Простых дел не бывает

Простых дел не бывает, считает Алексей Резников, управляющий партнер адвокатской компании "Правис: Резников, Власенко и партнеры". Эта компания выиграла беспрецедентное дело по отмене результатов президентских выборов-2004. На счету профессионалов "Правис: Резников, Власенко и партнеры" не одно громкое дело — только недавно они в очередной раз доказали свой профессионализм, отстаивая права МТС относительно законности сделки по покупке UMC

— Все ли дела в вашей практике были сложными или все же есть такие, победа в которых далась вам просто?

— Простых побед не бывает, поэтому я всегда призываю своих коллег не расслабляться и не считать дело легким, даже если оно кажется таковым на первый взгляд. Последнее дело было чрезвычайно сложным и требовало невероятных усилий и нервов. Я понимал, что в случае проигрыша проигрываем не только мы как адвокаты, но и огромное число наших соотечественников, которые, затаив дыхание, ожидали завершения дела и решения суда. Мы ощущали огромное бремя ответственности. К тому же, вести дело при таком высоком собрании судей в красных мантиях, когда их не один, не два, не три, а целая палата, очень сложно. Еще одной проблемой для многих стало телевидение. В принципе, для меня работа перед камерой не представляет сложности. В студенческие годы я играл в команде КВН Львовского университета. К слову, мой партнер также принимал участие в КВН. Мы привыкли к публичным выступлениям, поэтому нас это и не пугало, надо было только собраться, сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы не выглядеть неуверенными.

— Чего не следует делать во время суда?

— Одним из элементов будущей победы является внешний вид и внутренний настрой адвоката. Он должен выглядеть абсолютно уверенным, говорить четко и доходчиво, чтобы присутствующим в зале суда передалась его убежденность. Ведь люди воспринимают информацию на подсознательном уровне не только по сути, но и по форме. И когда юрист доносит свою позицию неуверенно, это свидетельствует о том, что он и сам в нее мало верит. Это сразу может вызвать вопросы. Не следует много говорить и "лить воду". Все же у любого судьи больше опыта и практики, чем у адвоката, поскольку за день он разбирает много дел. Поэтому пространные речи здесь неуместны, следует максимально конкретизировать свои пояснения по делу.

— Вы самостоятельно занимались сбором информации?

— Нет, нам помогали юристы штаба, наши коллеги из других юридических компаний, таких как "Козьяков и партнеры", "Шевченко, Дидковский и партнеры", Ernst & Young, "Василь Кисиль и партнеры, "Салком", "Дмитриева и партнеры", частный нотариус Сидоров, юристы международных компаний и многие другие. Их было множество, и, помогая нам, они также не спали ночами. Каждый из наших коллег отвечал за свое направление и выдавал уже готовый обработанный аналитический материал. Это была их собственная инициатива. Мы никого не призывали, юристы сами стремились помочь нам в этом деле.

— Не обращались ли к вам за помощью сторонники г-на Януковича?

— Нет, к нам с подобными предложениями они не пришли. Они были совершенно уверены в силе своих юристов, что и пытались продемонстрировать в суде. По крайней мере, нам показалось, что они вели себя достаточно уверенно, у них была своя позиция, своя стратегия.

— Как вы оцениваете своих соперников?

— Я всегда отношусь с уважением к противоположной стороне. Но, мне кажется, они не уловили изменений в нашей стратегии, и это стало первым шагом к их дальнейшему проигрышу. Второе — они слишком формально подошли к законодательству и пытались работать только в рамках закона. А нужно было понимать, что закон — это механизм, и как любой механизм он может быть несовершенен. Поэтому права, которые заложены в Конституции и которые нарушаются, должны быть защищены. Их проблема была в том, что они не сумели мобильно перестроиться и среагировать. Кроме того, на мой взгляд, коллеги вели себя более чем некорректно по отношению к самому процессу, к нам как к коллегам и к суду. Г-жа Лукаш иногда переставала себя контролировать и переходила на эмоции, чего, я убежден, юрист не должен допускать. По-моему, это приносило только вред, а не пользу. Подтверждением тому была неявка противоположной стороны на объявление решения — они понимали, что проигрывают. Поражения нужно принимать достойно.

— Возникали ли у вас сомнения относительно того, браться за это дело или нет?

— Конечно, это очень большая ответственность. Мы ведь понимали: если будем представлять это дело непрофессионально и проиграем, то результаты нашего проигрыша будут более чем негативными и для нас, и для множества украинцев. Я переживал, чтобы не возникли массовые беспорядки, столкновения, и люди не пострадали.

— Сыграли ли роль деньги при принятии решения?

— В данном случае о гонораре речь не шла. Тут сыграло роль то, что само дело очень интересное. И мы понимали, что эта победа принесет нам хорошие дивиденды в будущем. Ведь это было очень непростое дело, и как профессионалы мы хотели взять еще один барьер.

— Было ли оказано на вас давление со стороны ваших соперников?

— Стоит отдать им должное: попыток давления на нас не было вообще. Я говорю это абсолютно искренне — мы работали спокойно. Хотя, конечно, предприняли определенные меры безопасности с точки зрения подготовки к делу и подготовки мероприятий по сохранению адвокатской тайны.

— Что было в этом деле самым сложным?

