров круглого леса в месяц.

В цехах по деревообработке рабочая атмосфера. Шум техники не позволяет общаться с работниками. Замечаю, что здесь — преимущественно молодежь. Едва ли кому-то больше тридцати. "Да. Две трети контингента — это парни до тридцати, — подтверждают офицеры. — Для них это ведь первая ходка". Покидаем цех. Любопытные взгляды рабочих, складывающих брусок, сопровождают неожиданных посторонних.

"Колония также оснащена сушильными камерами. Самая новая из них — итальянская, приобретенная в лизинг, — продолжает майор Бочковский. — Кроме разделки древесного сырья, осужденные также работают в паркетном цехе и на внутренней мебельной фабрике". Тут работа также кипит. Привычных на свободе перекуров не намечается. Прошу руководство разрешить пообщаться с местным бригадиром — мужчиной постарше.

Передовики производства

Владимир Александрович (так зовут бригадира) — здешний житель, бывший агроном из Новоград-Волынского района Житомирской области. "Вот так и попал, — неохотно отвечает на мои вопросы. — А как же сюда попадают? 307 статья". Слабо ориентируюсь в Криминальном кодексе, поэтому уточняю. "За наркотики. Колхоз распался, вот я и решил... Дали восемь лет. Три с половиной уже отбыл", — объясняет экс-аграрий, нынешний паркетчик. На работу не жалуется. Говорит, родственники часто проведывают. Благо, сидеть пришлось близко от дома.

В очереди на общение с прессой — бригадир пилорамы. "Это наш передовик, — сообщают офицеры, — его даже на "Интере" показывали". Высокий парень лет двадцати четырех четко представляется: "Осужденный Степаненко Петр Анатолиевич". Он тоже житель Житомира. Тут оказался за убийство, осталось четыре года из семи. "Работы легкой не бывает", — немногословно отвечает он на мои расспросы. Удается выяснить только то, что все стремятся получить досрочное освобождение — такое возможно при хорошем труде и поведении. На быт у Петра также никаких жалоб. "Передачи раз в два месяца мама передает, — говорит он. — Нам в первую очередь витамины нужны: лук, чеснок".

Как подтверждают мои сопровождающие, по правилам родственники могут приносить передачи весом до 30 килограмм раз в два месяца. В основном это продукты питания. Одежда, обувь, предметы личной гигиены в вес посылок на зону не засчитывается.

Бизнес "в полоску"

Переходим в мебельный цех, там обстановка потише. Есть возможность поговорить с руководством о самом производстве. Выясняется, что колония уже давно вышла на международный рынок: брусок отправляется в Израиль, брусчатка — в Россию и Прибалтику. Есть задумки по сотрудничеству с инвесторами из Германии, правда, надо пройти еще целый бюрократический лабиринт.

А вот мебель Житомирской ИК успешно конкурирует на отечественном рынке. "В месяц можем выпускать до 2 тыс. единиц корпусной мебели, — рассказывает руководитель колонии. — Нас в первую очередь интересует массовое, шаблонное производство, хотя не отказываемся и от небольших индивидуальных заказов". Узнаю, что два тендера, недавно выигранные колонией, должны на некоторое время загрузить местных мебельщиков работой. Фотограф тем временем остановился возле экспонатов. Шикарные кожаные диваны и детсадовские кроватки, симпатичные уголки, различные столы и стулья — весьма широкий ассортимент. "Проблема наша в том, что не всегда можно обеспечить постоянную ритмичную работу. Ищем сырье, сотрудничаем с местными лесхозами, но конкурировать с частными компаниями сложно", — жалуются представители администрации. По их словам, особых налоговых преференций также нет, разве что колония освобождена от уплаты налога на прибыль, которая у них мизерная.

