Безмолвный разговор с Богом — о "Молчании" Скорсезе

С 19 января в украинском кинопрокате идет историческая религиозная драма "Молчание" — медитативная и вместе с тем эпическая лента о вере, над которой Мартин Скорсезе трудился четверть века
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Сразу стоит оговориться, что Мартин Скорсезе не работал над фильмом "Молчание" по мотивам одноименного романа японского писателя-христианина Сюсаку Эндо двадцать пять лет кряду.

Вначале, когда у него только лишь появилась идея экранизировать эту историю о двух священниках-иезуитах, которые отправились проповедовать слово Божье в Японию XVII века и которых местные власти, борющиеся с христианством, заставляют отречься от веры, — Мартин Скорсезе находился в самом разгаре скандала, спровоцированного его главным фильмом о вере — "Последним искушением Христа".

Потом много лет экранизации препятствовали проблемы с авторскими правами на роман Сюсаку Эндо, финансированием (это само собой, потому что сюжет совсем не "кассовый", чего уж там кривить душой) и конфликтом рабочих графиков самого режиссера, связанным с его многочисленными другими обязательствами.

Мартин Скорсезе на съемочной площадке фильма "Молчание". Фото с сайта slashfilm.com

Собственно, за эти годы Мартин Скорсезе перешел от съемок фильмов с Робертом де Ниро в 1990-е к съемкам фильмов с Леонардо ди Каприо в 2000-е. И получил таки "Оскар" лучшему режиссеру, долгие годы ускользавший от него — за криминальную драму "Отступники", название которой (вернее, его русскоязычная адаптация) вполне могло бы подойти и к новой ленте мастера. Потому как речь в "Молчании" идет о том, как оставаться с верой после того, как от этой веры отступить.

Детективная интрига и необходимый компромисс

Главная сложность, которая стояла на пути экранизации романа Сюсаку Эндо, пожалуй, и была как раз связана с его идеальной, углубленной в поиски Бога сутью. Проблема не материального, но духовно-драматургического свойства: снимать фильм о внутренней борьбе убеждений героев, несущих христианство, борьбе не с другими, но с самими собой, борьбе, нередко абсолютно ничем не проявленной внешне. По большому счету, это противоречило самой природе кинематографа, который в первую очередь фиксирует видимое.

В итоге Мартин Скорсезе приблизился к тому, чтобы максимально полно передать многогранностью духовных поисков героев, сохранив при этом кинематографическую сущность (как это было и в случае с его "Последним искушением Христа", где наиболее уверенно двигали вперед историю именно сцены действия). Достигает он этого благодаря внедрению — пусть и во многом формальной — детективной интриги, захватывающему дух визуальному воплощению "бездействий" героев, тонким сдержанным актерским работам, а также особому звуковому оформлению экранного пространства.

В то же время использование повествовательных голосов за кадром, которые постоянно сопровождают "Молчание", передавая историю по эстафете от одного голоса-героя другому, является, скорее, тем необходимым компромиссом, на который вынужден идти режиссер. Как для того, чтобы сохранить иначе неуловимую духовную суть "Молчания", опубликовав болезненный внутренний диалог священника с Богом, так и для того, чтобы просто запустить, а потом завершить историю, сделав ее максимально понятной зрителям — в том числе и в ее духовных аспектах.

Образы главных героев

Священники-иезуиты Родригес (Эндрю Гарфилд) и Гарупе (Адам Драйвер) проникают в Японию, чтобы выяснить, что случилось с их наставником — священником Феррейрой (Лиам Нисон), который, по слухам, стал вероотступником

Японская власть устраивает гонения на христиан, считая новую религию чуждой японцам и вредной для страны. Спустя какое-то время в жернова жестоких властей попадают и новоприбывшие герои. Они становятся свидетелями мучений, которым подвергают христиан-японцев. И сами становятся мучениками. Однако властями для них приготовлен иной удел. Их задача — не растерзать их, но вынудить священников отказаться от своей веры.

При этом линию — потенциального — отступничества священников оттеняет история отступничества Кичиджиро (Ескэ Кубодзука) — японского проводника, благодаря которому Родригес и Гарупе попадают в тайные общины местных христиан. Она, несмотря на свой трагизм, несет некий элемент "комического" — как история, что постоянно повторяет себя, постепенно превращаясь из-за этого в фарс. И благодаря этому постоянному возвращению — через осознание человеческой слабости и рождение сочувствия к ней — позволяет сделать реальнее и многограннее и образы главных героев.

Визуальное воплощение "взращивания веры из земли"

Для японских чиновников главное — сломить веру иезуитов путем религиозных диспутов (достаточно лаконичных), психологического или физического насилия. Они считают, что без них христианство на японской почве угаснет само. И эта метафора — взращивания веры из земли — в фильме находит свое полноценное визуальное воплощение. Благодаря выдающейся работе оператора-постановщика Родриго Прието, который сталкивает героев с монументальным — безмолвным — размахом вневременных стихий. В этом смысле трейлер "Молчания", свидетельствуя о "природном" визуальном богатстве ленты, открывает лишь малую толику того, что будет явлено в фильме.

Рядом с этими бесчувственными образами вечной природы Мартин Скорсезе обильно размещает сцены громких человеческих страданий, сведенные к их извечным, исходным знаменателям. Чтобы сломить их веру, иезуитов заставляют взирать на жестокие истязания местных христиан. При этом во многих таких эпизодах, выполненных с высокой достоверностью, возникает магнетический эффект, когда взгляды зрителя и героя, от имени которого в этот момент ведется повествование, на кары и страдания мучеников соединяются.

И в образах природы, и в образах смерти для Мартина Скорсезе важна их бесконечная реальность, практически физическая осязаемость происходящего. Этот важный аспект ленты парадоксально оттеняет ее идеальную, погруженную в духовные сферы, сущность, позволяет передать неумолимое — молчаливое — движение времени. Достигает искомого Мартин Скорсезе путем тягучей демонстрации жизненных действий кадре — всегда чуть дольше, чем, казалось бы, следовало. Это позволяет создать из "Молчания" эпическое полотно, не прибегая к показательным голливудским приемам достижения эпического размаха.

Погружает в происходящее и музыка Кима Аллена Клюге и Кэтрин Клюге, а скорее — их музыкальное оформление, созданное для фильма; столь нетипичное, что Американская киноакадемия не допустила композиторов "Молчания" к состязанию за "Оскар". Они предлагают зрителям вместо музыки остающуюся после нее тишину. Звуки, которые "одалживают" у природы, фрагменты музыкальных тем.

"Материализуя" движение духа

Сценарий "Молчания", написанный Джеем Коксом и Мартином Скорсезе, — около 130 страниц. Это значит, что если бы фильм был снят в традиционном (и ныне привычном — и потому комфортном для восприятия) динамичном стиле, он длился бы чуть более двух часов. Однако, чтобы "материализовать" движение духа, Мартин Скорсезе направляет его в русло повествовательной неспешности. Умный, говорящий монтаж "Молчания", который часть истории рассказывает без помощи "разжевывающих" действие закадровых монологов, выполнила Тельма Шунмейкер, бессменный соратник режиссера.

Картина тянется более двух с половиной часов, нередко замирая — в молчании, опять-таки. Она не всегда комфортна для восприятия и требует от зрителя изначальных усилий, чтобы проникнуть в ее пространство, принять предложенный ритм. Однако этот поход вместе с эмоционально истощенными героями в поисках ответа на вопрос распятого Иисуса Христа "Боже мой! Для чего ты меня оставил?" того стоит.