Наш дорогой Леонид Ильич

потом, когда я повзрослел и стал умным и начитанным, я узнал о Солженицыне и Аксенове, которых выперли из страны, о Сахарове под домашним арестом, о давлении на московских концептуалистов, о принудительном психиатрическом лечении, о вездесущем КГБ и книжном дефиците (за книгами, кстати, ездили в страны Средней Азии, возвращаясь оттуда с баулами неказисто изданной печатной продукции)…

Но время, время было… более доброе и наивное, что ли (возможно, с точки зрения ребенка). На улице вас не останавливал неожиданно появившийся мент для установления личности. Террористы не взрывали здания в столице СССР. Молодой специалист мог в приемлемые сроки получить квартиру. Мой отец с незарегистрированным охотничьим ружьем на самолете (!) перелетел из Одессы в Благовещенск, и никто его не привлек. Пирожные были по 22 копейки, а газировка из автомата — по 3 (с сиропом).

Дефицит был, это да. Особенно в провинции, где я тогда жил. Но он как-то не осознавался. Ну ладно, колбасы нет и мясо по талонам (было и такое), ну так ведь мы и не знали, что колбаса бывает разная, потому и не заморачивались. Выбор был минимальный, но с другой стороны — когда его много, начинаешь слишком задумываться: а что выбрать? И это становится лишней головной болью. (Шучу, конечно, но доля правды в этом есть).

Мне кажется, дети периода застоя выросли более приспособленными к жизни, научившись обходиться минимальным набором потребностей. Игрушки делали сами, игры придумывали сами, что-то взрывали, поджигали (все ли помнят сейчас селитрованную бумагу — 5-килограммовый мешок селитры стоил 82 копейки; строительные патроны и «дымовуху» из медиаторов по 1 копейке за 2 шт. или целлулоидные «неваляшки»?)

Да, конечно, взрослым, обремененным интеллектом, жилось в то время скучно. Наверное. Записи «Бони М» и «АББЫ» (на японских магнитофонах! 25 лет гарантии!) могли слушать только «блатные», одетые в «фирменные» джинсы (80-100 рублей у спекулянтов). За границу ездили моряки и партийные чиновники. Телевизионных каналов было очень мало, а там смотреть нечего. Газеты навевали тоску. За политический анекдот, конечно, не сажали, но крови через партком могли попортить. Зарплата у инженера была как раз только на содержание семьи… Многие

в той ситуации выбирали водку, благо, в ней не было недостатка. Таким образом российская традиция пьянства перетекла в советскую, и с ней не смогли совладать ни Горбачев, ни Путин.

Подумать только — мы, в то время ученики начальных классов — радовались смерти генсека, но не потому, что он был «плохой», а потому, что не надо было идти в школу. Сама же личность Леонида Ильича нынче оценивается, скорее, положительно, образ его светлый приобретает мифологические черты. Неудивительно — чего стоят его охотничьи и автомобильные развлечения по сравнению с нынешними олигархическими казино в Монако, отдыхом в африканском Сан-Сити, «Майбахами» и часами за $500 тыс.? В своей любви к роскоши Брежнев и его дочь Галина с зятем Юрием Чурбановым не дотягивали даже до уровня среднего украинского и российского бизнесмена и политика. Народный был лидер, простой, не чуждый грешкам людским. А на старости лет стал фигурой для такого себе «свойского стеба» — анекдоты о нем не были злыми, скорее, снисходительное подтрунивание.

Василий Аксенов называл СССР «провонявшей берлогой». У него есть на то право, но для меня СССР — страна детства (несмотря на то, что «совок» как образ мышления и жизни я не люблю). Детство тем и хорошо, что мир воспринимается как есть, без мыслей о бренности бытия, ставших привычными сегодня. И улетающий на воздушных шариках Мишка Олимпийский навсегда останется в наших сердцах — тот, кто видел это и плакал, уже не пропащий человек.