Пятьдесят оттенков красного: о шпионском триллере "Красный воробей"

Доминика и Матрена на службе России-матушки

Балерина Доминика Егорова (Дженнифер Лоуренс), солистка Большого театра, получает профессиональную травму (ее партнер по неудачному выступлению эпизодически и почти неразличимо исполнен украинцем Сергеем Полуниным) и вынуждена завершить карьеру. Оставшись без средств существования и с тяжело больной матерью на руках, она принимает предложение весьма специфической работы от своего влиятельного родственника, который до этого особого интереса ей не уделял.

"Дядя Ваня" (Маттиас Шонартс) — высокопоставленный руководитель российских спецслужб, так что фактически от его предложения Доминика не может отказаться. После первой миссии, связанной с установкой интимного контакта с олигархом Устиновым, прошедшей вполне по плану спецслужб, ее направляют на курсы повышения квалификации — в школу профессиональных государственных соблазнителей — "воробьев".

Тут под руководством старушки Матрены (Шарлотта Ремплинг), которая любовно поминает ведущую войну за мировое господство Россию-матушку и, походя, угрожает нерадивым студентам расстрелом, Доминика проходит подготовку по курсу профессионального соблазнения, подчинения и манипуляции (режиссер демонстрирует на экране примеры как успешных, так и не очень "практических работ").

Потом она получает ответственное задание — вступить в контакт с агентом ЦРУ Натом Нэшем (Джоэл Эдгертон), дабы выведать имя высокопоставленного "крота" в российской разведке, с которым тот наладил контакт. Только вот героиня не желает отдавать свое тело в государственную собственность и не вдохновляется перспективой получить пулю в голову. Она начинает вести собственную игру, используя врожденный талант располагать к себе людей и полученные профессиональные знания.

Вымышленная Россия

Герои долгой 140-минутной картины неоднократно говорят, что холодная война продолжается. И Френсис Лоуренс мастерски передает на экране кинематографическую стилистику шпионских лент, посвященных этому периоду. Однако, воссоздавая атмосферу минувшей эпохи (как это делали, к примеру, авторы "Атомной блондинки" в прошлом году), он переносит этот несовременный шпионский мир в наши дни. И тем самым фактически конструирует вымышленное, искусственное, во многом условное пространство.

Оно материально привлекает цепляющими взгляд деталями (тут и царский размах министерских интерьеров, и грязный холод пыточных камер, и аскетизм тренировочных "воробьиных" баз, и узкие коридоры квартир малогабаритной типичной застройки), но раз за разом обескураживает громкими анахронизмами. К примеру, герои упоминают Instagram и пользуются флеш-накопителями, но при этом хранят самые важные военные секреты на старомодных дискетах и звонят друг другу по кнопочным мобильным телефонам.

Ярким свидетельством совмещения архаики и современности, выбрасывающего экранную Россию в параллельную реальность, где она предстает (небезосновательно) однозначным полюсом зла, творящим насилие как внутри, так и вне страны, оказывается реплика одного из руководителей "силового блока", который заявляет, что родился через три дня после того, как к власти пришел Иосиф Сталин. При этом ни Джереми Айронс, статно играющий офицера спецслужб, ни режиссер не собираются превращать персонажа в 90-летнего старика.

И тем более — услышать, как холодная европейская аристократка Шарлотта Ремплинг рекомендует себя Матреной (украинский дубляж неслучайно акцентирует такие моменты, добавляя незапланированной режиссером иронии в предельно серьезную историю).

Реальная кровь

Условность "русского" пространства компенсирует физический реализм — а иногда и натурализм — демонстрируемых событий. Поскольку "воробьев" тренируют для соблазнения — русские шпионы даже кличут их "письки-волшебницы" — ожидаемо важное место в картине занимает демонстрация обнаженного тела. Впрочем, в большинстве ситуаций сексуальная активность представлена не эротически, но механически, недвусмысленно намекая на ее "инструментальный" характер.

Оно представлено максимально подробно, крупно и с той же холодной созерцательной отстраненностью, что и секс — как профессиональный инструмент, данность шпионского бытия. Многочисленные пытки и убийства, сопровождаемые ярким и насыщенным разлетом брызг крови, целиком оправдывают эпитет "красный", вынесенный в название фильма.

Режиссерские манипуляции вместо игры

Подобное смещение акцентов, безусловно, не умаляет решимости Дженнифер Лоуренс показывать на экране практически все, что обычно скрывают под каким-никаким слоем одежды. Подобная обнаженность тела резко оттеняет демонстративную эмоциональную сдержанность актрисы. Достаточно часто ее "замороженное" лицо приобретает выражение фарфоровой куклы с широко распахнутыми глазами и слегка приоткрытым ртом.

В дебюте картины Френсис Лоуренс предлагает зрителям крупный план Дженнифер Лоуренс, переживающей, активно подрагивая ресницами, глубокое страдание. Своеобразно доказав таким образом, что героиня способна не только испытывать, но и выражать сложные эмоции, в дальнейшем он использует режиссерские приемы, чтобы выявлять их.

К примеру, Доминику могут спросить, почему она нервничает, давая понять зрителям, что она — нервничает. Или намекнуть на ее состояние с помощью недвусмысленных интонаций музыки Джеймса Ньютона Ховарда, которая звучит, кажется, все 140 минут, непрестанно напоминая о том, что шпионский труд — весьма тревожный, ответственный и непростой. А лучше всего Френсису Лоуренсу удается параллельный монтаж, с помощью которого он без слов рассказывает запутанную историю.

Украинский юмор и политический контекст

Нужно сказать, что "маскообразными" и сдержанно эмоциональными предстают многие персонажи фильма — профессия шпиона обязывает. Собственно, в "Красном воробье" не улыбается никто, за исключением самовлюбленного "дяди Вани" Маттиаса Шонартса, делающего это регулярно. Отчасти поэтому в одной из сцен его нелицеприятно называют "патриотическое мудило".

Острый украинский перевод, усиливающий оригинальную реплику, является, пожалуй, единственным источником юмора картины, вырастая вне поля режиссерского влияния (Френсис Лоуренс каменно серьезен) и добавляя постмодернистской относительности происходящим событиям, которая им во многом необходима. В украинском дубляже оригинально упоминают "москаликов" и даже Международные авиалинии Украины, а еще — перемежают украинскую речь русскими словами, истошно усиливая акцент персонажей.

К слову, само появление "Красного воробья" в украинском кинопрокате не стоит принимать как данность. В современных условиях оно было совсем неочевидным. Потому что по украинскому законодательству демонстрировать фильмы, среди позитивных героев которых есть сотрудники силовых органов России, запрещено. А Доминику Егорову, работающую на русскую разведку, пусть и не по своей воле, негативным персонажем никак не назовешь.