Грузинский опыт удачной налоговой революции

В 2004 году в Грузии началась масштабная налоговая реформа, в результате которой из 26 налогов осталось только 6 — подоходный (НДФЛ), корпоративный (на прибыль предприятий), НДС, налог на собственность, таможенный налог и акцизный. Налоговая и таможенная служба были объединены и полностью автоматизированы.

Джаба Эбаноидзе был руководителем Службы доходов и одним из тех, кто внедрял реформы. Сегодня он входит в группу консультантов, которая помогает украинскому правительству в разработке налоговой реформы. Мы приведем несколько высказываний Эбандоидзе о том, что позволило сделать налоговую систему в Грузии прозрачной, легкой и эффективной.

Про социальное страхование и подоходный налог

Система социальной защиты у нас была не приоритетной, мы были больше ориентированы на развитие бизнеса. В социальной сфере были большие проблемы — из фонда соцстраха деньги просто испарялись, оседали в карманах чиновников. Поэтому фонд был упразднен, а социальные выплаты взяло на себя государство.

Это позволило постепенно снизить общую ставку подоходного налога с 40% до 20% в период с 2004 до 2009 года. И чем меньше становилась ставка, тем больше доходов получал госбюджет. В итоге, налоговые поступления с 2003 года увеличились в 20 раз.

Сперва мы, конечно, улучшили администрирование, начали бороться с "ямами" и с коррупцией на таможне. Как только начали поступать деньги, мы снизили ставки.

Про доверие к Службе доходов

Поначалу мы столкнулись с недоверием — бизнес считал, что СД его не трогает, потому что сидит в засаде и выжидает. Тогда мы наняли молодых людей и учредили институт окружного налогового офицера. У каждого из офицеров был свой район и карта, на которой были отмечены мелкие и средние предприниматели. 2 раза в месяц он должен был заходить к подопечным и смотреть, как у них дела.

Вначале предприниматели косо смотрели на них, но через месяц-два у каждого был номер окружного офицера. Бизнес сам звонил и просил зайти проконсультировать. Они стали очень популярны, доверие к налоговой службе стало выше.

Про электронные системы

Бумажные варианты не дают ничего хорошего. Это поле для коррупции и лишняя работа. Мы сделали полностью электронную налоговую систему. Для этого мы создали IT-отдел, наняли хороших квалифицированных сотрудников и платили им очень высокие зарплаты. Моя зарплата, как руководителя, была временами меньше, чем у IT-специалистов.

У каждого плательщика теперь есть электронная налоговая учетная карточка и электронный кабинет, в котором отображается вся информация — декларации, налоги, штрафы и пени. Если меняются налоговые нормы или какие-то порядки — плательщик видит сообщение сразу, как только заходит в кабинет.

Ведется электронный учет правонарушений. Система автоматически определяет просрочку уплаты, начисляет штраф и сообщает об этом плательщику. С инспектором договориться можно, с системой — нет. Это позволило нам серьезно снизить коррупцию и побороть бюрократию.

Электронизация позволяет следить за движением товаров по всей стране.
Электронные транспортные накладные позволили, не останавливая транспортное средство, проверить, выписана ли накладная на данную машину и, в случае несоответствия данных, — реагировать. Эта система дает около 40 млн лари (около 300 млн гривень) каждый месяц в бюджет.

Про систему ответственности

Я либерал, поэтому уверен, что лучше вводить штрафы и даже большие штрафы, чем сажать в тюрьму. Раньше у нас порог уголовной ответственности был на уровне $30 тыс., для большой компании это ошибка в одной запятой.

Потом система принудительных мер была автоматизирована: если налог не уплачен, она сама искала в каком банке у должника счет и замораживала соответствующую сумму. Если же остатки по счетам не покрывают налоговых обязательств и штрафов, накладывался арест на имущество. Все это происходит за несколько минут, без вмешательства исполнительной службы. После погашения задолженности принудительные меры автоматически снимаются.

Это очень стимулирует к дисциплине — легче заплатить самому десятки тысяч, чем столкнуться с арестом имущества на миллионы.

Про РРО

Мы всех перевели на кассовые аппараты с GPRS. Даже на рынках продавцы научились пользоваться РРО. Не могу похвастаться, что все они постоянно выбивают чеки: если они вас знают, и уверены, что вы не налоговый инспектор — скорее всего чек не выбьют, но незнакомцев боятся. Через GPRS-канал в систему постоянно поступает информация. Мы можем видеть, кто проводит через кассовый аппарат каждый чек, а кто мухлюет и проводит весть дневной оборот в 9 вечера.

Про контрафактный алкоголь

У нас было около 20-30% "левака". Мы ввели электронный акциз. Не скажу что это помогает избавиться от контрабанды, но зато работает для внутренней продукции. Сейчас на производстве каждой бутылке присваивается уникальный номер и производить "левак" в Грузии невозможно.

Про альтернативный аудит

Альтернативный налоговый аудит проводят частные компании. Запуская это мы не думали о фискальных выгодах, суть была в другом. Когда я работал частном секторе, налоговый аудитор ни в одном отчете не мог предсказать, как отреагирует проверяющий налоговый инспектор, найдет что-то или нет. Во многих пунктах Налогового кодекса были двойные интерпретации и это создавало проблемы для бизнеса при проверках.

Сначала все скептически смотрели на эту идею, но через 2-3 месяца наши инспектора и частные аудиторы заговорили на одном языке, это позволило выявить много проблем и качественно улучшить налоговый кодекс.

Мы не раздавали лицензии аудиторским компаниям, они могли зарегистрироваться на сайте и в соответствии с критериями проверять малый, средний или крупный бизнес. Понятно, что Большая четверка проверяла самые большие компании. Кто именно его проверяет, бизнес мог выбрать сам.