Сейчас в ГФС сами до конца не понимают, как именно администрировать НДС — глава УКАБа

Наиболее резонансным событием прошлого года стало изменение налогообложения аграриев. Очевидно, уход от льготной системы негативен для отрасли, но с учетом позиции МВФ и необходимости пополнения бюджета не считаете ли вы, что нынешний вариант — некий компромисс?

Тут необходимо выделить три ключевых момента. Во-первых, сохранен фиксированный налог. Да, его увеличили на 80%, но сохранили. Это компромисс. Второй момент — была индексирована нормативная оценка земель на 20 %, что влияет на фиксированный налог и аренду. Это тоже компромисс, потому что согласно действующему законодательству нужно было бы индексировать на уровень потребительской инфляции, что составило бы 44%. А вот то, что произошло со спецрежимом по НДС, назвать компромиссом сложно. Де-факто, у аграриев забрали внутренний НДС и вернули НДС при экспорте. Администрировать одновременно три направления по НДС очень сложно. Если компании не специализированы, во многих случаях им будет проще отказаться от спецрежима уплаты НДС.

На автоматическое возмещение НДС могут претендовать лишь компании, доля экспортных операций у которых составляет не менее 40%. Не приводит ли это к дискриминации тех, у кого доля экспорта меньше?

С 2016 года нам предложено два реестра плательщиков НДС. Первый реестр — для автоматического отчисления. Большинство аграрных компаний не отвечают критериям для автоматического возмещения НДС. Не только 40% выручки должно быть экспортной, но и трехкратное соотношение капитала к сумме НДС, которую вы подаете на отчисление.

Во втором реестре зарегистрированы все остальные плательщики. Возмещение происходит в хронологическом порядке в зависимости от наличия средств в бюджете. Обычно компании соглашались на взаимозачет, на облигации, на перекрытие с другими сферами, чтобы ускорить процесс фактического возврата экспортного НДС.

Существование двух реестров — это не паритетные условия. Идет искусственная "фильтрация" компаний. Все понимают, что если начать всем делать отчисления автоматически, то в бюджете просто не хватит денег.

Есть ли у вас статистика, какой процент агрокомпаний (от общего числа тех, кто экспортирует) подпадает под критерии автоматического возмещения НДС?

Сейчас сложно сказать, потому что в 2015 году не было отчислений НДС при экспорте основных зерновых и масличных культур. Когда запустят эти два реестра, компании начнут подавать документы, тогда и увидим.

Реестры по своей сути — позитивная вещь. Идеи заложены правильные. По хронологическому порядку все попадают и получают деньги, все это позаимствовано у Запада. Но работает такой подход лишь только тогда, когда бюджет профицитный и нет злоупотреблений со стороны налоговых органов.

Считаете ли вы, что забастовки аграриев реально могут повлиять на изменения налогообложения для аграриев? И не считаете ли вы, что это своего рода "показуха", ведь забастовки носили прямо-таки театральный характер и в них участвовало очень мало (по сравнению с общим количеством) аграриев?

В обществе обговаривается идея переформатирования правительства. Насколько повлияли забастовки на этот процесс, тяжело сказать. Но, однозначно, определенное влияние забастовки имели. Будут ли они продолжаться дальше, зависит от того, как будут развиваться события. У аграриев, которые бастуют, есть четкие требования. Эти требования прямо пропорционально связаны с работой правительства.

Одним из основных требований забастовок, если посмотреть глобально, было выполнение коалиционного соглашения. Аграрии настроены на конструктивный диалог, как только будет ощущение, что парламент, правительство готовы к нему. Забастовка не является самоцелью. Самоцель — двигаться в законодательном поле с точки зрения развития аграрного сектора. Почему сейчас тяжело вести этот диалог? По спецрежиму НДС аграрии сильно потеряли, ведь администрировать льготный НДС сложно, как и попасть в реестр компаний, которым он будет автоматически возмещаться при экспорте. Должна быть найдена золотая середина.

