Минимизаторы всегда идут на шаг впереди, мы догоняем — Хоменко

Економічна відповідальність: Топ платників податків 2024

Якщо ваша компанія входить до топ-10 підприємств своєї галузі, якщо вона свідомо будуєте “білий бізнес” та чесно платить податки задля підтримки держави — запрошуємо взяти участь у проєкті “Економічна відповідальність: Топ платники податків 2024”

Заповнити анкету

Недавно первый замглавы Государственной фискальной службы и руководитель налоговой милиции Владимир Хоменко презентовал обновленную концепцию Службы финансовых расследований. Многие опасаются, что этот орган станет кошмаром для бизнеса и выведет коррупцию на новый уровень. Хоменко утверждает, что это не так.

Первую часть беседы о приоритетах работы налоговой милиции, о схемах на таможне, об "Укрспирте" и контрабанде с захваченных территориях можно почитать здесь.

Вторая часть — о том, чем должна заниматься новая служба, кому она будет подчиняться и чего от нее ждать утомленному реформами бизнесу, мы говорили с автором и идейным вдохновителем законопроекта.

Расскажите о реформировании Финансовой полиции ( или Службы финансовых расследований ). Кстати , каким будет название ?

Это не от меня зависит. Я прочитал проект реформирования правоохранительных органов, в частности МВД. Они предлагают название "Финансовая полиция". Еще почему-то там написано, что Финансовая полиция должна находиться в Ирпене. Мне кажется, вообще не имеет значения, будет ли это Служба финансовых расследований или Финансовая полиция. Вопрос в функциях, правах.

Идея появилась еще в марте прошлого года, было соответствующее поручение Кабинета министров. Тогда еще не было разговоров о реформе, но мы уже внесли предложение. Теперь же у нас есть коалиционное соглашение, где четко прописано, что функции Государственной фискальной службы — контрольную и сервисную — нужно развести. Это основная угроза бизнесу. Мы предлагаем, чтобы предварительный анализ и оперативно-розыскная деятельность перешли в новую службу. Если есть достаточно доказательств, указывающих на совершение преступления, тогда проводить проверку силами фискальной службы. Или, если это касается расходов, — фининспекции.

Еще летом звучало предложение , чтобы эта структура вошла в состав МВД .

Вопрос не в том, кому подчинить. Министерству финансов, оперативному управлению или Министерству внутренних дел. Вопрос в том, что это должен быть отдельный орган по борьбе с экономической преступностью. Он должен включить в себя функции Министерства внутренних дел в лице двух подразделений — это УБОП и УБЭП, а налоговая милиция как таковая должна быть ликвидирована. Мне больно об этом говорить, потому что я стоял у истоков ее создания в 1996-97 гг. Тогда где-то на 85-90% эта система работала на государство, на обеспечение сборов и налогов. В прошлом году ситуация поменялась кардинально. Мы знаем о преступных схемах, об участии Министерства доходов и сборов в этих схемах и, в частности, налоговой милиции. Сейчас люди понимают — если остается организация, то каких бы ни назначали руководителей, будет трудно что-то поменять.

Вопрос в том , не настаиваете ли вы на прямом подчинении Кабмину .

Это должен быть отдельный орган центральной исполнительной власти со специальным статусом. Министр меняется в зависимости от того, какая политическая сила пришла к власти, но руководители отдельных служб не должны меняться. Иначе мы теряем непрерывность управления и разгоняем профессионалов. На низшем, среднем уровне, на уровне заместителей министра и руководителей департаментов — всех профессионалов сегодня фактически разогнали.

Разумеется, должен быть руководитель — министр, который будет определять общую концепцию работы ведомства. Для меня не имеет большого значения, будет ли это в системе Министерства внутренних дел или Министерства финансов. Хотя в системе Министерства финансов лучше, потому что для выявления преступлений нужен экономический анализ. Для экономического анализа нужна база данных. Сегодня эта база данных, достаточно серьезная, есть у Государственной фискальной службы. Она объединяет базу таможенной и налоговой службы. И мы здесь за счет анализа выходим на достаточно серьезные результаты работы. Создать что-то новое будет гораздо дороже и дольше. Я объясняю ситуацию исключительно практично.

