Защита Минина

Можно ли отцепить прокуратуру, затеяв "холодную войну" с правительством и оперативно слив спорные активы таинственному покупателю? Геннадий Михайлович Минин, директор Рубежанского картонно-тарного комбината, в последнее время сильно нервничает. Отчаянная попытка прирастить свое юридическое присутствие в капитале вчерашнего госпредприятия, предпринятая осенью 2004 года, провалилась, и с той поры он вынужден тратить весомый денежный ресурс на ведение бесконечной информационной войны против одного забавного виргинского офшора. Минин хорошо знал, кто на самом деле владел офшором и почему-то надеялся сломать владельца уже после "оранжевой революции". Пока суд да дело, над головой самого Минина стали сгущаться иссиня-черные прокурорские тучи

По-настоящему Минин испугался весной 2005 года, когда неожиданно выяснилось, что, во-первых, Рубежанский комбинат (РКТК) проходит в пресловутом "правительственном перечне предприятий", подлежащий так называемой реприватизации. На самом деле в случае с РКТК речь идет не столько о реприватизации, сколько о тщательной проверке мотивов и механизмов таинственного перехода 30-процентного госпакета акций через посредников (трудовой коллектив) в руки закрытого акционерного общества "РубиПак". Под будущие инвестиционные вливания в размере $17,2 млн. К большой печали самого Геннадия Михайловича, в свое время он так и не провел своеобразную юридическую "очистку" активов, полагая, что и без юристов элегантно замаскировал смену владельца госпакета. Этого владельца Минин предлагал называть "трудовой коллектив", тогда как реально владело им банальное частное юридическое лицо. Так или иначе, но очистка не состоялась. То ли по причине жадности (не хотелось нанимать дорогостоящих юристов), то ли от избытка самоуверенности (в те годы Минин явно ходил в фаворитах местной власти). Сегодня Геннадий Михайлович пытается спешно исправить роковую ошибку середины шальных 90-х годов. Но его неуклюжие действия только усугубляют ситуацию. Во-вторых, совсем недавно Генеральная прокуратура, наконец, возбудила уголовное дело в отношении прежних должностных лиц Фонда государственного имущества Украины по факту злоупотребления служебным положением. Из сообщения ГПУ Украины: "порушена кримінальна справа відносно службових осіб Фонду державного майна за фактом зловживання службовим становищем, що спричинило тяжкі наслідки, вчинених при приватизації 30-відсоткового державного пакета акцій ВАТ "Рубіжанський картонно-тарний комбінат" за ознаками складу злочину, передбаченого ч. 2. ст. 364 Кримінального кодексу України. Збитки оцінюються в 17,2 млн. доларів США".

Минин прекрасно понимает особую опасность уголовного производства в подобной постановке исходного вопроса о будущих обвиняемых. Можно сказать, что это и есть тот неприятный сценарий развития ситуации, которого Геннадий Михайлович всячески пытался избежать. Ведь если бывшие должные лица ФГИ, ответственные за организацию аукциона по продаже 30-процентного пакета акций, начнут давать подробные свидетельские показания, прояснится, наконец, экстремальная (в смысле толкования законов) картина тогдашней "директорской приватизации". Минину гораздо выгоднее было бы самому отвечать на неприятные вопросы прокурора — ведь в этом случае можно воспользоваться классическими юридическими уловками и ссылаться на не-прозрачные правила игры, установленные предыдущим правительством. "Все работали по тогдашним правилам, и потому ничего криминального в этом нет — таким было государство Кучмы" — типичный рефрен "красных директоров", вынужденных сегодня оправдываться за специфические приватизационные сделки. Подобную атаку прокуратуры отбить легко. По крайней мере, ее можно перевести в затяжной судебно-прокурорский спор. Но стратегия, которую избрала Генеральная прокуратура в деле Рубежанского картонно-тарного комбината, оказалась едва ли не идеальной. Экс-чиновникам ФГИ незачем скрывать правду и выгораживать Минина. Какая в этом сегодня корысть? Это в середине 90-х годов чиновников могли, мягко говоря, "попросить" содействовать Минину в "правильной приватизации". Сегодня на экс-служащих никто не давит. Более того, им выгоднее рассказать именно правду и тем самым избавить себя от обязательной уголовной ответственности. Вот почему директор Минин сегодня откровенно паникует.

Как избавиться от прокурора?

Скажем честно, сегодня перед Геннадием Михайловичем стоят три глобальные задачи, решение которых и определит завтрашний статус Минина в Рубежанске. Отметим только, что Геннадий Михайлович упорно хочет остаться главным распорядителем комбината и обеспечивать единоличное оперативное управление. С чем связано подобное стремление к управленческому одиночеству, мы поговорим как-нибудь в другой раз. Пока же о задачах Минина.

