Катерина Рожкова: "Если мы сделаем запланированное, через 5 лет мы увидим другую страну"

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Без такой перезагрузки, уверена Рожкова, Украина не построит новую экономику. Одни участники рынка поддержали ее, другие выступили против таких методов. У Рожковой есть хороший аргумент: за 11 месяцев 2019 года прибыль банковской системы выросла почти на 60 млрд грн. Журнал "ТОП-100. Рейтинги крупнейших" поговорил с Катериной Рожковой о независимости Нацбанка, экономике будущего и экокредитах.

На банковском рынке в последние годы произошли масштабные изменения. Такого раньше никогда не было. Очевидно, это зависит от степени независимости Нацбанка. Насколько независимость НБУ важна для экономики страны?

- В чем был эффект и почему назрела эта необходимость? Я постоянно вспоминаю классика, который когда-то говорил, что банковская система — это кровеносная система экономики. Ее задача — деньги из одного места, где их избыток, доставить туда, где они будут приносить пользу, то есть в экономику. Растет экономика — растет валовый внутренний продукт и благосостояние. Это идеальная схема.

Но что произошло у нас? До 2014 года банки собирали деньги у населения и таким образом выполняли свою первую функцию по сбору денег. Но вопрос в том, куда эти деньги были распределены? А распределялись они либо на неэффективные проекты, либо на кредитование лиц, связанных с собственниками банков.

Что я имею в виду под неэффективными проектами? Это те проекты, при кредитовании которых в банке не до конца оценили все риски. В итоге такие проекты после их реализации были не в состоянии вернуть эти деньги. Если бы мы оставили все как есть, то эта пирамида росла бы и дальше.

К сожалению, масштаб проблемы был настолько велик, что кроме как чисткой рынка ничего нельзя было сделать. У нас были не единичные банкротства банков, как это происходит в других странах, в Украине были признаны неплатежеспособными 100 банков. На сегодня реальная стоимость активов этих банков недостаточна для того, чтобы вернуть вклады. Толчком послужил кризис, и в один момент сыграли все те риски, которые банки не учли.

В 2014 году банки потеряли ликвидность, кредиты не возвращались, поэтому нужно было срочно что-то делать, чтобы не разрушилась вся финансовая система. Сейчас сложно переоценить положительный эффект чистки банковской системы. Сегодня эта система другая — устойчивая и прозрачная.

Независимость регулятора в принципах принятия решений — важный фактор. Чем сильнее и самостоятельнее от внешнего влияния регулятор, тем больше гарантий, что с экономикой все будет хорошо. И это справедливо не только применительно к центробанкам, но и ко всем регуляторам и государственным институтам. Но независимость не отменяет координацию: НБУ поддерживает диалог с другими регуляторами. Мы обсуждаем, какой видим нашу экономику и по каким принципам идем к этому.

Недавно Нацбанк принял Стратегию-2025. Там довольно внушительный список того, что необходимо сделать. Возможно ли это реализовать в такие сжатые сроки и как это отразится на экономике страны?

- Стратегия развития финсектора до 2025 года — детище не только одного НБУ, а всех регуляторов финансовых рынков. Когда мы выписывали наши цели до 2025 года, то старались оценивать, что мы реально сможем сделать и с помощью какого инструментария.

Что отличает эту стратегию от предыдущей? Предыдущую стратегию можно было назвать стратегией восстановления и стабилизации после кризисов, а эта — стратегия развития. 

Я думаю, что это реально, если работать быстрыми темпами. 

В банковской сфере заработала операционно-информационная автоматическая система выплат вкладчикам, система стресс-тестирования и раннего реагирования. Чего удалось избежать благодаря этим системам?

- Если бы система раннего реагирования заработала раньше, лет 20 назад, мы бы точно избежали банковского кризиса, ведь это позволяет быстро принимать меры в ответ на изменения, которые происходят. Есть критические, или, как мы их называем, красные зоны. Мы ежемесячно отслеживаем эти показатели. Если они начинают слишком отклоняться или есть большая волатильность, мы требуем от банков корректировки их действий. Это необходимо для того, чтобы не попасть в кризисную ситуацию. Это наш оперативный инструмент, которым мы пользуемся каждый месяц.

