Украина движется в русле мировых трендов филантропии

Томас Эймонд-Ларитаз, президент Фонда Виктора Пинчука
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Эймонд-Ларитаз, президент Фонда Виктора Пинчука


Как вы оцениваете ситуацию в Украине в сфере благотворительности по сравнению с тем, что сейчас происходит в мире, и попадает ли Украина в международные тренды?

Говоря о филантропии в Украине, необходимо помнить, что в советское время традиции благотворительности были забыты. Более того — они намеренно уничтожались. Так что она возрождалась фактически с нуля, а это всегда занимает длительное время. Тем более что и Запад не стоит на месте в плане филантропии — за последние 10 лет там произошли грандиозные изменения. Разумеется, Украина еще не достигла в этой сфере уровня Америки или Европы. Мы находимся в начале пути. Но это верный путь. И более того — мы движемся в русле мировых трендов и с достаточно хорошей скоростью.

По-моему, как раз сейчас у нас происходит филантропический бум, если судить по тому, сколько новых фондов появилось за последние два-три года...

Действительно, тот подъем в сфере благотворительности, который произошел в 2007-2008 годах в Украине, можно смело назвать революцией. Может, это и слишком пафосно, но точно отражает суть.

И какие признаки революционной ситуации?

Изменились три главных аспекта филантропии. Первое — это ее объем. Причем важно, что резкий скачок произошел за счет вклада украинских благотворителей. Именно они начинают занимать лидирующие позиции в этой сфере. Ведь до 2006 года 90% денег, которые инвестировались в украинскую филантропию, приходили из США. А со стороны Украины инвестиции в сферу филантропии, а особенно в ее стратегическое развитие, были очень маленькие. «Відродження» (украинское отделение фонда Сороса) с его ежегодным бюджетом около

7 миллионов был самым крупным фондом. А в 2008 году только бюджет Фонда Виктора Пинчука, не включая затрат на его личные благотворительные программы и инициативы, составил около 23 миллионов долларов. Причем год от года бюджет увеличивался. Такая же тенденция наблюдалась и у других крупнейших игроков в этой сфере.

Сколько всего сейчас в Украине фондов, которые серьезно влияют на ситуацию: 10, 20, 30?

Наиболее влиятельных игроков в сфере благотворительности все-таки меньше десятка. Но их бюджеты свидетельствуют о том, что украинская филантропия вышла на качественно другие масштабы.

Рост бюджетов — это важно, но это не всегда говорит о переходе к новому качеству?

Это только первый признак революционных перемен в филантропии. Я вижу еще два. Изменился сам подход к благотворительности. Модель 90-х годов, когда достаточно было дать денег на благие цели, уже не работает. Новая система, которая выстраивается сегодня, перенимает мировой опыт. Теперь благотворители определяют прежде всего задачу и то, как они будут ее достигать. Выстраивается система, которая позволяет филантропии быть прозрачной и эффективной.

И третий фактор — я бы назвал его ключевым — филантропия перестала напрямую зависеть от бизнеса и от политики. До недавних пор в Украине (как, впрочем, и в России) была такая ситуация, когда частная собственность, политическая принадлежность, бизнес-активы, частная жизнь — все было сплавлено в нечто единое, воспринималось в одной упаковке. Помню, как в 2007 году проходил круглый стол по вопросам филантропии, где присутствовали владельцы крупного бизнеса. Тогда мое объяснение, чем корпоративная социальная ответственность отличается от приватной филантропии, для украинских бизнесменов было чем-то новым.

И в чем главное отличие частной филантропии от корпоративной?

Разница — в западном понимании — существенная. Корпоративная благотворительность — это часть стратегии компании, один из инструментов, с помощью которого компания выстраивает отношения с обществом. А частная филантропия основана на том, что у людей, которые ею занимаются, есть внутренний мотив внести свой личный вклад в изменение жизни общества. При этом у них есть свое, особенное видение, как это делать. И достаточные финансовые ресурсы. К интересам бизнеса частная филантропия отношения не имеет. Это личная стратегия филантропа.

Как устроено у вас управление Фондом? Насколько Виктор Пинчук участвует в этом процессе?

Если у филантропа нет личного видения, то какой бы механизм управления Фондом ни применяли, ничего не будет работать. Конечно, это видение должно разделяться другими участниками команды, которая разрабатывает стратегию, создает инструкции, как эту стратегию реализовать. У Виктора Пинчука есть такое личное видение. С одной стороны, оно фокусируется на Украине. С другой — отражает все процессы, которые происходят в мире. И это один из ключевых факторов нашего успешного развития — способность открываться миру и брать самые лучшие знания, самые лучшие практики. Наш Фонд не разрабатывал такие механизмы, как совет директоров. Нам этого не надо, поскольку один из аспектов нашего подхода — быть независимыми. Посмотрите на Сороса. У него тоже нет большого совета директоров, но у него есть свое видение. И он всегда будет последовательным, потому что знает, куда идет.

А чем лично вас привлекло предложение возглавить Фонд Виктора Пинчука?

Тем, что, во-первых, у Виктора Пинчука есть желание инвестировать в будущие поколения Украины. Второй очень важный аспект — он хочет открыть Украину всему миру. И третье (нельзя сказать, что это философия, но это ключевой фактор) — занимаясь благотворительностью, он делает это с удовольствием, получает от этого драйв. Потому-то у него это и получается.

