Танец жизни после смерти

19 февраля в Киев пожалует, наверное, самый желанный театральный деятель постсоветского пространства Роман Виктюк. В Октябрьском дворце пройдет единственный показ спектакля по пьесе Азата Абдуллина о величайшем танцовщике ХХ века "Нездешний сад. Рудольф Нуреев"

Театральный Киев живет предвкушением приезда театра Романа Виктюка. Об этом событии восторженно говорят даже те, кто никогда не считал себя театралом. Это и неудивительно, поскольку Виктюк — фигура почти магическая уже в более широком, чем театральный, контексте. Роман Григорьевич и его театр — явление культурное, знаковое и значимое не только для России, но и для мира. Да что уж говорить, в Киев приедет не просто российский театральный идол, а настоящая мировая звезда — поистине феномен для театра. Трепетное замирание театралов перед этим событием — это уже едва не поклонение гению Виктюка. Мы создали себе кумира, и он благоволит к нам, с завидной регулярностью привозя в Киев свои яркие работы и неизменно купаясь в восторженных овациях киевской публики.

В 2005 году первый визит Романа Виктюка осенен другой легендарной фигурой — героем его хроникального "Нездешнего сада" Рудольфом Нуреевым. По словам знающих людей, театральная труппа Виктюка готовила спектакль с августа по конец 2003 года, дабы успеть к 65-летнему юбилею великого российского балетмейстера. Неудивительно, ведь театр делал не просто спектакль, а свой вклад в мемориальные чествования Рудольфа Нуреева. 2004 год был объявлен ЮНЕСКО годом Нуреева, а акции разного толка, посвященные памяти танцевального гения, прошли по всему миру. Проделав большую работу, стоившую немалых сил, Виктюк представил премьеру "Нездешнего сада" в самом начале "года Нуреева" в Москве 1 января 2004 года. В 2004 году отмечался еще один юбилей, трагический — спектакль Виктюка о жизни Рудольфа Нуреева увидел свет через десять лет после смерти великого танцовщика.

В театральных кругах о "Нездешнем саде" ходит то ли легенда, выдаваемая за быль, то ли быль, обросшая легендарными деталями. Истоки ее предшествуют самой постановке. Говорят, что замысел спектакля родился за двенадцать лет до премьеры. И соавтором его можно считать не кого иного, как самого Нуреева. Именно 12 лет назад во Флоренции произошла встреча двух мэтров балета и театра — Нуреева и Виктюка. Первый тогда уже был смертельно болен… Согласно легенде, во Флоренции Роман Григорьевич пообещал Нурееву, что однажды поставит в его честь спектакль. Обещанию суждено было исполниться в год двух юбилеев Нуреева, в его год. Спектакль получился не только в честь, но и в память об этом великом человеке.

Рудольф Нуреев из тех личностей, которые продолжают восхищать собой после смерти не меньше, чем при жизни. Ощущая в себе кочевой дух потомка воинов Чингисхана, он покинул родную Уфу и СССР, не сомневаясь, что его таланту даже на необъятных просторах советской империи слишком мало места. После этого Нуреев стремительно взлетел на танцевальный Олимп, превратившись в живого балетного идола и самого высокооплачиваемого танцовщика современности. Именно он стал вдохновителем второй молодости Марго Фонтэйн — известной балерины Королевского балета до и великой балерины мира после знакомства с ним. Сильные мира сего почитали за честь быть друзьями Рудольфа Нуреева— Жаклин Кеннеди, княгиня Радзивилл, барон и баронесса Ротшильды восхищались его гением. И, конечно же, у ног танцора были тысячи поклонниц, неравнодушных к его славе одного из великих любовников своего времени.

Пьесу "Нездешний сад" о Рудольфе Нурееве написал его земляк из Уфы — драматург Азат Абдуллин. Говорят, Абдуллин несколько лет подряд упрашивал Виктюка поставить его пьесу.

Роман Григорьевич не сразу согласился на это, в чем можно увидеть невероятную прозорливость и чутье мастера. И дело не только и не столько в том, что премьера состоялась в такое мифически символическое время двух юбилеев — начала и конца Рудольфа Нуреева. Поразительно то, что к этому времени в труппе Виктюка собрались актеры, с которыми, кажется, только и можно было ставить "Нездешний сад". У людей осведомленных может создаться ощущение, что для постановки специально проводили кастинг: исполнитель главной роли похож на Нуреева, актриса — на Марго Фонтейн, еще один актер — на Эрика Бруна, талант которого так ценил Нуреев. Назовите это стечением обстоятельств, никто не поспорит, но, по словам очевидцев, ощущения от этого почти как на спиритическом сеансе.

По признанию критики, "Нездешний сад" Романа Виктюка стал особым явлением как для российской сцены, так и для самого режиссера. Роман Григорьевич создал спектакль, в котором Рудольф Нуреев не только воплощен артистами, но и показан в жизни (подобный прием художественно-документальной корреляции применялся Виктюком и в более раннем "Мастере и Маргарите", который был показан в Киеве прошлой осенью). На гигантском экране-панораме перед зрителем проносятся кадры кино- и видеохроники: вот таким Нуреев был в танце, так он давал интервью. Эффект, опять-таки, ошеломляющий.

Отмечается также, что такой серьезной работы у Виктюка не было уже несколько лет. Его последние вещи то играют с психоанализом ("Мою жену зовут Моррис"), то танцуют между философией и эпатажем ("Давай займемся сексом!"). В "Нездешний сад" Виктюк вложил душу, превратив "Рудольфа Нуреева" в животрепещущий организм, восхищающий зрителей своим талантом и трагизмом.

Придирчивые критики сумели отыскать в теле спектакля не только блеск величия, но и трещины недостатков. Впрочем, выглядят такие замечания лишь как попытка скорчить критическую мину, дабы никто, часом, не спутал рецензию с панегириком. Елена Ямпольская ("Русский курьер", 13 января 2004 года): "Сомнительные моменты, конечно, есть. Актеры пережимают с надсадными воплями, а заданная манера игры — абсолютно театральная, патетичная..." Такая критика, простите за тавтологию, не выдерживает никакой критики. Патетика, что совершенно очевидно, была задана Виктюком умышленно. Иначе как театр может претендовать на жизненность рядом с кадрами хроники, пробегающими на заднем плане? Впрочем, дальше Елена Ямпольская спешит "припудрить" свой реверанс в сторону критичности: "Отдельные погрешности не отменяют грандиозных достоинств "Нездешнего сада".

Честь изображать Рудольфа Нуреева выпала неизменному фавориту Романа Виктюка Дмитрию Бозину. Атлетичный актер — любимец женской части публики. Когда с него срывают одежду (а это случается нередко), прекрасная половина зала неизменно охает. Дмитрий, конечно, даже не пытается подражать Нурееву, актер исполняетет танец его жизни по-своему, отлично от строгой балетной манеры, но очень проникновенно.

Отдельного упоминания достойно музыкальное сопровождение: Чайковский, Прокофьев, Минкус создают особое настроение, ощущение пребывания вне времени и места. Музыка подчеркивает главную мысль постановки: это спектакль в память о человеке, заплатившем за свой гений огромную цену — одиночество.

Встреча с историей театра и балета одновременно назначена на 19 февраля, 19.00. Чтобы попасть в Октябрьский дворец, понадобится недюжинная сноровка при покупке билетов стоимостью от 200 до 350 грн.