Геращенко: Неприятности для команды Януковича уже начались

Ирина, Вы одна из инициаторов межпарламентского клуба "Украина — ЕС". Мне кажется, с учетом последних событий евроинтеграцией в Украине трудно заниматься?

Что касается клуба, то он был создан год назад, и мы хотели способствовать парафированию соглашения об ассоциации. Также одна из важных наших инициатив — это мониторинг визовой ситуации. Собираем жалобы на немотивированные отказы в выдаче виз украинцам, передаем эту информацию в посольства стран ЕС и нашим коллегам в Европарламенте.

И как — действует?

Визовая проблема остается болезненной для многих украинцев, но сегодня количество отказов в выдаче виз существенно уменьшилось. Надеюсь, в этом есть пусть малая заслуга тех экспертов и политиков, которые публично поднимают эту тему.

Может быть, ситуация бы разрешилась, если бы Украина и Евросоюз подписали соглашение об ассоциации?

Здесь мяч полностью на украинской стороне. И когда соглашение будет подписано, зависит от наших властей — насколько они готовы услышать критику европейских партнеров, отказаться от избирательного правосудия, действовать по европейским принципам и правилам.

Пока же, судя по последней резолюции Европарламента, ситуация относительно соблюдения прав человека в Украине просто катастрофическая?

Если европейский парламент в третий раз за год принимает столь жесткую и критическую резолюцию — это говорит о серьезной обеспокоенности ситуацией в Украине. В последней резолюции впервые появились формулировки о необходимости освобождения осужденных по политическим мотивам.

Но, похоже, власть не сильно боится этого?

Это очень беспокоит. Собственно, как и попытка властей дискредитировать европейских политиков. Мол, как это они смеют в такой тональности разговаривать с нами?

Но тот, кто так говорит, забывает, что это мы просимся в Европейский Союз, а не ЕС стучится в нашу дверь. И, значит, мы должны выполнять взятые на себя обязательства, а не только говорить о евроинтеграции.

А почему не вводят санкции?

Этот вопрос непростой. Санкции — последний аргумент. Перед их введением используются все дипломатические возможности.

Впрочем, неприятности для команды Януковича уже начались. А как еще можно назвать ситуацию, когда украинская власть пребывает фактически в международной изоляции? Украина и ЕС находятся в состоянии холодного мира. У президента в этом году не было полноценного двустороннего визита в Европу. Собственно, как и в Украину никто из лидеров ЕС не приезжает. В последнюю минуту отменили саммит Центральной Европы в Ялте из-за его бойкота президентами других государств.

Что касается каких-то редких встреч в рамках международных мероприятий, куда Януковича пока приглашали, так это больше дань протоколу. Вот, саммит НАТО показал, насколько все плохо: лидеры европейских стран проходили мимо Януковича. Поверьте, оппозиция не может такому радоваться, ведь это отношение — оплеуха не только нынешней украинской власти, это оплеуха стране. Киев за последний год умудрился испортить отношения с ЕС, США, Россией, и не похоже, чтобы кто-то во власти собирался что-то менять — вот что страшно. Ответственность за ухудшение внешнеполитических отношений с нашими партнерами лежит исключительно на власти.

Мне кажется, вопрос введения санкций может возникнуть после парламентских выборов, за которыми уже сегодня серьезно наблюдают. Если будут нарушения в ходе выборов, то я не исключаю персональных санкций против украинских чиновников.

Впрочем, предпосылки для фальсификаций закладываются уже сегодня — идет подкуп избирателей, у нас неравный доступ политиков к медиа, в тюрьмах оппозиционеры, освобождения которых требует мир.

С кем Геращенко идет на выборы? С партией Виталия Кличко?

Официально избирательная кампания еще не стартовала, и мне не хотелось бы сегодня бежать впереди паровоза. Я нахожусь в оппозиционном лагере и буду отстаивать свои убеждения в любом статусе, в парламенте и вне его.