Какие сейчас требования у аграриев? Сделать один реестр и приостановить на время (от полугода до двух лет) разграничение администрирования НДС. До того момента, когда будут понятны четкие правила игры. Сейчас в ГФС сами до конца не понимают, как именно администрировать НДС. Изменения были приняты лишь 24 декабря. Прошло чуть больше месяца. Этого мало, чтобы система заработала по-новому.

Готово ли правительство вести диалог с аграриями?

Были первые встречи рабочей группы при Минфине, но, к сожалению, аграрии не нашли там никакого понимания. То, что сейчас министр финансов заявила о возможности пересмотра НДС по итогам первого квартала, говорит об определенном эффекте от действий аграриев. Суть же не в том, что сейчас должны выйти миллионы людей на дороги по всей Украине или собраться на Майдане. Суть в том, что в парламентских фракциях ощущается весомость слова аграрных производителей.

Как оцениваете деятельность министерства АПК и его главы Алексея Павленко? Как относитесь к заявлениям "Самопомочи" о его отзыве?

Давайте мы сначала попробуем проанализировать, какие полномочия в принципе остались у Министерства аграрной политики. Их можно разделить на три блока. Первый — это контрольная функция. Раньше был целый ряд инспекций, сейчас — Госпродпотребслужба. Второй — государственные предприятия, которые находятся в подчинении МинАПК. И третий — фактически основная функция министерства — формирование аграрной политики.

Теперь проанализируем результаты работы в рамках каждого из направлений. Госпродпотребслужба. Результат больше позитивный, чем негативный. Удалось провести кадровые перестановки, запускается центральный аппарат, территориальные органы, появилось понимание работы этой структуры.

Второй блок — государственные предприятия. Тут объективно ничего не изменилось за последние пару лет. Идея была хорошая — провести публичные конкурсы на должности руководителей, но реализация провалилась. Моя позиция — госактивы должны быть приватизированы. Распаевание мы уже проходили в 90-х годах, и это привело нас в никуда. Должна проводиться прозрачная приватизация через аукцион с целевой направленностью средств от продажи на развитие аграрного сектора. Такой подход аграрии бы поддержали.

Третье направление — формирование аграрной политики. Тут министерство обязательно должно очень активно сотрудничать с комитетом, ведь голосует за законы парламент. В принципе, в большинстве случаев диалог был выстроен. Министерство аграрной политики ни разу не вставило палки в колеса и поддерживало инициативы профильного комитета.

Министерство много заявляет о процессе дерегуляции в секторе. Какие наибольшие достижения в этом вопросе?

Первое — это документарное сопровождение логистического блока. Было отменено большое количество разрешений на перевозки в пределах области, Украины; сокращены сроки выдачи сертификатов. Это стало основным достижением прошлого года.

Второй блок — дерегуляция рынка минеральный удобрений. Это очень важно для аграриев, ведь удобрения составляют 10-25% себестоимости агропродукции. Был принят закон об отмене лицензирования. Уже есть заинтересованность у производителей из других стран работать на украинском рынке. Надеюсь, что до середины года этот закон полностью заработает.

С 1 января в полном объеме заработала зона свободной торговли с ЕС. Но мы как экспортировали в основном масло и зерно, так и экспортируем. По тем позициям, по которым Украина реально конкурентна, установлены малые квоты. Как украинским аграриям "по полной" использовать новые возможности в ЕС?

Зона свободной торговли с ЕС — это больше политический, чем экономический момент. По отдельным категориям экспорт вне квот в ЕС как был, так и остается экономически невыгодным. Но открытие европейского рынка — это важный сигнал для развития украинского экспорта и по другим направлениям. Благодаря квотам аграрные производители экономят в год порядка 280 млн евро. В нынешних реалиях это около 9 млрд грн. При том, что поддержка АПК по компенсации кредитных ставок составляет 300 млн грн, а спецрежим по НДС в ценах 2014 года оценивался в 18 млрд грн. Если бы Украина полностью использовала квоты, то экономия составила бы 560 млн евро, а это уже практически весь спецрежим по НДС.

