Владелец корпорации «Олимп» Павел Климец: Знаете, очень большие корпорации иногда начинаются с внезапно пришедшей в голову мысли, после выпитой чашки кофе или с прочитанной в журнале статьи

– Корпорация «Олимп», как известно, началась с покупки Донецкого ликероводочного завода «Лик». Но где вы заработали капитал для покупки этого предприятия?

– Мой путь в бизнесе стандартен для людей моего возраста. После развала Союза каждый пытался выбрать то, что ему интересно. Я выбрал бизнес. После армии перепробовал разные его виды, достаточно мелкие. Водка — это первый серьезный бизнес, который я начал с нуля. И назвать заводом то сооружение, которое мы приобрели, очень сложно. Это был полуразвалившийся цех по производству кваса.

– Так где же взяли деньги на его приобретение?

– До водочного бизнеса мы осуществляли поставки продуктов питания в бюджетные учреждения. Я был акционером торговой сети «Быттехника», которая существует и сегодня.

– Как дальше развивался водочный бизнес, известно. А как в структуре корпорации появлялись другие направления: импорт элитного алкоголя и табачных изделий, производство парфюмерии, ресторанно-гостиничный бизнес, финансовая и страховая компании, строительная компания и сельскохозяйственный бизнес?

– Знаете, очень большие корпорации иногда начинаются с внезапно пришедшей в голову мысли, после выпитой чашки кофе или с прочитанной в журнале статьи.

– После какой статьи водочная компания «Олимп» пополнилась, скажем, гостиничным бизнесом?

– Когда-то два моих товарища продавали два больших недостроенных частных дома и предложили мне их купить. И я решил сделать отель по типу того, в котором я когда-то отдыхал в Чехии. То есть какого-то сформулированного бизнес-плана не было. Хотя, наверное, это не всегда правильно. Сегодня решения в корпорации принимаются по-другому, после всестороннего анализа.

– А правда ли, что киевским клубом «Максимум» корпорация «Олимп» владеет в партнерстве с братьями Кличко?

– Кличко не владеет «Максимумом». И даже не является его миноритарным акционером.

– Ну почему в структуре компании появилось направление «импорт элитного алкоголя и табачных изделий», понятно — это, можно сказать, профильный бизнес; строительная компания — это высокорентабельный бизнес; рестораны, гостиницы — это для души. Но зачем водочному магнату Павлу Климцу производство парфюмерии?

– В любом бизнесе есть синергия. Где-то она лежит на поверхности, где-то — в глубине. Производство туалетной воды связано с переработкой спиртов. Все, что было связано с переработкой спиртов, нас интересовало. Парфюмерия — это небольшой отросток от этого направления. Хотя я не уверен, что сегодня это направление у нас правильно и хорошо развивается. В любом холдинге есть направления, которые нужно закрыть или продать.

– Вы хотите сказать, что планируете продать свои непрофильные активы?

– Мы планируем и профильные продавать. Я руководствуюсь правилом «Я всегда все продаю». То есть сегодня действительно готов продать все, что имею. Многие украинские компании сейчас выходят на IPO. Но ведь это полная или частичная продажа своего бизнеса. И в этом нет ничего плохого.

– Но на IPO зачастую выходят, чтобы получить дешевые кредиты…

– Первая задача выхода на IPO — это точно знать истинную стоимость бизнеса. А привлечение дешевых кредитов или других финансовых инструментов — это уже следствие выхода на IPO. Их можно привлечь и без выхода на IPO. Пожалуйста, обращайтесь в украинские или западные банки. В зависимости от вашей надежности, кредитного рейтинга вам дадут заем и без IPO.

– Так вы рассматриваете возможность выхода на IPO или говорите о полной продаже бизнеса?

– Если за товар платят хорошую цену, я готов продать его совсем.

– А вам такие предложения поступали?

– Сформулированные и которые нам были бы интересны — пока нет. Но мы готовы рассмотреть предложения. Ждем с нетерпением. Кстати, часть непрофильного бизнеса мы уже продали — птицефабрики, например, одному киевскому бизнесмену. Из сельхозбизнеса у нас остался только один элеватор. И тот мы будем продавать.

– Банк «Украинский финансовый мир» нужен корпорации «Олимп» для обслуживания ее бизнесов или вы будете развивать банковские услуги для широкого круга клиентов?

– Он создавался как карманный банк. Но в последующем, возможно, станет средним игроком на финансовом рынке. Как у нас это получится — посмотрим через год-два. Мы поменяли менеджмент банка, сейчас уточняем его стратегию. Думаю, он будет специализироваться на обслуживании физических лиц, VIP-клиентов и предприятий ликероводочной отрасли.

– Какие планы у корпорации «Олимп» относительно российского рынка?

– В мире есть два крупных экспортных рынка водки — Россия и США. Первый — самый большой в мире по литражу, по объему потребления на душу населения, который сегодня составляет три бутылки водки в месяц на человека. Второй — в денежном выражении, ведь бутылка водки в Штатах стоит 10 долларов и выше. «Олимп» таких успехов на российском рынке, как наши коллеги, «Союз-Виктан» и «Немиров», не имеет. Но, думаю, в течение нынешнего и будущего года мы станем вровень с торговой маркой «Мягков», которая на сегодняшний день номер три среди украинских водочных компаний в России.

– Намерена ли корпорация покупать или строить ликероводочный завод в России?