Сегодня я действительно сотрудничаю с командой Виталия Кличко. Мы давно знакомы, мы люди одного поколения, у нас совпадают мировоззрение и взгляды на ситуацию в стране. Мне импонирует его стремление изменить страну, он убежденный евроинтегратор. Кличко мыслит по-европейски, чего нельзя сказать о многих наших политиках, Виталий знает иностранные языки, он открытый и современный человек, это важно.

А что касается непосредственно моего участия в выборах, то, безусловно, я имею политические предложения. Но сегодня быть в украинской политике очень тяжело, это я без всякого пафоса говорю. Иногда мне очень хочется что-то изменить в жизни, вернуться в журналистику, хотя и журналистика наша так же больна, как и политика, разве что симптоматика другая.

За что сейчас Вы отвечаете в партии Кличко?

Я беспартийная, поэтому было бы некорректно говорить о том, что я за что-то отвечаю в партии. Правильнее сказать, сотрудничаю по тем вопросам, в которых являюсь профессионалом и могу быть полезной. Это информационная политика, коммуникации, работа со СМИ.

И вопрос вступления в партию тоже не стоит?

Здесь есть несколько моментов. Во-первых, я не принадлежу к тем людям, которые меняют партии, как перчатки. Я, кстати, всегда была беспартийной. Для меня вступления в партию — это осознанный и серьезный шаг, и я никогда не позволю себе что-то делать с популистских или меркантильных позиций. Поэтому, если приму такое решение, то для меня это будет осознанно и надолго. Более того, мне бы меньше всего хотелось бы, чтобы присоединение к партии воспринималось кем-то как предвыборный шаг.

Во-вторых, партийные принципы должны совпадать с моими. Если говорить об идеологии и программе партии "Удар", то они созвучны с моими убеждениями. Кстати, это пока единственная украинская партия, в программе которой есть пункт о гендерном равенстве. Для меня это важно, уверена, что многие проблемы украинской политики оттого, что она имеет шовинистско-мужское лицо, там царит культ хамства, а украинские руководители позволяют себе дикие и вульгарные высказывания в адрес женщин.

Как Кличко предложил сотрудничать?

Мы с Виталием давно знакомы. Были постоянно в диалоге относительно ситуации в стране, в Киеве. Нельзя сейчас вспомнить конкретную дату или точку отсчета.

Что происходит в "Нашей Украине"? Почему Валентин Наливайченко решил уйти из этой партии?

Я не член партии "Наша Украина", поэтому не хочу комментировать их внутренние дела. Это будет некорректно. Но как человеку, который знает многих ее партийцев, мне бы очень хотелось, чтобы "Наша Украина" нашла в себе силы дать ответы на многие вопросы и вызовы, которые перед ней стоят.

История с Петром Мельником на выборах мэра Обухова закончилась?

Нет, конечно. Я обратилась в регламентный комитет Рады, в Генеральную прокуратуру с просьбой дать оценку действиям депутата Мельника, который применил по отношению ко мне физическую силу.

Генпрокуратура ответила, что действия Мельника — не их компетенция, а регламентного комитета Верховной Рады. Интересный, конечно, ответ. Получается, что регламентный комитет парламента -это высшая инстанция за соблюдением законности в стране. Но и всесильный регламентный комитет парламента не хочет этот вопрос рассматривать уже два месяца. Хотя мне кажется, что подобная дискуссия на комитете добавила бы авторитета самой Раде. Знаете, мной не руководит месть, однако уверена, что парламент, который стремительно теряет свой авторитет зачастую из- за поведения и действий самих депутатов, рано или поздно должен дать оценку нарушения элементарной этики депутатами. Тогда мы все станем более корректны в отношении друг к другу и Рада не будет выглядеть так нелецеприятно.

А почему Вы поехали в Обухов в день выборов?

Я и несколько других депутатов от оппозиции получили сигналы от избирателей и общественных организации о том, что на участках в Обухове происходят нарушения законодательства.