А вот другой проблемный вопрос — низкую квалификацию местного контингента — здесь решили просто: по принципу "не умеешь — научим". На территории колонии работает профтехучилище. В нем осужденным предоставляется возможность овладеть шестнадцатью специальностями. "Готовим специалистов сами себе, — объясняет Бочковский, — ведь зачастую к нам приходят ребята по 18-20 лет, которые раньше не учились и не работали".

Особой охоты вести нас в цех по камнеобработке руководство колонии не проявило, посчитав, что столба пыли, поднимающегося из-за забора, вполне достаточно для общего впечатления. "В месяц мы производим около 2000 кв. м брусчатки и 1200 м бордюра", — информируют офицеры на складе, где хранится готовая продукция. По их словам, особенно в этой продукции заинтересована Литва. Взамен ее она предлагает поставлять необходимую для транспортировки дорожного камня технику. При выходе — весьма познавательный стенд. Вот, например, написано: при выполнении нормы зарплата за день — 11,60 грн.

"Действительно, — подтверждает начальник, — осужденные получают заработную плату. Средний показатель по колонии — 292 грн. в месяц. Плюс к этому начисляются 50%, идущие в спецфонд на содержание колонии". Есть здесь и на что потратить деньги, правда, после вычета алиментов и прочей нагрузки. Отовариться можно в местной лавке. Использовать свой заработок осужденные могут и для долгосрочных свиданий, право на которые предоставляется раз в квартал. Специально для таких долгожданных моментов в колонии оборудовали несколько номеров с удобствами. Стоимость их аренды — 150 грн. в сутки.

Хлеб и зрелища

По пути в жилзону попадаем в пекарню и теплицу. Два парня, один из Умани, другой — киевлянин, в конце смены наводят там порядок. "Производим для внутренних нужд 1200 кг хлеба в сутки. Работаем преимущественно ночью по четыре человека в смене", — делятся информацией ребята-хлебопеки. В небольшой теплице также народу немного. Мужчина лет за сорок демонстрирует выращенные огурцы. "Помидоров еще нет, но они — на подходе", — заверяет он. "Эти овощи потом идут на питание заключенным?" — спрашиваю. Понимаю, попал впросак: накормить 2 тыс. мужиков из небольшой грядки в центре Житомира проблематично. Но опытные офицеры выходят из ситуации. По их словам, урожай отправляется на диетическое питание в санчасть и для инвалидной бригады. На эти же цели работает свинарник, правда, он за территорией колонии.

По дороге к общежитиям расположен клуб. Здесь как раз репетирует ансамбль. Пять парней, двое из которых — темнокожие, распевают украинские песни собственного сочинения под свое же инструментальное сопровождение. Творчество осужденных особенно понравилось нашему фотографу. "Этих надо было посылать, а не какие-то "Грынджолы", — делает он оригинальный вывод.

В самой жилой зоне все по-военному. Настоящие казармы: двухъярусные кровати в несколько рядов, комната просвещения с телевизором, сантехнический блок. На стенах — картины и гобелены рук местных мастеров. Никаких решеток на окнах и камер нет. Офицеры заверяют, что условия содержания всех осужденных одинаковые. Тут вспоминают Павла Кудюкина и Бориса Савлохова. Они в свое время проходили через колонию, и каждый из них отбывал наказание в Житомире наравне со всеми. Но в тот факт, что "авторитетный" Борис Савлохов даже грузил муку на местной пекарне, честно говоря, мало верится. "На десерт" нам показывают спортзал. Оборудование тут современное, вот только тренажеры почему-то покрашены в черный цвет. За порядком следят два "спортсмена". Им с работой явно повезло. По их словам, все сюда приходят по графику, для желающих есть теннисные столы, шахматы.

И уже при самом выходе, возле здания долгосрочных свиданий, еще одна неожиданная достопримечательность — детская площадка. Яркие качели и песочница востребованы даже в таких местах. Они — для юных родственников здешних осужденных. Время от времени заключенные имеют возможность провести с ними пару дней здесь — в Житомирской ИК №4.