Аграрии и не ожидали, что открытие европейского рынка станет манной небесной. То что можно, они использовали, а дальше будут использовать выход в ЕС для завоевания других рынков. Особенно это касается продукции с добавочной стоимостью — мяса, молочной продукции.

Почему лишь немногие аграрии и производители продовольствия имеют сертификацию HACCP или ISO? Как без этого выходить на европейский рынок?

Без сертификации на европейский рынок никак не выйти.

Сейчас все поменялось, компании занимаются сертификацией, но за один момент все не изменится — потребуется 3-5 лет.

Приведу пример. В Украине есть крупный производитель черешни. Ранее вся продукция поступала на рынок России. Сейчас он готов экспортировать в ЕС, но все не так просто. Нельзя просто перенаправить фуры из России в ЕС. Нужно изменить технологии выращивания, средства защиты растений и т.д. Переориентация займет пять лет. Многие компании внедряют изменения, но не пиарятся на этом. ЗСТ с ЕС фактически заработала в 2014 году. О реальных результатах сможем говорить лишь в 2019-2020 годах.

В последнее время было сразу несколько скандалов, связанных с качеством украинской экспортной продукции. Что необходимо сделать, дабы избежать подобных скандалов? Кто виноват в допуске некачественной продукции на внешние рынки?

Во избежание подобных скандалов необходимо, чтобы был постоянный диалог и понимание взаимоответственности между экспортерами и государственным органом, отвечающим за контроль качества продукции. В связи с тем, что реформа Госпродпотребслужбы затянулась на полтора года, этот диалог был не всегда эффективным. С окончанием реформы и началом полноценного функционирования новой службы, я более чем уверен, подобные случаи станут историей.

Как оцениваете влияние на украинский рынок введения взаимного эмбарго между Украиной и Россией с 1 января? Можно ли оценить убытки, которые получат украинские компании?

Основные убытки, которые могла получить украинская сторона, начались еще в 2011 году, когда был частично закрыт рынок для мясомолочной продукции. Порядка 60 % убытков украинские компании получили в 2014 году.

С начала года Россия закрыла для Украины экспорт свинины, который вырос в несколько раз за 2015 год. Смогут ли производители найти альтернативные рынки с учетом АЧС?

Около 90% свинины шло в Россию, но экспорт составлял менее 5% внутреннего производства, то есть это не был какой-то критический объем. Это был бизнес буквально одной-двух компаний. Для экономики каждая потеря — это минус, но в деньгах, в объемах это не существенно.

Если говорить об АЧС, то ситуация не такая сложная, как может показаться. Чем быстрее заработает Госпродпотребслужба, тем быстрее и качественнее можно будет взять под контроль распространение болезни. С точки зрения развития свиноводства это не критично. Мы общаемся с аграрными производителями, и все как один говорят, что будут наращивать производство, несмотря на АЧС.

Что, по вашему мнению, необходимо сделать в ближайшее время, дабы ускорить переход Украины от производителя сырья до экспортера готовой продукции?

Не нужно изобретать велосипед. Есть международный опыт. Возможны два варианта. Первый — полная защита своего рынка, его искусственное закрытие до тех пор, пока мы не достигнем определенного конкурентного уровня. Второй путь — внутренняя поддержка розничной продукции с добавленной стоимостью. Первый вариант нам недоступен, потому что мы вступили в ВТО, запустили ЗСТ с ЕС. Единственный вариант — правильная внутренняя поддержка. Многим украинским предприятиям нужно 2-3 года поддержки, чтобы догнать конкурентов из других стран. Поэтому очень важны кредиты для развития отрасли. При нынешних 30% годовых ни о каком развитии говорить не приходится. Нужно выбрать приоритетные направления, понять, где мы хотим быть через год, два, три. И на эти приоритетные направления и направлять госресурсы. От приватизации государственных агроактивов можно получать минимум 5-10 млрд грн ежегодно. Вот эти деньги и нужно направить на развитие приоритетных отраслей.