В частности, без мотивации был удален международный наблюдатель, другие наблюдатели жаловались, что они не могут видеть, действительно ли голосуют на участке те, кто прописан в Обухове, и т.д.

Мы приехали в Обухов и разошлись по участкам, с которых поступали тревожные сигналы. Мне достался 13-й. Я зашла, представилась и зарегистрировалась как наблюдатель. Очень скоро стало понятно, что главный на участке не председатель комиссии, а молодой парень, который даже своей фамилии не назвал, уточнив лишь, что он доверенное лицо кандидата от Партии регионов.

Кто поставил вопрос об удалении Вас с участка?

Как раз этот представитель ПР. А запуганные члены комиссии просто поддержали это решение. Потом они тихонько подходили ко мне и говорили, что боятся .

Впрочем, что говорить об этих учительницах- членах комиссии, если меня, народного депутата в присутствии журналистов едва не вытолкали с участка. Конечно, они боятся всего на свете.

Кстати, это происходило после закрытия участка, когда начинался подсчет голосов. И открытие дверей уже есть нарушение закона. В целом запуганность членов комиссии, их правовой нигилизм и полная безнаказанность представителей власти шокировали.

Может ли такая ситуация повториться на выборах в Раду?

На выборах в Обухове представители партии власти играли на несовершенстве украинских законов. Например, в законе о местных выборах есть перечень людей, которые могут находиться на избирательных участках, и там не указаны народные депутаты. С другой стороны, право присутствовать на участке дает закон о статусе народного депутата.

Избирательная комиссия должна продемонстрировать наблюдателям каждый бюллетень. Но демонстрировали только якобы испорченные бюллетени. Я обратилась к членам комиссии, сказала: согласно закону, пожалуйста, показывайте каждый бюллетень. На меня "зашикали", хотя это и неправильно.

Далее, в законе не регламентировано, на каком расстоянии наблюдатели должны находиться, чтобы видеть процедуру подсчета голосов. В комиссии начали кричать на наблюдателей, и я знаю, что такое было на многих участках в Обухове, мол, отойдите, не мешайте, станьте в 20 метрах. А оттуда физически не видно, что там считают.

Потому очень важно научить членов избирательной комиссии и наблюдателей защищать голоса, чтобы они очень досконально знали закон, знали свои права, и требовали их соблюдения. Сегодня это очень важное для оппозиции дело.

Хочу также напомнить, что в состав комиссий в Обухове не допустили ни одного представителя от оппозиционных кандидатов. Комиссии были сформированы из представителей технических кандидатов. В последний день эти подставные кандидаты в мэры сняли свои кандидатуры, а их люди остались, в то время как представителей оппозиционных кандидатов не допустили к формированию комиссий.

Технологии становятся более утонченными, уже не будет такого, как в 2004 году, когда на сотый округ врывались с оружием, вбрасывали бюллетени, поджигали. Все будет по-другому, фальсификации работают на этапе подготовки к выборам и в день голосования, а не только подсчета голосов.

Технологии используются на этапе формирования комиссий, во время подкупа избирателей. В том самом Обухове в каждой комиссии сидела тетенька в синем пушистом свитере, и именно к ней подходили все время люди, которые так быстро открывали паспорт, что невозможно было увидеть, есть ли там вообще обуховская регистрация. Я обратила на это внимание, и тут же началось шипение, мол, вы нам мешаете.

Там была еще одна интересная история, когда за 5 минут до окончания работы участка главе этой комиссии позвонили якобы из суда. Она сказала, что ее вызывают в суд, она должна туда идти, поступила какая-то жалоба. Я говорю: "Стоп, это кто вам звонит?" Она отвечает, что суд. Тогда спрашиваю: "А откуда вы знаете, что это из суда, а не из-под окна звонят? Заканчивается работа комиссии, вы должны закрыть двери, объявить закрытие и приступить к подсчету голосов. Вы что, пойдете куда-то в 10 вечера с печатью? Это же нарушение закона! У вас вызов в суд есть, вам его какой-то курьер принес?" Она отвечает, что вызова нет. Так кто ей, спрашивается, звонил?