Задача первая: нужно срочно снять себя (гражданина Минина Г. М.) с цепкого прокурорского "крючка". Минина, скорее всего, не интересует судьба "бывших должностных лиц ФГИ", но если прокуратуру не отцепить от Рубежанска и старого состава ФГИ, то последние явно разговорятся. Геннадий Михайлович хорошо знает о том, что на самом деле происходило на РКТК в далеком 1995 году. Скандальное "присвоение акций" (по мнению следователей ГПУ) все-таки отличалось некоторым изяществом. Тогдашний всесильный директор государственного предприятия Геннадий Минин организовал мифическое Общество покупателей, состоявшее из самих работников комбината. При фактическом отсутствии реальных конкурентов, Общество предложило госоргану под названием ФГИ идеальное "приватизационное предложение". По заведенной в те славные времена традиции, конкурсные требования, подготовленные специалистами фонда, точь-в-точь копировали "предложение", сделанное Обществом рабочих (руководителем которого, естественно, являлся Минин). Луганская сделка абсолютно напоминает историю приватизации печально известного гиганта "Криворожсталь". Разница только в стоимости пакета акций и властном статусе реальных организаторов приватизационного конкурса. Именно показаний этих организаторов и боится Минин пуще всего. Но вернемся к самому факту приватизации. Добровольное объединение покупателей, помимо уплаты обязательных 265,815 тысяч гривен в бюджет, обязалось инвестировать в развитие предприятия еще $17,2 млн. Большие деньги по тем временам, которые мог найти либо серьезный стратегический инвестор (но сколько таковых было в бурлящей и нестабильной Украине 90-х?), либо расторопный спекулянт, рассчитывавший на свои крепкие теневые связи в больших министерских кабинетах. Не нам судить о том, к какой категории приватизаторов можно было отнести в 1995 году обыкновенного государственного директора Минина Г. М. Так или иначе, ФГУ передал 30% акций злосчастному Обществу покупателей. Между прочим, следствие как раз и пытается сегодня выяснить, имел ли место сговор директора госпредприятия и должностных лиц ФГУ, способствовавший нанесению государству существенного финансового ущерба. Правда, вскоре выяснилось, что Общество покупателей всего лишь выступило в роли банального посредника и скоропостижно "скончалось". Реальным владельцем крупного пакета акций неожиданно (для посторонних, разумеется) оказалось таинственное ЗАО "РубиПак", за которым также стоял неугомонный Геннадий Минин. Сегодня (летом 2005 года) ЗАО "РубиПак" уже не существует. А вчера в реестре учредителей ЗАО значились Алла Любая, Раиса Илюшка, Елена Зарецкая, Любовь Калюжная, Светлана Васильева, Ольга Израйко. И все. Никаких иных "рабочих". Кстати, об уроженке Беларуси Светлане Васильевой позволим себе упомянуть еще кое-что любопытное. Светлана Васильева, помимо учредительства в "РубиПак", выступила также учредителем ООО "Евроконсалтинг". Никакой прямой связи? Если, кончено, не считать, что именно ООО "Евроконсалтинг" в свое время готовило отчет о законности передачи акций… ЗАО "РубиПак" по запросу прокуратуры. Возможно, это всего лишь чистая случайность, которая, тем не менее, впечатляет.

Рубежанские олигархи

Минин в своих панических публичных посланиях постоянно говорит об ущемлении интересов трудового коллектива в связи с попытками "кое-кого реприватизировать комбинат". Оставим пока за скобками уровень зарплат и социальных выплат на Рубежанском картонно-тарном комбинате и попытаемся ответить на два простых вопроса. Владеет ли "трудовой коллектив" своим комбинатом? Нет. Категорически. Сколько денег получил трудовой коллектив в результате приватизации РКТК? Нисколько. Но в своей заметке, опубликованной в газете "Зеркало недели" (№19, 21-27 мая 2005года), Минин откровенно признается в том, что готов развязать руками рабочих РКТК "холодную войну" против правительства: "по-моему, Рубежанский комбинат уже доказал, что в состоянии до конца отстаивать свои интересы. Если потребуется, в столицу за правдой приедет весь полуторатысячный коллектив. Может быть, тогда нас заметят не только любители чужой собственности, но и хозяева высоких кабинетов на киевских Липках". Весьма многообещающее заявление, которое нужно понимать просто: правительство не должно наводить законный порядок в отраслях, где в свое время было допущено слишком много очевидных нарушений при приватизации. Другое дело, что рубежанским рабочим на самом деле незачем выходить на киевские улицы и отстаивать там интересы маленького луганского олигарха (неформального, конечно) в споре с Генеральной прокуратурой. РКТК — это ведь не их собственность.