— На самом деле сложностей было много. Довольно непросто, но и интересно было работать с людьми, которые согласились выступить свидетелями. Нужно было проанализировать, имеют ли их показания значение для суда. Желающих, к счастью, было много, и следовало выбрать наиболее яркие показания и свидетельства существенных нарушений. Очень сложно было убедить высокий суд в том, что необходимо подняться над вопросами, которые урегулированы и не урегулированы в законах. Необходимо было рассматривать это дело в рамках верховенства права и понимания того, что есть системные и масштабные нарушения. Например, та же г-жа Лукаш не могла понять, о чем мы говорим. Она все время "давила" на то, что не понимает, что такое система, и в законе такого нет.

Мы же как раз и пытались продемонстрировать Верховному суду, что в Конституции существует понятие "избирательное право", что оно фактически делится на две части — на активное и пассивное право. Активное — мы избираем, пассивное — нас могут избрать. Чтобы эти права корреспондировались между собой, им нужен связующий элемент, механизм, который позволит им воплотиться в жизнь, когда один готов избрать, а второй готов, чтобы его избрали. Для этого существует Закон "О выборах Президента Украины", есть орган ЦИК, который должен управлять этим механизмом. Но если этот механизм не работает в должной мере, и невозможно все спрогнозировать и описать, то оба права не могут быть воплощены в жизнь.

Иногда говорят, что право и закон — это тождественные понятия, но это не всегда так. Право — понятие более широкое. Права избирателей гораздо более широкое понятие, чем закон, их регулирующий. И если есть нарушения, то суд не должен отказать в защите нарушенного права. К тому же 124 статьей Конституции предусмотрено, что судам подведомственны любые споры, возникающие в Украине. И нам необходимо было показать суду, что ему нужно подняться выше и сказать, что да, я тот орган, который в силу Конституции должен применить способ восстановления нарушенного права, принять справедливое решение и подтвердить, что правосудие — это искусство справедливости. Тут должен быть использован нестандартный подход.

— Получается, что после этого процесса можно говорить о том, что в нашей судебной системе наблюдается прогресс…

— Да, и еще одна ценность этого процесса состоит в том, что это потрясающий пиар для юридической профессии как таковой. Люди как в Украине, так и за рубежом имели возможность убедиться, что в нашей стране существует правосудие, и авторитет судов сегодня необычайно возрос. Следует подчеркнуть, что особый статус придала этому делу и его трансляция в прямом эфире. Даже в США нельзя фотографировать во время слушаний, разрешается только делать зарисовки. Можно только представить, какой подарок получили преподаватели и студенты юридических ВУЗов, поскольку теперь они смогут разбирать все ошибки — как наши, так и наших соперников. Я и сам собираюсь заново пересмотреть заседание, сделать "разбор полетов" и учесть на будущее свои промахи.

— Была ли вам оказана помощь из-за рубежа?

— Да, безусловно, нам было предоставлено достаточно много доказательств правонарушений, которые были зафиксированы во время выборов. В том числе и ОБСЕ предоставила нам свои отчеты, в которых были зафиксированы системные и масштабные нарушения.

— Что для исхода дела было самым решающим?

— Это не один какой-то факт, это несколько примеров. Наблюдая за лицами судей, можно было понять, что наибольшее впечатление произвели на них показания свидетелей, которые работали с системой учета голосов и рассказали о том, что системой манипулировали извне. Затем показания одного из бывших замминистра о том, что в день выборов появился новый график поездов по направлениям из восточных регионов в западные для голосования по открепительным удостоверениям. Также это и разнобой в протоколах с подписями членов ЦИК, при этом протоколы были не заполнены. Их было достаточно много, и необходимо было, чтобы они своевременно попали в Киев.

— На протяжении двух заседаний, на которых я вас видела (UMC и последнее — прим. ред.), я заметила, что вы пользуетесь психологическими приемами. Так ли это?

— Да, вы не ошибаетесь. Я действительно очень люблю использовать психологические приемы и считаю, что в нашей профессии это очень хорошее подспорье. Все живые люди — и судьи, и противники, и свидетели. Поэтому я стараюсь, чтобы юристы нашей компании хотя бы раз в полгода проходили тренинги. Очень важно, чтобы мы сами владели подобными приемами и чтобы всегда были готовы к тому, что по отношению к нам подобные приемы тоже могут применить. В этом нет ничего зазорного. И когда я убедился, что представители нашего соперника — люди эмоциональные, что их уверенность в себе начала перерастать в самоуверенность, и они начали вести себя достаточно некорректно, моей задачей стало дать им возможность еще больше раскрыться и начать раздражать всех еще больше.

— В чем состояли ошибки ваших противников?

— Их защита была достаточно несложной и узкой. Они стояли на том, что в Законе "О выборах Президента Украины" и в полномочиях ЦИК многое не предусмотрено, поэтому они считали, что нарушений не было. Но наши оппоненты забывали о том, что в преамбуле закона о ЦИК и в первых статьях Закона "О выборах Президента Украины" сказано, что комиссия обязана обеспечивать законность, контролировать, гарантировать, упреждать. И статьи 15 и 16 этого закона дают ей полномочия по собственной инициативе, как только становится известно о нарушениях, реагировать на это. Даже в тексте закона записано, что, получая информацию из СМИ, следует реагировать, а члены ЦИК подходили формально: пожаловались — рассмотрели, нет — нет.

Когда мы ночью изменили стратегию, вышли с уточненными требованиями и перестали упоминать только о двух регионах, а стали говорить обо всей стране, они продолжали оставаться на старой позиции. То есть не сумели перестроиться. Ярким примером их неподготовленности было то, что не все представители знали, что в Верховный суд была подана жалоба их же доверителем о признании этого же постановления ЦИК недействительным на основании нарушений в западных регионах. Можете представить, как скоординирована была их работа.