Инвесторы не чувствуют в Украине позитивных изменений — Ник Пиацца

Когда в сентябре прошлого года Delo.UA приходило общаться с генеральным директором SP Advisors Ником Пиаццой, он искрил оптимизмом. Пиацца твердил, что иностранные инвесторы видят в Украине вторую Грузию, что украинские компании стали невероятно привлекательными из-за упавшей на них цены и что единственное, что сдерживает приток инвестиций, это неспокойная ситуация на востоке страны.

Однако спустя полтора года в словах Пиаццы появилось куда больше скепсиса. Причиной тому — проваленная приватизация, буксующие реформы и абсурдность политических действий внутри страны. Мы поговорили о том, как поменялось восприятие Украины иностранцами и кто все еще готов сюда инвестировать.

Как поменялись ожидания инвесторов, которые собирались вложиться в Украину?

Кардинально поменялись. Где-то полтора года назад у нас была инвестконференция, в которой приняли участие 400 человек. В большинстве своем это были долговые и прямые инвесторы в Украине, люди, которые владели акциями различных украинских компаний, а также государственными и корпоративными облигациями. Тогда была огромная надежда на быстрые перемены в стране. Все думали, что после Нового года начнутся какие-то политические процессы, а Украина, единственная страна в СНГ, которая не проводила активно реформы, имеет огромный потенциал для быстрого роста, как это было в Грузии, Прибалтике и т.д.

К сожалению, этого не произошло. Все ожидали, что пройдут какие-то аресты людей из прошлой власти, что будут кардинально меняться госструктуры. Но этого не случилось. Я часто слышал недоумение со стороны людей, которым интересен украинский рынок, особенно этим летом, когда был в Америке: "Эти люди были бандитами. Почему никого из них не посадили?". Наоборот, теперь Евросоюз начинает отдавать деньги со счетов, которые до этого заморозил, потому что в самой Украине сказали, что к этим деньгам нет претензий. Ситуация начала выглядеть просто абсурдно.

Позиции западных инвесторов сейчас очень похожи на взгляды украинских бизнесменов. Отсутствует доверие или даже понимание, что происходит. Они не видят какой-то весомой причины быть здесь и инвестировать.

Вы говорили, что большая часть этих инвесторов — держатели долга. Как они отнеслись к реструктуризации?

Там все довольны процессом. Особенно тем, что Минфин сразу сообщил о своих планах и начал диалог. Мне говорили, что это впервые в истории Украины, когда министерство провело действительно профессиональные переговоры, а не кинуло предложение о реструктуризации в час ночи в субботу накануне выплаты. А вот с корпоративными долгами — там все зависит от компании: некоторые реструктуризации прошли на ура, очень быстро, а с несколькими все было сложнее.

С какими именно?

Например, с ДТЭКом ситуация достаточно сложная, потому что значительная часть их активов находится на востоке Украины. Им было сложно прогнозировать свои финансовые поступления, и поэтому сложно проводить реструктуризацию. С банком "Финансы и кредит" тоже было сложно, потому что все ожидали от НБУ решения по банку. Думаю, если бы о планах закрыть банк было заявлено с самого начала и сразу начались бы переговоры с держателями облигаций, то и для государства, и для держателей облигаций ситуация была бы гораздо лучше.

Отсутствие каких реформ больше всего расстраивает инвесторов?

Я часто читаю разную аналитику, нашу и зарубежную, и по ней чувствуется позитивная тенденция. Стабилизируется экономика, на первый квартал прогнозируют рост ВВП. Выглядит, будто Украина выходит из кризисного периода. Но когда я разговариваю с инвесторами и корпоративными клиентами, они не чувствуют этой позитивной тенденции. И это плохо. Они не чувствуют, что правила игры изменились. То есть, ходили люди за взятками и ходят за взятками. Были странные люди во власти, которые постоянно дрались и больше ничего не делали, и эти же люди остались.

Украина должна вернуть доверие западных инвесторов. То, что макроэкономическая ситуация сейчас улучшится, не значит, что кто-то будет сюда инвестировать. Надо исправлять ошибки.

Но им все время говорили: "Давайте подождем". Это очень негативный сигнал для Запада. Украине остро нужны деньги, но она не готова ничего продавать по каким-то непонятным причинам.

Расскажите, кто приходил к вам из потенциальных инвесторов? Сколько было таких компаний? Куда они хотели инвестировать?

Мы регулярно общаемся с иностранными фондами прямых инвестиций, общаемся уже где-то год. Они определили несколько секторов, даже компаний, которые их интересуют. Но пока ценовая политика и риск, связанный с Украиной, их пугают, они не заходят. В такой ситуации сделки возможны только на супервыгодных для инвестора условиях.

