Зоя Литвин, основательница "Освитории" и Новопечерской школы, о лидерстве

Украина, пережившая образовательный апокалипсис 90-х и нулевых, сейчас нуждается в радикальной перестройке образовательной системы. Прототип новой системы уже существует — это образовательный хаб "Освитория", который Литвин символично открыла в стенах древнего столичного "Арсенала". "Открытие образовательного хаба именно здесь — это символ того, что даже в таком историческом месте может зарождаться нечто актуальное и нужное сейчас", — говорит она.

Две из трех тем, которым будет посвящен этот номер "ТОП-100", — женское лидерство и инновационные компании. Уверен, что у лидерства и инновационности есть много общего. Как вы думаете, влияют ли инновационные технологии в образовании на формирование лидеров?

Я согласна с корреляцией лидерства и инноваций. Но существует и обратная корреляция: если ты хочешь все время обновляться, то должен быть лидером и побуждать к обновлению команду.

Говорят, что хороший футболист бежит не туда, где сейчас находится мяч, а туда, где он будет через несколько секунд. Это не про украинское образование. Пока мы изучаем лучшие практики образовательных супердержав, смот­рим, какие из них можно использовать в Украине, а какие не подходят. И мы бежим туда, где мяч сейчас. Я надеюсь, мы сможем сделать так, чтобы в скором времени учиться украинскому опыту в создании современной образовательной системы приезжали из других стран.

Наиболее инновационным является понимание того, что современная школа должна ориентироваться на те навыки, которые футурологи и работодатели ищут в своих работниках. Мы должны растить тех учеников, которые будут не просто конкурентоспособны, а которые сами смогут создать себе рабочее место, компанию, возможно, даже какую-то новую отрасль на пересечении нескольких наук, дисциплин. Для этого им нужно в первую очередь умение эффективно сотрудничать, мотивировать, объединять людей, а также креативное и критическое мышление.

Говорят, что человек будущего — тот, кто обладает не только технической базой, но и рядом коммуника­ционных навыков: эмпатией, умением договариваться. Как этому можно научиться?

Если мы говорим о современном учебном процессе, который видим в Германии, Канаде, США, то там дети на уроках очень много коммуницируют друг с другом. Для работы над учебными проектами, для достижения результатов в обучении им нужно уметь работать в команде.

Согласно исследованиям Лиги плюща (ассоциация восьми частных американских университетов. — Ред.), на 70% успешность определяют коммуникационные эмпатические навыки, а не глубина знаний. В нашей команде мы часто используем такую фразу: "Дети — это 15% нашего населения, но 100% нашего будущего". То, что они сегодня изучают в школе, то, в какой среде они находятся, определяет, какими они будут в будущем, в какой стране мы будем жить.

Многих выпускников Новопечерской школы, которую вы основали, просто переманивают в другие страны. Особенно, я знаю, это старается сделать Израиль.

Что именно их привлекает? Чем они кардинально отличаются от выпускников других украинских школ?

Отличительная черта украинского общества в том, что мы ценим образование. У нас 99% детей получают полное среднее образование. Такого нет ни в одной стране Европы. У нас самый высокий показатель в Европе людей с высшим образованием. Украинские родители и ученики ответственно относятся к своему обучению. Это наша мотивация, и это плюс.

За наших учеников идет борьба. У нас был ученик, за которого сражались Стэнфордский университет, MIT (Массачусетский технологический институт. — Ред.) и израильский "Технион" (Израильский технологический институт. — Ред.), куда он в конце концов и поехал учиться.

Но есть и другие кейсы. Один наш очень талантливый ученик не уехал за границу, остался учиться в Украи­не IT-специальности. И когда я спросила, почему он решил не принимать эти гранты, это бесплатное обучение, он сказал: "В пятом классе на уроке биологии мы изучали одноклеточные организмы и говорили о том, что даже они тяготеют к той среде, где комфортнее. И я тогда подумал, что я ведь не какая-нибудь клетка. Я человек, и я могу творить среду вокруг себя". Вот это и есть наши новые лидеры. И это моя главная мотивация.