На каких направлениях остановился Фонд сейчас?

Как раз сейчас мы провели ребрендинг и можем сказать, что у нас есть три основных направления. Первое — это инвестирование в людей. Второе — это инвестиции в общество. Третье — инвестиции в мир. Задача первого направления — прежде всего способствовать росту человеческого капитала в Украине. Поэтому мы направляем свою активность в здравоохранение, образование и культуру. Второе направление — это инвестиции в общество. Мы хотим, чтобы общество было более толерантным, более сплоченным. Чтобы как можно больше людей были вовлечены в благотворительные социальные проекты. Это одна из причин, по которой мы проводим круглый стол по филантропии в Давосе, где собираются благотворители и из Украины, и со всего мира.

Задача третьего направления — инвестиции в мир — состоит, в том, чтобы Украина была на более высоком уровне интегрирована со всеми странами. Один из самых ярких и масштабных проектов в этой сфере — Ялтинская Европейская Стратегия (YES), которая за пять лет существования стала крупнейшей негосударственной дискуссионной площадкой, где обсуждаются проблемы Украины и мировые проблемы в украинском контексте. YES дает возможность создавать новый образ Украины в мире — более полный и более позитивный. Схожие цели у проекта участия Украины в Венецианской биеннале. Представляя страну на крупнейшем арт-событии современного мира, мы стремимся показать, что Украина интегрируется в глобальный мир на всех уровнях и способна вести культурный диалог на равных. 2007 год, когда украинский павильон вошел в тройку топ-событий биеннале, показал, что нам это удалось.

По каким критериям оцениваете успешность проектов?

Это очень сложный вопрос. Гораздо проще измерить результативность бизнеса, чем филантропии. Иногда эффективность программы можно измерить в цифрах. Например, PinchukArtCentre за два года посетило более 500 тысяч зрителей. Каждая выставка — это событие, на которое выстраиваются огромные очереди. Если говорить о «Колыбелях надежды», то благодаря cозданным по всей Украине центрам с современным медицинским оборудованием врачам удалось спасти около 3 тысяч новорожденных.

Но, наверное, далеко не все можно измерить какими-то количественными показателями?

Это прежде всего относится к программам, нацеленным на будущее поколение. Например, стипендиальная программа «Завтра.UA». Мы платим в течение года стипендии студентам — победителям всеукраинского конкурса. За три года стипендиатами стали 517 человек. Но эффект от этой программы будет виден тогда, когда те талантливые молодые люди с задатками лидеров, которых мы выбрали, выйдут в большую жизнь. Потому что мы не просто даем стипендию. Мы хотим воспитать новую генерацию, с новым отношением к своим обязанностям перед обществом. Это значит, что мы должны не только поддерживать их профессиональный рост, но и развивать в них те качества, которыми должен обладать настоящий лидер в современном мире: любовь к своей стране, стремление помогать другим, открытость новым идеям. Поэтому стипендиаты сегодня вовлекаются в волонтерские программы. Они помогают восстанавливать национальные заповедники, они будут ездить в детские дома и помогать детям готовиться к поступлению в вузы. Кстати, скоро у нас будут и волонтеры, работающие в PinchukArtCentre в качестве экскурсоводов.

Вы называете себя первопроходцами. Интересно, какие проекты вызвали особенное непонимание и настороженность?

Например, первый круглый стол по благотворительности в Давосе. Поначалу он вызывал такую реакцию: «Да, это интересно, но зачем?» Но уже на втором круглом столе в нынешнем году у нас был ажиотаж — более 300 гостей, а среди участников — все ведущие филантропы мира. Или та же программа «Ялтинская европейская стратегия». Она была основана в 2004 году. Тогда мало кто в Украине понимал необходимость широкого общественного диалога с Западом на уровне, выходящим за рамки официальных контактов и дипломатических каналов. Виктор Пинчук тогда был одиночкой на этом пути. А сегодня без того диалога, который инициирует и поддерживает YES, нельзя представить себе международную политику Украины, ее отношения с другими странами. Когда предлагаешь обществу подобные проекты, очень важно обладать внутренним «куражом», последовательно делать то, что другие, возможно, вообще не делают. В этой сфере деятельности Виктор Пинчук всегда был полон такого вот «куража». Это одна из причин, по которой Фонд развивался именно таким образом.

Кризис внес коррективы в ваши планы?

Кризис повлиял на филантропию — не только в Украине, но и во всем мире. Все благотворительные фонды так или иначе откорректировали планы, и мы — не исключение. Но мы продолжаем реализовывать все проекты. Ни один из них не будет закрыт. Можно сказать, что наступила некоторая пауза в динамическом развитии проектов. Конечно, эта пауза болезненна, поскольку уменьшается финансирование. Но в то же время она еще и очень полезна. Так как заставляет быть более инновационным, искать новые идеи, новые подходы, как достичь большей эффективности с меньшими средствами. Кризис — это всегда очень интересный процесс, независимо от того, в бизнесе ли вы находитесь или за его рамками. И то, что вас не убивает, то делает вас сильнее.