Если заберут службу в Министерство внутренних дел , то базы вам с собой никто не даст ?

Будет сложнее. Нужно готовить конкретное постановление правительства по обеспечению информационной базой данных. Потому что есть определенные уровни доступа, коды, оговорки. И это будет намного дороже.

Вы говорили , иностранные специалисты работали над законопроектом

Они были здесь 3-4 дня, летом прошлого года, мы их пригласили для того, чтобы они посмотрели, насколько эта возможная версия имплементирована в практику на Западе.

Вы брали за ориентир чью систему ?

Мы брали итальянскую, австрийскую, польскую ... Мы брали наиболее рациональное и подтвержденное практикой. В Грузии брали подход. Мы понимали — если объявили реформу, то нужно ее доводить до конца. В Литве мы брали достаточно интересные методы по противодействию отмыванию средств.

А по самой структуре ? Где существует единый орган по борьбе с экономическими преступлениями ?

Например, в Австрии — четкая структура Министерства внутренних дел. Министр — политический деятель, все остальные — профессионалы. Я встречался с заместителем министра по криминальной милиции. У них есть финансовая полиция в структуре МВД. В Литве есть Служба расследований в системе Министерства финансов.

В чем суть экономического анализа ?

Например, каждое юридическое лицо подает отчетность, декларирует налоги, передает налоговые накладные. В режиме онлайн видны поступления деклараций и по результатам можно выявить негативные тенденции. Можно взять данные таможни, если это внешнеэкономический договор. Я два раза в месяц провожу селекторные совещания. Не просто так: "Ты дурак, я начальник", или наоборот. Берем, анализируем — где схемный кредит. Так мы поймали деклараций на 900 млн фиктивного кредита. Когда видим, что декларация имеет все признаки фиктивности — сразу реагируем, не даем возможности ее зарегистрировать.

То есть, существует перечень критериев , по которым определяется фиктивность сделки ?

Это отдельная тема, никаких секретов нет. Меня не раз спрашивали о рисках для нормальных юридических лиц — да, они должны четко понимать, чего не нужно делать, чтобы не попасть под подозрение. Мы готовы эти критерии открывать, они будут, я думаю, на сайте.

Если вы покажете критерии , на которые обращаете внимание , не сможет ли бизнес определенные показатели подтянуть ?

Я там не вижу риска. Это нужно показывать для того, чтобы было понятно: "если ты сюда заступил — будешь нести ответственность, мы же предупреждали". Тайна у нас — это ведение оперативно-розыскной деятельности. Там табу, гриф "Совершенно секретно". А экономический анализ дает нам увидеть причины, условия, которые вызывали нарушения. И мы стараемся устранить причину, чтобы в дальнейшем нарушить было невозможно.

По требованию бизнеса мы решили: до административного согласования сумм начислений не нужно начинать предварительное следствие. А следствие — это в первую очередь обыски, как говорят в народе, "маски-шоу". Бывало так, что при обысках забирали документы, компьютеры, печати. Работа предприятия блокировалась, хотя не было достаточных оснований. Мы от этого отказались. Только по результатам экономического анализа, а затем — оперативно-розыскной деятельности, когда мы уже уверены, что есть признаки преступления, мы вносим дело в реестр. До этого никто на предприятие не идет.

То есть, предприятие может и не знать , что его отрабатывают ?

Да, мы можем завести оперативно-розыскное дело. Оно ведется в тайне, об этом никто не знает. Мы выходим официально только когда уверены, что здесь совершено преступление.