А на какие секторы они смотрят?

Как обычно для Украины: сельское хозяйство и все что связано с пищепромом.

Откуда эти фонды?

Большинство из Америки и Западной Европы.

Их не смущают финансовые скандалы на украинском агрорынке?

Это, конечно, портит картину. Но я бы сказал, что большинство из этих ребят уже инвестировали в Украину в 2003-2004 годах. У них есть определенный опыт работы с Украиной, они смотрят на проекты порядка 10-20 млн долларов, то есть они не будут покупать "Мрию" или подобные большие компании.

У них есть цель покупать компании по цене 3-4 EBITDA, развивать их, а потом продавать уже за 7-9 EBITDA.

То есть, они сейчас готовы заходить на очень короткий срок и инвестировать сравнительно небольшие суммы под конкретные объекты?

Да, именно.

А динамику можете как-то оценить? Как поменялась?

Да, конечно. Четыре года назад, с приходом Януковича, динамика ухудшилась, а потом где-то в 2012 году приток инвестиций полностью остановился. Но примерно с 2014 года мы видим, что интерес начал потихоньку возвращаться, и даже было несколько небольших сделок. К примеру, Сорос пришел в Украину.

Как вы считаете, почему фонд Сороса сюда зашел?

Они очень политически мотивированы. Тоже самое они делали в Грузии, когда там была революция — Сорос был там был одним из первых инвесторов. Можно сказать, что он оплачивал работу государственных чиновников первый год: вместе с государством он создал фонд и активно помогал новому правительству. В Украине такого плана сотрудничества пока не получилось по разным причинам, но я не удивлен, что он здесь первый.

Он собирался и здесь начинать такого рода сотрудничество?

Я слышал, что они очень хотели это делать. Но были какие-то препятствия, связанные с украинским законодательством, которых не было в Грузии. Я не знаю точно, почему не получилось, но там исключительно политический вопрос.

А сейчас внешние инвесторы готовы покупать долги украинских компании?

Активно покупают.

Активно покупают несмотря на сомнительную платежеспособность?

Ну, процесс реструктуризации пошел. Я бы сказал, что самый глубокий рынок сейчас — это государственные облигации, которые уже размещены и реструктуризированы.

Это те, которые выпущены для реструктуризации госдолга?

Да-да. Я вижу, что они торгуются. Я вижу какую-то активность каждый день.

Но, их же покупают те же держатели, которые держали реструктуризированные бонды?

Не только они, но в целом да. В начале этого года до реструктуризации большинство суверенных облигаций котировалось по 30-65% доходности, а сейчас они около 10%.

Не мешают ли иностранным инвесторам сюда заходить валютные ограничения?

Здесь ничего нового. Они действуют уже давно, и все пытаются бороться с ними. Это одна из проблем. Украина всегда найдет свой специфический путь к решению проблемы. Например, в свое время в Грузии сняли все ограничения, деньги ушли из страны, а лари девальвировал. Но когда люди увидели, что ограничения не возвращают и движение капитала происходит свободно, объем денег, вернувшихся в страну, был чуть ли не в три раза выше того, который ушел.

Такое закрытие для экономики страшно. Я вижу это по своим клиентам — до этого многие из них проводили 90-100% своих продаж в гривнах. Они не занимались экспортом, не было нужно. Но потом с экономическим кризисом и девальвацией гривни все начали искать экспортные контракты. К примеру, я могу рассказать про рынок яиц. Два года назад было две компании, которые экспортировали яйца и яичную продукцию из Украины. Теперь их намного больше. То есть, бизнес работает лучше государства. Он всегда пытается найти, как выжить и заработать деньги. И вот в этот год люди ехали в Европу, Среднюю Азию — куда угодно, чтобы продать свою продукцию. Они нашли контракты, но связаны валютными ограничениями. Иногда они даже не могут обслуживать свои контракты, потому что не могут купить в Украине валюту.

За последний год были прецеденты, когда украинские компании пытались выйти на Варшавскую биржу за капиталом?

Это очень далеко от нашей реальности сейчас. Технически можно, но стоимость компании будет очень низкая. Я думаю, что большинство компаний, которые способны делать размещение, не устраивает ценовая политика, которую сейчас дает рынок.

Сколько нам еще понадобится времени, чтобы иметь возможность выйти на WSE?

Нам нужны один-два года хорошего экономического роста. Потом это уже будет возможно. Когда Украина вернется к росту ВВП на 5-7% каждый год, можно будет разговаривать о каких-то размещениях. А когда экономика падает, делать размещения нет смысла.