Нельзя управлять новым оборудованием старыми методами — директор IT-Enterprise

Расскажите, пожалуйста, об этапах цифровой трансформации в украинском бизнесе. Ведь вы не новичок на рынке и могли наблюдать, как менялся бизнес в стране.

Я руковожу компанией уже больше 30 лет, и, конечно, вся история автоматизации в Украине прошла через нас.

Мы работали только с крупными предприятиями. Они лидеры, пионеры, которые всегда хотят использовать нечто новое, что позволит их бизнесу эффективно функционировать. Это давало нам возможность внедрять передовые технологии и менять их бизнес.

Сколько лет понадобится украинской промышленности, чтобы догнать лидеров?

Без системного желания государства — Украине с этим не справиться. Пока не растятся кадры, нет вложений в инжиниринговые центры, нет поддержки инноваций. Даже если принята политика цифровизации, необходим план реальных действий.

Нужно четко понимать: чтобы инвесторы вкладывали в предприятия большие деньги, уже сейчас необходимы преференции как минимум для ввоза нового оборудования и внедрения новых технологий. Если этого не делать, выживут лишь единицы.

Если мы не начнем системно становиться почвой для того, чтобы росли эти новые производства, ничего не произойдет. 

Если государство не готово помогать, возможно, это сделают компании?

Мы являемся проводником этой позиции. Нам нужно избавиться от комплекса неполноценности, посмотреть, что делают коллеги, и попробовать внедрить это у себя.

Мы сделали первый кейс трансформации в Индустрию 4.0 с харьковским предприятием ФЭД, второй — с "Интерпайпом". И если ФЭД — пример того, как предприятие с 300 сотрудников может провести изменения и за 3-4 года стать компанией с 1 тыс. персонала, постоянно увеличивать оборот, работать круглосуточно и экспортировать высокотехнологичную продукцию для авиастроения в Китай, то проект в "Интерпайп" позволил нам провести такие изменения во всей интегрированной операционной цепочке: от сбора металлолома до плавки стали, производства изделий и реализации на мировых рынках. В итоге обе компании сократили затраты на 30%, на 25% снизили время простоев. Кроме того, мы запустили систему предиктивного обслуживания (predictive maintenance) — когда система не сигнализирует об уже случившейся проблеме, а помогает ее избежать.

На чем базируется это предиктивное обслуживание? На технологиях искусственного интеллекта или машинного обучения?

Последние пять лет мы очень много вкладывали в развитие машинного обучения, интернета вещей, систем математического моделирования — все это лежит в основе predictive maintenance. Раньше все системы обслуживания оборудования базировались на системах планов предупредительных ремонтов (ППР).

Мы еще шесть лет назад проанализировали, как работают мировые компании, и выяснили, что только 20% всего оборудования может обслуживаться по методике ППР. Тогда мы изучили другие технологии, которые используются в мире, объединили несколько методов и первыми начали запускать их в Украине.

Когда вы внедряли machine learning и все остальные системы в свои программные продукты, на какие компании ориентировались?

Мы анализируем достижения мировых лидеров, видим срез технологий и на мировых конференциях GITEX, CeBIT, Hannover Messe. Смотрим, какие есть достижения, где мы отстаем, а где впереди.

Однако, в Украине другой менталитет. На европейском рынке на принятие решения работает протестантская трудовая этика: сделай хорошо — и тебе воздастся, поэтому не нужно объяснять, что надо делать, а что нет. У нас же получается, как у Жванецкого: пока не объясните зачем нам это надо, мы ничего делать не будем. Приходится преодолевать и это.

Компании каких сфер чаще обращаются с просьбой помочь в трансформации?

В основном потребность в IT отражает состояние того или иного рынка, потому что думают об IT либо во время кризиса, либо когда все хорошо и хочется жить еще лучше. Большая часть наших заказчиков — это компании-экспортеры, которые столкнулись с конкуренцией на мировых рынках. Они понимают, что не смогут устоять только за счет нового оборудования и дешевой рабочей силы. Нельзя управлять новым оборудованием старыми кадрами и методиками. Поэтому они вкладывают в эти изменения.