Сейчас такая практика, но это должно быть в законе. Потому что как раз на этапе выбора объекта для проверки заложена коррупционная составляющая. Налоговик приходит и наезжает, поскольку выполняет социальный заказ — для кого-то, для себя, или показать просто, какой он крутой. А когда будет эта норма, субъективная составляющая будет минимальная. Тогда объективные данные указывают на то, идти на проверку или нет.

Существует электронная система регистрации НДС - накладных . С данными таможни тоже более - менее понятно . Как с помощью экономического анализа поймать налог на прибыль ?

Вопросы есть, и я с этим согласен. Надо сегодня отрабатывать методику документирования неуплаты налога на прибыль. Я проводил совещание и дал поручение представить предложения, каким образом мы можем усилить работу с прибылью для того, чтобы мы имели экономический эффект. Я приведу пример по городу Киев. Например, за январь месяц до 20% выросли поступления. Это притом, что идет общее сокращение производства, торговли.

И растет инфляция . Которая номинально увеличивает поступления .

Она увеличивает, но это не основная причина. Это результат того, что началась детенизация. Я не могу сказать, что нет "конвертов", но их существование теперь ограничено во времени до месяца. Более "конверт" уже не сможет работать, потому что в конце отчетного периода мы увидим нарушения. Хотя есть разные вариации, каким образом деньги обналичить и конвертировать, сегодня увеличились риски для тех, кто работал по "черным" схемам.

За счет чего увеличились риски ?

За счет того, что мы 2-3 раза в месяц проводим селекторное совещание.

В ходе совещания мы обсуждаем юридическое лицо, например, "Венера". Руководителю ГФС говорят, что в течение отчетного периода нам удалось установить, что "Венера" сформировала такие-то схемные кредиты. Есть срок на проверку — 3-5 дней, есть исполнитель. Нет результата — письменное объяснение. Следующее совещание мы начинаем с того, с чего закончили предыдущее. Процесс жесткий, и довольно много работников понесли ответственность за это в прошлом году. Риски увеличены, потому что мы сузили круг.

Уголовных дел много осталось ?

Мы уменьшили количество уголовных производств. Уголовная ответственность по 212 статье ("уклонение от уплаты налогов") наступает при нарушении более чем на 690 тыс. Но это не сравнимо с суммами ущерба, который реально наносят минимизаторы. Мы дали возможность следователям избавиться от мелочевки и работать над серьезными делами. На сегодня у нас 2400 уголовных производств — незаконное приобретение, сбыт или транспортировка нелегально изготовленных подакцизных товаров и 1700 — уклонение от налогов. То есть 4,1 тыс. уголовных производств на тысячу следователей. Более шести-семи производств на одного следователя загрузка не должна быть, иначе он не будет эффективно работать ни с одним.

Что можно отнести к сложным делам ?

Есть дела на десятки и сотни миллионов. Хищение, формирование фиктивного налогового кредита. Это организованные преступные группы. Особенно это касается подакцизных товаров, того же "Укрспирта", контрабандного товара, серого импорта. Это — непосредственный предмет нашей деятельности. Мы стараемся браться за дела, где убытки государству нанесены не менее чем на несколько десятков миллионов. Но это не значит, что мы всех не проверяем.

Почему отказались от функций Госфининспекции ?

Смотрите, источники поступлений в бюджет — это таможенная составляющая, это налоговая составляющая и единый взнос. Эти вопросы администрирует и контролирует Государственная фискальная служба. Вопрос расходов кто у нас контролирует? Тендеры, проведение, все такое?

Фининспекция.

Там 8 тыс. работников. Они должны обеспечивать аудит по предприятиям, где есть доля государственной собственности и еще множество разных других функций. Это же надо брать на себя.

Все так , но оно работает неэффективно .

Вы слышали что-то страшное — кого посадили, вернули средства? Вопрос контроля остается, так? Я говорю о том, чтобы контроль за расходами и борьбу с экономической преступностью отдать новой службе. Если есть необходимость, мы собираем информацию — кто-то украл, не так провел тендер. Если есть необходимость в проведении документальной проверки, уже тогда обращаемся к фининспекции. Служба финансовых расследований контролирует. По ее поручению Фининспекция должна обеспечить контрольно-проверочную работу, вот и все.