Новопечерская школа — это не только значимый социальный проект, но и бизнес-проект, может, не такой быстроокупаемый, как обычный бизнес.

Вы можете привести пример того, как "школьный бизнес" может становиться масштабным явлением в конкретной стране. Какие страны уделяют этому особое внимание?

Примеров на самом деле немного. Это работает в тех странах, где частное образование и частные школы являются более или менее бизнесом, хотя и не очень высокодоходным, и их поддерживает государство. В свое время такой кейс был в Турции. Когда Ататюрк (Мустафа Кемаль Ататюрк, первый президент Турецкой Респуб­лики. — Ред.) начинал свои реформы, школ в Турции не хватало. Последние 20 лет государство дает огромные льготы бизнесу, который инвестирует в образование.

За 80 лет это стало огромной частью их национальной культуры. И первое, что должен сделать любой турецкий бизнесмен, который достиг определенного уровня,  — это основать школу или подарить землю или здание для школы. Каждый год в Турции открывается 100 новых частных школ. Они сделали свое образование намного качественнее за счет инвестиций в современный образовательный формат.

Турция растет в образовательных рейтингах. Но я думаю, что стоит посмотреть и на экономические результаты страны. В принципе, во многих странах прослеживается корреляция: когда инвестируют в образование, то лет через 18-20 всегда начинается стабильный и уверенный экономический рост. В Турции он сейчас немного затормозился, но это не образовательные причины, скорее, дело во внешней политике.

Показателен пример Объединенных Арабских Эмиратов. Там школа — это действительно бизнес за счет большого количества экспатов. Государственные школы в ОАЭ не могут быть не арабскими, поэтому для бизнеса очень выгодно иметь там частную школу с международной системой обучения, чтобы австралийцы, канадцы, британцы и новозеландцы, поработав в Дубае 5-8 лет, могли вернуться на родину и их дети могли уже там продолжить обучение.

Еще одна страна — Южная Корея. Там нет сильного сектора частного образования, но это государство, которое выкарабкалось после разделения Кореи на две страны только благодаря образованию. Это их национальная идея, национальная стратегия. Также и Сингапур начал с образования (чтобы стать таким, какой он есть сегодня), и в том числе с образования будущих государственных руководителей в лучших университетах мира. Они взяли там лучшее, вернулись в Сингапур и внедрили.

Вопрос, который объединяет две наши темы, — женское лидерство и инновационные компании. Назовите пять принципов, которые помогают достичь своей цели в Украине.

Я всегда говорю: take the best from the west and leave them the rest (взять лучшее от Запада и отдать остальное. — Ред.). Есть минусы нашего советского прошлого, но есть и плюсы. Когда меня за границей спрашивают, каково быть женщиной-лидером и есть ли ограничения, я честно отвечаю, что мне повезло родиться в Украине. Здесь я никогда не сталкивалась ни с какими ограничениями. Вот мы говорим об "Арсенале", где расположен хаб "Освитория". Моя бабушка, которая растила меня, возглавляла научно-исследовательский центр этого завода. На ней была еще и семья, но она отвечала за все военные разработки, и никто ее в этом не ограничивал.

Бесспорно, стиль женского и мужского лидерства отличается. Я думаю, это как раз и есть та сила, которую нужно комбинировать. Мои пять принципов?

Не знаю, наберется ли их пять. Мое управление интуитивно, но в первую очередь это понимание того, куда ты идешь и с кем. Если ты занимаешься действительно тем, что тебя драйвит, что имеет какую-то ценность, то ты делаешь это с большим интересом. Ты готов работать внеурочно, оставаться допоздна, и после рабочего дня ты не чувствуешь себя усталым. А все потому, что знаешь, для чего ты здесь.

А дальше все просто. Собирать лучших из лучших в команду, мотивировать их, вдохновлять — только так можно делать великие дела.