Другой инструмент — стресс-тестирование. Впервые мы его провели в 2015 году. С его помощью мы раз в год строим проекцию работы банка на три года вперед, что позволяет предупредить те кризисные явления, которые могут быть через три года. Так у банка появляется возможность не реагировать на наступивший кризис, а превентивно что-то поменять в своей политике, операциях, продуктах и клиентах. Все для того, чтобы в итоге обезопасить своих вкладчиков.

Что делается и уже сделано для возобновления кредитования?

- Нужно сделать много. На презентации Стратегии-2025 многие наши гости задавались одним вопросом: что мешает активизации кредитования? Большая часть аудитории склонялась к тому, что главной преградой возобновления кредитования является, простите за набившие оскомину слова, отсутствие верховенства права в широком смысле этого слова. Речь о правах инвестора и защите прав кредиторов, сильных антимонопольных институтах, отсутствии преференций, создании условий для нормальной конкуренции. Это глобальный вопрос.

Значит ли это, что банки в таких условиях не будут кредитовать? Ответ — нет. Первое и важное — экономические предпосылки созданы. В стране есть экономическая и макрофинансовая стабильность. Сегодня уровень инфляции снизился, и это очень хорошо. Это значит, что стоимость денег в экономике падает. Что происходит дальше? Мы уменьшаем нашу учетную ставку и видим, что банки вслед за нами снижают ставки по депозитам. Ресурс будет достаточно быстро дешеветь. Это значит, что цена этих кредитов, как минимум за счет того, что падает стоимость входящих ресурсов, будет снижаться.

Даже в 2020 году у нас возможны приемлемые условия для того, чтобы восстановить полноценное ипотечное кредитование. Мы как регулятор сделаем для этого все. Но при этом важно не создать дополнительных проблем, не позволить появиться новому пузырю дисбалансов. Это будет наш первый шаг.

У нас высокий потенциал в экономике. Нам нужно создать такие условия, при которых банки будут готовы давать, а заемщики в состоянии брать кредиты. Сегодня мы вместе с банками и страховыми компаниями думаем о том, как нам создать условия для экспортеров и импортеров, чтобы они могли чувствовать себя увереннее и комфортнее. Поэтому я верю в то, что этот год будет переломным для страны, в хорошем смысле этого слова.

Доля неработающих кредитов в банковской системе Украины достигает около половины от общего объема кредитов банка и остается одной из наибольших в мире. Как НБУ будет решать эту ситуацию?

- Это одна из наших целей — снизить уровень неработающих активов до 10% к 2025 году. Это абсолютно обоснованная цель, если сравнить уровень плохих кредитов в других странах. Что для этого делается? Я бы разделила вопрос на две части. Наследие кризиса — это 50% неработающих кредитов. Несмотря на то что на 85% эти кредиты у нас зарезервированы, их справедливая стоимость на самом деле минимальная. В балансе они, наоборот, отражаются по полной стоимости (порядка 500 млрд грн). Поэтому это пугает всех, кто смотрит на баланс банков.

Есть несколько вариантов урегулирования данной проблемы. Первое — у нас есть закон о финансовой реструктуризации, и банки, особенно государственные, им пользуются. Уже есть позитивные примеры, и нужно в этом направлении активизироваться, потому что со временем плохой актив становится не лучше, а только хуже.

Второй момент — мы разработали и выпустили положение по работе с плохими долгами, что позволяет ускорять работу банков с проблемными кредитами.

В мире часто используется инструмент прощения части долга, поскольку некоторые заемщики тоже пострадали от кризиса и просто не могут обслуживать долги. Поэтому в данной ситуации нужно находить золотую середину. Но наши госбанки пока не используют данный инструмент, так как это по-разному трактуется, в том числе и правоохранительными органами. И это проблема, о которой нельзя молчать, надо думать, как ее решать.

Это если говорить о проблеме прошлого, но дело в том, что плохие кредиты в банках все равно будут. И даже наша целевая цифра 10% означает, что будет некий объем кредитов, которые не будут обслуживаться. Чтобы минимизировать в будущем их появление, мы усилили требования к оценке кредитных рисков. Кроме того, мы должны создать полноценную инфраструктуру для работы с плохими долгами, так называемую вторичную инфраструктуру. Первичная инфраструктура — это банки. Они выдали кредиты, которые стали плохими в силу ряда причин. Что делать дальше? Кому продать? Кому передать в управление, для проведения реструктуризации? Взыскать залог и что с ним делать дальше? Банкам не нужны залоги. Заводы, пароходы — это же не банковский бизнес.