ГФС вроде бы собирается проводить проверки государственных предприятий ?

Мы заходим на госпредприятия, когда речь идет о расхищении и неуплате налогов. Это 191 статья (Уголовного кодекса, "Присвоение, растрата имущества или завладение им путем злоупотребления служебным положением") и хищение НДС. В прошлом году обнаружили хищения НДС на сумму более 2,5 млрд грн. Мы этот вопрос тоже изучаем в рамках уголовных дел.

Как вы относитесь к такому тезису , что сначала надо создать условия для развития бизнеса , а затем создавать единый контролирующий орган ?

Кто крал и хочет красть, тот будет красть в любых условиях. И поэтому лоббирует эти вопросы на различных уровнях. Как раз ворует много крупный бизнес, у них есть целые институции, юридические подразделения, сильная школа лоббизма. У них на постоянной основе даже есть в фискальной службе люди, которые дают информацию, предотвращают опасные ситуации.

А кто не крал ?

Кто не крал, того мы не должны проверять. Наоборот, мы субъективный фактор устраняем.

Я думаю , что речь идет о том , что пока не искоренена коррупция , пока нет нормального законодательства , усиливать ответственность за нарушение нельзя , потому что это вызовет очень большую дискуссию .

На сегодня статья 212 декриминализована. Привлечь к ответственности в виде лишения свободы — невозможно. Если мы что-то доначислили, и эти суммы согласованы с юридическим лицом, оно погашает эти убытки и никого не привлекают к уголовной ответственности, уголовное производство прекращается. Таким образом в прошлом году предприниматели заплатили более 700 млн грн. Бросать в тюрьму — это опять государству брать на себя затраты.

Что касается материальной ответственности — если предприниматель украл на три миллиона, то ему давать санкций на пять миллионов глупо. Мы его загоняем или в тень или уничтожаем. Надо смотреть, чтобы он был платежеспособным, чтобы мы его руками государства не задушили.

О кадровых резервах финансовой полиции . Вы сказали , что будет открытый , прозрачный конкурс , но в то же время говорите , что нужно достаточно специфическое образование .

Какое специфическое? Должно быть экономическое или юридическое образование. Люди, которые имеют практику в сфере бизнеса, практику в банковской системе.

Насколько вы планируете обновить нынешний состав налоговой милиции ?

Нет плана, что 30% завалим или 50%. И с кем я работал — для меня значения не имеет. На сегодня в 12 регионах уже назначены первые заместители председателей ГФС (они же — руководители налоговой милиции) и руководители следственно-оперативных подразделений. Но назначить руководителя с улицы — это просто популизм, это неэффективно. Надо оценивать, честный ли кандидат, порядочный, разбирается ли в предмете и не является ли объектом постороннего влияния. Не все плохие. Если я старый, я что, должен пойти застрелиться?

Вы сказали, что налоговая милиция - это не тот орган, который будет партнером бизнеса. Однако честный бизнес первый заинтересован в том, чтобы его конкуренты платили налоги. Поэтомукак раз он может быть партнером.

Я отвечу на примере рынка алкоголя. Я встречался со всеми легальными производителями. Я дал понять, что если мы боремся с теневым рынком, мы зачищаем поле для расширения их легальной деятельности. У нас есть стабильный объем производства алкоголя. 50% рынка при этом было в тени. Легальный бизнес заинтересован, чтобы эту долю уменьшить, поэтому они давали информацию, мы вместе проверяли ее. Это положительный опыт, и его можно развивать в любом направлении, для любой отрасли.

Если бы с понедельника все стало нормально в государстве, если бы был чистый финансовый рынок и товарные потоки, я тогда взял бы всю эту банду налоговой милиции в 6 тыс. человек и перевез в Молдову. Но где гарантия, что не будут воровать и разводить?