Хотя я все же считаю, что в Обухове победил представитель власти не столько из-за фальсификаций, сколько из-за разброса голосов за оппозиционных кандидатов. Не договорились о едином кандидате — и проиграли. А то, что сегодня технологии становятся более утонченными и отрабатываются приемы на парламентские выборы — это очевидные вещи.

В оппозиции к этому готовятся?

Этот вопрос все же не ко мне, а к вождям. Мне бы хотелось, чтобы лидеры понимали эти риски и серьезно все вместе готовились отбивать фальсификации. Мне кажется очень актуальным предложение того же Кличко, с которым он обратился к КОДу — создать совместный центр защиты голосов и подготовки к выборам. Потому что членов комиссий и наблюдателей надо было готовить уже вчера, нужно быть готовым отбить все эти технологии власти. Это можно сделать только вместе, всем оппозиционным партиям.

Какие сейчас у Вас отношения с Виктором Ющенко?

Я придерживаюсь этики не только госслужащего, но и этики поведения бывшего пресс-секретаря, который после своей отставки имеет право говорить о прошлой работе намного меньше, чем находясь на должности.

Мне часто задают вопросы такого рода. Я работала с Виктором Андреевичем в самое сложное время, с 2002 по 2004 годы, 2,5 года в оппозиции. И когда сегодня смотрю на то, что происходит в стране, я понимаю, что тогда, в 2002-2004 годах, можно было работать или в команде власти, или в команде оппозиции Ющенко — Тимошенко. Понимаю, что это был правильный выбор, и я бы и сегодня его повторила. Это был очень важный период моей жизни, и принципиально, что, в конце концов, в 2004 году оппозиции вместе удалось, пусть и ненадолго, но подарить стране глоток свободы и сделать своего рода прививку демократии. Однако оказалось, что и после прививки можно заболеть — сегодня общество больно. Было бы неправильно винить в этом кого-то одного, вина за происходящие в стране, за поражение демократических сил в 2010 году лежит на всех членах "помаранчевой команды". Безусловно, разная мера ответственности...

После 2005 года я не смотрела уже через розовые очки на все, что происходит. Ко многим вещам сегодня я бы относилась еще более требовательно и критично. С другой стороны, не считаю возможным какие-то вещи обсуждать публично, этого мне не позволяет этика.

В интервью "Делу" Роман Бессмертный заявил, что гениальность Ющенко состоит в том, что он не пошел по тому пути, по которому пошла нынешняя власть, уничтожая оппозицию…

Быть в оппозиции в Украине — это большой риск. Но я невероятно благодарна этому периоду моей жизни, потому что он меня укрепил в моих ценностях.

Ющенко мне лично привил одну важную вещь — он сделал мне своего рода прививку патриотизмом. У него действительно есть свой взгляд на то, что такое Украина, ее история и культура. И мне кажется, что одно из главных достижений его как президента Украины в том, что при нем в стране была оппозиция. На парламентских выборах, на президентских она побеждала. Честные выборы — это ключевая вещь, которой очень долго не было в Украине. Которой вновь нет сегодня....

Когда во Франции например, до последнего момента не знали, кто станет новым президентом, когда в США эксперты не могут спрогнозировать, кто станет следующим президентом — это супер! Это и есть демократия. Ужасно, когда в стране, как, например, в России, заранее и намного лет вперед, известно, кто будет править. Ценность периода правления Ющенко — Тимошенко в том, что власть можно было переизбрать, оппозиция имела равные с властью права, СМИ были свободны.

Нынешняя власть считает, что пришла навсегда, она все сделает, чтобы ее переизбрали, она сама себя собирается переназначить. Этого уже боятся даже сами представители этой команды. Они же понимают, что если человек уверен в своей безнаказанности, вечности, монархизме, он теряет связь с реальностью.

Я не знаю, как это изменить. Одной оппозиции это не под силу. Только всему обществу и только вместе.