Героизм выживания: о "Дюнкерке" Кристофера Нолана

С 19 июля в украинском кинопрокате идет историческая военная драма "Дюнкерк" Кристофера Нолана — один из лучших масштабных фильмов этого года, о котором, скорее всего, будут говорить и этой зимой, в контексте премии "Оскар", считает кинокритик Сергей Васильев
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

1939 год. Разбитая британская армия ждет на пирсе во французском Дюнкерке эвакуации, окруженная немецкими войсками. Они оттесняют ее в море, расстреливают с неба и систематически уничтожают британские военные корабли, которые подходят к берегу Франции, чтобы забрать англичан на родину: солдаты практически видят ее на горизонте, что лишь добавляет горечи их положению.

Десять лет тому британскую катастрофу Дюнкерка эскизно представил в своей картине "Искупление" Джо Райт — выдающимся образом. У талантливого режиссера на это ушло всего пять минут экранного времени и один, бесконечно сложный кадр, в котором герой, бродящий по побережью, фактически, становился свидетелем пораженческого разлада.

В отличие от Джо Райта Кристофер Нолан снимает фильм не о поражении, но о победе, которая, о чем неоднократно заявляют персонажи "Дюнкерка", заключается в самом выживании, спасении — для дальнейшей борьбы с врагом. Режиссеру важно не только документальное воссоздание того, что происходило в Дюнкерке, но и то, каким образом на события, происходящие там, отреагировала британская нация и что она сделала, чтобы спасти своих солдат.

Точкой отсчета, предложенной режиссером, при этом является не масса, но именно человек. И армия, и нация, помогающая войску, в "Дюнкекре" персонифицированы, максимально человечны — и в своих по-настоящему героических, и в "проходных", и даже в неприглядных поступках. Для Кристофера Нолана важен каждый: что заметно, как в эпизодах, формирующих на экране выразительные человеческие ландшафты, так и в образах главных героев ленты. Героев, которые становятся таковыми будто бы по чистой случайности.

Непростой путь на родину британской армии показан через личную историю рядового Томми в исполнении Фионна Уайтхеда. Уже само экранное знакомство с ним Кристофер Нолан организовывает таким образом, чтобы показать ее неуникальный, практически случайный характер. В дебютной сцене фильма камера следует за несколькими солдатами, бредущими по опустевшему городу, равномерно уделяя внимание каждому из них. Спустя мгновение, лишь Томми уцелеет в перестрелке с невидимым противником, чтобы стать для зрителей "проводником" в "Дюнкерк".

Историю солдат дополняют две сюжетные линии — "гражданского" мистера Доусона (Марк Райлэнс), который на своем катере вместе с сыном и 17-летним помощником идет к берегу Франции, чтобы забрать солдат (как станет понятно в дальнейшем, в этой инициативе он не уникален и не одинок). И группы военных летчиков (одного из них сыграл Том Харди), которые сражаются над Ла-Маншем с немецкими истребителями и бомбардировщиками, прикрывая отступление британских войск с неба.

Эти три истории разворачиваются на разных скоростях, о чем сообщают титры. На пирсе армия пробыла неделю. Катер шел до Дюнкерка сутки. Пилот преодолел это расстояние за час. При этом на экране три сюжетные линии постоянно пересекаются между собой, создавая дополнительный объем представленным событиям, которые оказывается возможным рассматривать с разных точек зрения. Действие то забегает вперед, то пятится назад, приоткрывая зрителям новые драматичные детали и удерживая нерв событий на максимально высоком уровне.

Стоит отметить, что этот нерв рожден ожиданием столкновения с невидимым противником. Немцев в картине практически нет. Даже если они и появляются в кадре (буквально однажды), то это — силуэты, контуры. Они проявляют себя выстрелами, которые убивают английских солдат, торпедами подводных лодок и бомбами, сброшенными самолетами, которые подрывают британские корабли. По сути, являются внешней, во многом невидимой силой, которой должны противостоять герои. Что переводит их историю на рельсы античной трагедии — сталкивая с силами судьбы, которые проверяют их на прочность. И это испытание проходят не все.

Кристофер Нолан ежеминутно представляет зрителю лики смерти, в том числе, обращая внимание на небоевые потери, демонстрируя болезненную неоднозначность войны, которая неплохих, вроде бы, людей толкает на отвратительные поступки. Важное место в "Дюнкерке", безусловно, занимают и сцены-катастрофы: тонущие корабли, взорванные бомбами. Однако в отличие от других работ Кристоферу Нолану удается обуздать свою гигантоманию. Эта удивительная сдержанность проявляет себя и в хронометраже. Картина длится сотню минут, разворачивается стремительно, без проволочек.

Практически столько же времени звучит музыка композитора Ханса Циммера, который является, пожалуй, главным соавтором ленты. В фильме почти не говорят, он крайне немногословен. Однако, каждый его кадр наполнен "говорящими" тревожными ритмичными звуками. Они отбивают ход времени, эмоционально подгоняя его. Музыка — будто воспаленная нервная система фильма. Она выводит из "зоны комфорта", заражает болезненным нетерпением, чувством цейтнота. Пожалуй, это наиболее явный и жесткий прием, с помощью которого режиссер манипулирует зрителем, направляя его реакции в желанное русло.

Визуальное же решение "Дюнкерка" авторы во многом выстраивают на контрасте с этим музыкальным нервом нетерпения. Оператор-постановщик Хойте ван Хойтем, будто сам океан, строит широкие, размеренные, осмысленные кадры. Фильм выполнен в сдержанной палитре, в которой преобладают синий (море, небо), зеленый (шинели) и желтый (песок) цвета, а также — цвет человеческой кожи, ее тепло. Хойте ван Хойтен крупно снимает лица, выхватывая их, уделяя внимания пронзительным взглядам героев. И тем самым дополнительно выводит "человеческое" начало выдающейся ленты на первый план.