Можете оценить объем рынка и какова ваша доля на нем?

Есть исследования IDC по объему проданных лицензий, однако они никак не отражают состояние рынка. По крупным предприятиям мы лидеры в направлении автоматизации. Но мы стараемся опираться не на исследования, а на видимый результат.

Если говорить о возможном векторе роста в продуктовом смысле, как вы видите развитие вашей компании?

Мы тоже меняемся. Если раньше мы ориентировались только на производство, то уже более 15 лет работаем и с сервисными компаниями. Бывало, когда к нам приходили большие сервисные компании или компании из банковского сектора, мы говорили: "Нет, мы с вами не работаем". Но потом перешли от базовых отраслей — машиностроение, металлургия, химия — на другие уровни.

Мы создали решение, чтобы охватить весь рынок. Наша система стала платформой для проведения цифровых трансформаций на предприятиях совсем разных масштабов и отраслей. Следующим этапом мы выпустили облачные решения. Мы создали полностью интегрированное решение для крупного бизнеса, облачные решения для малого и среднего бизнеса, пытаемся изменять все это множество предприятий в рамках единой системы.

Какое распределение заказов в вашем портфеле? Какой процент занимают крупные компании и решения для них, какое для малого, среднего бизнеса, облачные решения?

Сейчас около 60% — это заказы крупного бизнеса. Если говорить о лицензированных установленных продуктах и облачных решениях, мы стремимся к мировым тенденциям с распределением 50 на 50. У нас пока это соотношение примерно 80 на 20.

Почему? Есть какое-то предубеждение против облака?

Все идет эволюционно. Изменения мировоззрения проходит не только в Украине. Движение к облачным технологиям неизбежно, сейчас особое внимание уделяется кибербезопасности. Основные страхи связаны с тем, что, уходя в облако или отдавая предпочтение сервисным технологиям, бизнес теряет управляемость доступа к данным.

Мы развиваем множество направлений по кибербезопасности, и наши продукты во время атаки Petya устояли в том числе благодаря интегрированной технологии цифровой подписи при обновлении продукта. Поэтому мировая тенденция усиления киберзащиты находит отражение и в спросе на интегрированные системы. Все решаемо. 

Какие вы видите векторы развития технологий в Украине?

Самая большая проблема в Украине — найти заказчика, который действительно захочет внедрить все новые технологии. На острие, как я уже говорил, экспортеры. И там пока все упирается в харизму руководителей компании. 

Внедрение этих технологий приведет к вымиранию каких профессий?

Если помните, то в начале 19 века луддиты громили ткацкие станки в Англии, потому что считали их угрозой себе, думали, что завтра останутся без работы. Если проанализировать влияние промышленных революций на рынок труда, всегда есть падение, но есть и рост потребности в производительных силах. Сейчас нехватка специалистов во многих отраслях. В сфере производства уменьшается количество людей, все больше и больше процессов становятся автоматизированными, и все больше решений принимает компьютер, а не человек. В сфере сервиса и в сфере новых технологий потребность только увеличивается.

Однако не все это понимают, поэтому при внедрении своих проектов мы часто сталкиваемся с саботажем. Каждый человек стремится к состоянию покоя, и, если его вырываешь из зоны комфорта, он боится перемен, поэтому саботирует. С этим никак не поборешься, кроме как продолжать делать то, что нужно. 

Что для вас является показателем успешности внедрения вашего решения?

То, что мы изменяем деятельность компании. Это большой мотивационный драйв для всех наших специалистов, когда они понимают, что благодаря им происходят трансформации в компаниях, меняется работа тысяч людей. Вот мы пришли в компанию — состояние было на одном уровне, мы ушли — и руководитель не просто прочитал подготовленный отчет и сказал: "Ух ты, как здорово было бы, если б я это сделал!", а реально поменялось большое количество процессов и ролей, люди стали работать совсем по-другому.  

Это тяжело. Вот ты работаешь там, борешься с саботажем, изменяешь все это, но когда получил результат, когда забрался на вершину, вот тогда ты… 

Царь горы?

Да. Говоришь: мы сделали это, мы победили.