Решив проблему прошлого, которая была в том числе обусловлена и кризисом, мы себя не застрахуем от вопросов, которые появятся в будущем. Поэтому для наследия прошлого — один план действий, а на будущее — это создание такой инфраструктуры.

Какие условия согласно Стратегии-2025 будут созданы, чтобы обеспечить стабильный рост финансового сектора Украины для увеличения его конкурентоспособности в мировом финансовом пространстве?

- Наша задача — достичь максимальной синергии всех участников финансового рынка. Мы говорим и о кредитовании, и о финансовой инклюзии. Что значит финансовая инклюзия? Это значит, к примеру, что каждый гражданин может получить нужную финуслугу в том месте, где он живет. Но для меня финансовая инклюзия — это практически равно детенизации и кэшлессу (безналичный расчет — Delo.ua). Что такое детенизация? Это рост ВВП. Все взаимосвязано.

Что такое синергия? Это согласованная работа, например, страховых, лизинговых компаний и банков. Правительство сегодня определяется с теми отраслями, которые наиболее важны для страны. Даже несмотря на падение производства и кризис, определенные сегменты экономики работают эффективно.

Сейчас мы переходим к уникальной стадии в нашей экономике, когда не нужно тушить пожары, разбирать завалы, лечить болезни прошлого, а уже можно строить будущее. Программа кредитования предпринимателей и малого бизнеса под 5-7-9%, запущенная правительством, — это тоже о будущем.

Какова роль НБУ в создании открытых консолидированных реестров, которыми смогут пользоваться участники финансового рынка? Что именно станет возможным с появлением таких реестров?

- Нацбанк работает в направлении создания таких реестров. Например, мы создали кредитный реестр. Есть реестры, в которых необходимо просто навести порядок. Их проблема в формате, то есть информация подается таким образом, что ее нелегко обработать автоматизированными системами. Кроме того, необходимо установить правила открытых данных API для их использования всеми участниками рынка.

Вторая проблема в самой информации, то есть насколько данные соответствуют действительности. По этому вопросу мы работаем с Минэкономики и Минюстом. Сами по себе реестры — это лишь доступ к информации для принятия решений. Мы идем от больших проблем к меньшим, но без перезагрузки этих реестров, без их доступности и достоверности сложно что-то сделать.

Вопрос по экологической теме. Один из ваших коллег говорит о том, что в будущем даже финансовые рынки будут подчинены одному — сохранению экологии. Например, более дешевые кредиты будут выдаваться именно тем компаниям, которые исповедуют экологичный бизнес. Есть ли такой тренд?

- Вопрос окружающей среды, изменения климата — это вопрос номер один на повестке дня во всем мире. И не потому, что об этом сказала Грета Тунберг (шведская эко-активистка — Delo.ua). Климатические изменения, очевидно, влияют на экономику и финансовую стабильность. Например, совсем недавно акционеры Barclays Bank порекомендовали ему не кредитовать компании, которые используют в своем производстве ископаемое топливо. На вопрос "Почему?" акционеры ответили, что такая политика промышленников ведет к изменению климата, а это в свою очередь будет влиять на условия жизни людей, что в итоге приведет к финансовым потерям всех участников процесса.

У нас есть свой пример такого экологического кредитования — Укргазбанк выбрал для себя такую эконишу. Философия экобанкинга заключается в том, что ты даешь кредит предприятию не на увеличение производственных мощностей, что в итоге должно увеличить доходы и прибыль, а, например, на установку очистных сооружений. Это снизит уровень загрязнения атмосферы и объем компенсаций (расходов) за нарушение экологических стандартов в будущем.

Однако для такой философии должны произойти определенные изменения на ментальном уровне. И тогда эти тренды придут и в Украину. И нам, регулятору, и правительству необходимо быть к этому готовыми.

Беседовал Максим Бироваш, специально для Delo.ua