– Да, намерена строить. А что касается США, для этого рынка мы вместе с партнерами специально придумали бренд — Russian Shot. Он успешно занимает полки американских супермаркетов в Калифорнии. Причем не русских, а именно американских. Ни одна из украинских водок там не стоит. Американский рынок, конечно, очень жесткий, высококонкурентный, продвинуться там сложно.

– Сколько времени нужно «Олимпу», чтобы начать получать прибыль на американском рынке?

– В нашем случае — года три-четыре. Ведь мы избрали достаточно дешевую по философии и поступательную стратегию.

– Почему вы решили стать народным депутатом?

– После изменения Конституции Верховная Рада приобрела большой вес, большинство ее назначает премьер-министра и весь Кабинет Министров. И народный депутат стал человеком, который может влиять на болевые точки, зоны ответственности, которые для него приоритетные. Сейчас я считаю себя сведущим в ликероводочной отрасли.

– То есть вы пошли в парламент, чтобы решать вопросы ликероводочной отрасли?

– Да, конечно.

– Кто вам предложил место в избирательном списке Партии регионов?

– Я родился в Донецке и исторически близок к руководящему ядру Партии регионов. Место в списке мне предложил лидер Партии регионов Виктор Федорович Янукович.

– А что, в 2002 году вы еще не были готовы влиять на болевые точки общества?

– Желание стать депутатом у меня было и раньше, и я уже баллотировался в парламент по спискам одной из партий. Но ей не повезло — она не прошла в парламент. Так что парламентарием я смог стать только в 2006 году.

– Какие отношения вас связывают с Ринатом Ахметовым и Борисом Колесниковым?

– Я знаю весь донецкий (сегодня он уже — украинский) политикум. И с Ахметовым, и с Колесниковым у меня давние добрые отношения. Не могу сказать, что мы друзья, но, во всяком случае, я могу с ними говорить и в зале парламента, и за его стенами.

– Совместные бизнес-проекты у вас с ними были?

– У меня нет совместных бизнес-проектов ни с Ахметовым, ни с Колесниковым.

– Вы были инициатором законопроекта об отмене сбора на развитие виноградарства, садоводства и хмелеводства в размере 1% от выручки, полученной от реализации в оптово-розничной торговой сети алкогольных напитков и пива. Почему вы считаете, что этот сбор нужно отменить?

– Я не совсем понимаю, почему производители водки или табака должны платить за закладку виноградников. С таким же успехом за это могут платить металлурги, химики или работники общепита. Это дискриминация. Тем более распределение сбора, как всегда у нас, коррупционное. То есть виноградники не появляются, а деньги расходуются. Для отраслей, которые государство взяло под свою опеку, должно быть целевое финансирование из консолидированного бюджета. Собирать эти деньги отдельно, избирательно с компаний отдельных отраслей, которые к производству вина отношения не имеют, неправильно.

– Вы также выступаете за приватизацию спиртзаводов. Когда, по-вашему, государство таки лишится монополии на производство спирта?

– Есть устойчивый миф о ценности украинских спиртзаводов и их большой значимости для экономики страны. Эта отрасль архаична. Она — как древнее млекопитающее, которое чудом уцелело до наших дней. Сегодня никто не спрашивает, почему у нас нет государственной торговли или производителей безалкогольных напитков, не осталось государственных мясокомбинатов. Но почему-то некоторые чиновники «царапаются и кусаются», защищая государственные спиртзаводы. А ведь в ряде случаев заводы находятся в полном запустении. И только процентов 20-25 имеют живой вид.

Спиртовая отрасль убыточна. И я считаю, что ее нужно как можно быстрее демонополизировать. Я не говорю даже о приватизации. Достаточно разрешить строить частные спиртзаводы. Государство не потеряет свои ценные спиртзаводы, а время покажет, кто был прав.

Кстати, сегодня цена на спирт для отечественных ликероводочных заводов на 35-40% больше, чем экспортная цена сырья, которую ставит «Укрспирт». Он объясняет: низкая экспортная цена потому, что мы не вписываемся в рынок со своим спиртом. А украинские компании почему-то должны переплачивать. И при этом импортный спирт, согласно законодательству, купить не могут.

– С кем из чиновников вы проводите работу, чтобы решить вопрос с приватизацией или демонополизацией спиртзаводов?

– Я как депутат неоднократно поднимал этот вопрос с Вадимом Кайзерманом (первый заместитель председателя ГНАУ. — «ДЕЛО»), с Анатолием Брезвиным и Николаем Азаровым. В принципе, у Вадима Александровича как куратора акцизного направления в Налоговой вопрос этот особого неприятия не вызывает. Но вопрос о спиртзаводах просто излишне политизируется.

– Как вступление Украины в ВТО отразится на каждом из бизнесов «Олимпа»: водочном, коньячном, парфюмерном, сельскохозяйственном?

– Есть ряд стран, например, Венгрия, экономика которых при вступлении в ЕС и ВТО понесла и несет большие потери. Ликероводочная отрасль в любой стране является зоной особого внимания. Украинский рынок поделен между крупными компаниями, и они не захотят сдавать свои позиции на нем. Поэтому он кардинальных изменений не претерпит. Первое время. Потом, может быть, иностранные компании будут пытаться зайти на рынок или купить украинские предприятия. Потребителю это пойдет на пользу — конкуренция обострится, значит, улучшится качество продукции.

– А вам это поможет в продвижении на зарубежных рынках?

– Мы и сегодня можем экспортировать товар в любую страну мира. И особых таможенных барьеров у нас нет. Кое-где пошлины, конечно, отменят. Так что, в принципе, вступление Украины в ВТО поможет нашему бизнесу.