Можно сказать, что линия защиты по самому сложному направлению (решение задачи № 1) выбрана Геннадием Михайловичем не совсем удачно. С одной стороны, Минин пытается заигрывать с "оранжевым" правительством и презентует себя в качестве "персонального национального кордона" на пути "грязных" российских олигархов, пытающихся приватизировать украинскую бумажно-целлюлозную промышленность. В этом действующий директор не оригинален. С другой стороны, он спешно ликвидировал "засвеченное" ЗАО "РубиПак" и практически перевел акции комбината в пользование нового таинственного игрока. При случае мы еще поведаем, кому именно "РубиПак" "слил" свои активы, чтобы лишний раз удивиться парадоксальности мышления Минина. Политика — вот ключевое слово, которым активно оперирует сегодня директор РКТК. Он периодически ссылается на спорный факт, что 30-процентный пакет акций комбината был выкуплен "трудовым коллективом", а потому сегодняшнюю попытку провести аудит на комбинате называет не иначе как попыткой "разрушить отрасль в пользу иноземных прихватизаторов".

Большой блеф

Вторая глобальная задача Минина состоит в том, чтобы окончательно "убить" ГАХК "Укрпапірпром" и офшор Richmon Commercial LTD (Британские Виргинские острова). Буквально на днях эта задача была практически решена. Офшор начинает сдаваться без боя, вернув таки 13 млн. гривен Рубежанску, которые были незаконно присвоены посредниками во время процедуры приватизации последнего 20-процентного пакета акций РКТК. Скоро, судя по всему, последует перепродажа этого пакета акций на повторном конкурсе.

Третья задача: "отбиться" от ре-приватизационных аудитов и, может быть, скомпрометировать органы государственной власти, пытающиеся навести порядок на РКТК. Минину нужно доказать, что Генеральная прокуратура выполняет чей-то заказ. Чей? Разумеется, российских олигархов. Зачем? Естественно, чтобы "прихватизировать" (стилистика директора РКТК) перспективное предприятие, честно приватизированное в свое время Мининым, обыкновенным государственным служащим с обыкновенной среднемесячной зарплатой. В упоминавшейся нами заметке Геннадий Михайлович явно пытается бросить тень на межведомственную правительственную группу, пытающуюся разобраться в криминальном приватизационном наследии, оставленном прошлой властью. Цитата: "обидно, но вольно или невольно воду на эту мельницу (российских олигархов — авт.) льет новое правительство в лице межведомственной рабочей группы по проблемным вопросам приватизации, которую возглавляет первый вице-премьер Анатолий Кинах". Анатолий Кириллович Кинах наряду со Святославом Михайловичем Пискуном — уже публично объявленные враги Минина? Решить третью задачу и доказать свою "чистоту" Геннадию Михайловичу будет непросто. Скажем, пока непонятно, почему наемный менеджер (Минин же по-прежнему утверждает, что акциями владеют рабочие и британский акционер РКТК — компания David S.Smith) так откровенно борется с правительством, ФГИ, прокуратурой за чужую собственность? Зачем ему политика? Ответ, который все проясняет, звучит удивительно просто: Минин возможно и есть "реальный хозяин" РКТК. Но тогда возникает другая правовая коллизия: зачем абстрактному "трудовому коллективу" неистово бороться с виргинским офшором за 20 % акций (ничего не решающих), если 30-процентный пакет уже не принадлежит мининскому "РубиПаку"? ЗАО ликвидировано в пользу инкогнито. Подобная коллизия в свою очередь порождает забавный вопрос: если "РубиПак" безукоризненно выполнил свои инвестиционные обязательства многолетней давности и вывел РКТК в лидеры отрасли, то зачем его так поспешно ликвидировали? Нельзя сказать, что Рубежанском прокуратура увлеклась только сегодня. Проверки шли на протяжении многих лет, но все они временно приостанавливались или окончательно "спускались на тормозах". Безотносительно к Минину и РКТК заметим, что в славные кучмовские времена "закрыть" можно было любое намерение прокуратуры. Посредством крупной взятки или всего одного телефонного звонка. Это так, к слову. Добавим, что в свое время Минин слыл фаворитом экс-губернатора Луганщины Ефремова (в этом нет ничего удивительного, ведь РКТК считался отраслевым лидером). Возможно, именно поэтому Геннадий Михайлович легко "отцеплял" от себя многочисленные проверки. Сегодня же, лишившись сильного покровителя, Минин хочет устроить массовые акции неповиновения. Не слишком ли опасную игру затевает неформальный владелец Рубежанского картонно-тарного комбината?