Объем капитализации 15 мировых стартапов достиг 90% венчурных инвестиций в год — Виталий Голомб

Виталий Голомб родился в Одессе, но будучи ребенком вместе с родителями переехал в США. С 13 лет он уже стажировался в стартапе из Кремниевой Долины. Затем открыл свой бизнес, стал активным ментором, членом совета директоров многих стартапов в США и Европе. В 2010 году он основал стартап Keen, который в этом году привлек $1,6 млн инвестиций. До этого проект получил от американского фонда 500 startups и некоторого количества ангельских инвесторов сид-инвестирование в размере $925 тыс.

В Украине Виталий Голомб начал свою деятельность с должности члена совета директоров бизнес-акселератора Happy Farm. Сейчас он занимается созданием венчурного фонда CCC Startups и образовательной организацией для предпринимателей. В интервью Delo.UA он рассказал о сильных и слабых сторонах украинских проектов, их отличии от западных, своем венчурном фонде и о том, куда инвесторы будут вкладывать деньги в ближайшем будущем.

Виталий, по вашим оценкам, насколько увеличился объем инвестиций в стартапы в этом году?

Этот год был годом больших инвестиций и раундов в Кремниевой долине. К примеру, стартап Uber (компания из Сан-Франциско, создавшая одноименное мобильное приложение для поиска, вызова и оплаты такси или частных водителей — Ред.) получил оценку бизнеса в $40 млрд после последнего раунда инвестиций, хотя компании еще менее пяти лет. Facebook купил социальную сеть выходца из Украины Яна Кума WhatsApp за $22 млрд.

Это объясняется тем, что стартапы начали очень быстро расти и наконец стали привлекать внимание традиционных инвесторов раньше выхода на IPO. Венчурные фонды ведут борьбу за лучшие компании с высокой оценкой стоимости и большими инвестиционными раундами.

Такие большие суммы инвестиций объясняются тем, что сегодня в Кремневой долине не хватает инженеров и других опытных специалистов. К примеру, начальная зарплата разработчика программного обеспечения сразу после университета — $120 тысяч в год. Поэтому компании стремятся привлечь больше денег, чтобы платить такие зарплаты. Зачастую они используют процесс найма на работу как соревновательное преимущество. Пытаются убедиться, что могут двигаться вперед как можно быстрее, ограничивая своих конкурентов в возможности нанимать работников из сфер product development (разработка новых продуктов, — Ред) и продаж.

Результат этого — сегодня 15 наиболее быстрорастущих стартапов покрывают 90% всех доходов индустрии венчурного бизнеса в год.

Как эта ситуация отражается в других странах?

Лондон несколько лет соперничал с Берлином за статус столицы европейских стартапов. И в этом году по количеству и качеству стартапов выиграл. Это произошло благодаря поддержке этой сферы со стороны правительства и городских властей. В результате там были основаны многие высококвалифицированные стартапы. Инвесторы спешат выписывать чеки, а американские стартапы начинают вести свою европейскую деятельность именно оттуда.

Но Берлин не особо отстает, там относительно дешево жить и есть много игровых компаний. В то время как Лондон, будучи финансовой столицей мира, специализируется на стартапах по финансовым технологиям. Большое преимущество Берлину добавляет его географическое месторасположение — он находится в центре Европы.

На каком месте в этом рейтинге сегодня находится Украина?

Киев претендует на звание столицы славянских стартапов. Этому содействует экономический кризис в России. Массовый поток россиян стремится в США, Канаду, Европу. Но если они хотят работать на русскоязычную аудиторию, которая оставляет 300 млн и является второй после английской в Европе, они не поеду в Польшу, а поедут работать в Киев. Беларусь — это советская Северная Корея, и там тоже неудобно работать. Поэтому если Украина будет и дальше так активно развиваться, через пять лет сможет достичь этого статуса.

Как вы сегодня оцениваете украинские стартапы?

По моим оценкам, в год из Украины выходит только 2-3 стартапа мирового уровня. И те их них, кто показывает рост, стараются побыстрее уехать. Это тоже проблема, которую нужно решить — создать комфортную экосистему на местном уровне.

В этом году вы заявили о создании своего венчурного фонда. В какие стартапы вы будете инвестировать?

Мы планируем фонд размером в $50 млн. Наши инвесторы — это люди, которые заинтересованы в определенных технологиях и определенных регионах. Кроме этого, в наш фонд войдут и бизнес-ангелы. Мы будем стимулировать их инвестировать в команды на ранних стадиях. Если команда показывает рост, бизнес-ангелы будут советовать фонду вложить более серьезные деньги. Мы работаем сразу в 30 странах, местные ангелы выступают источниками информации.

Фонд нацелен на стартапы из Центральной и Восточной Европы. В этих странах большой человеческий потенциал и талантливые инженеры, которым нужна помощь. К тому же тут сумма входа в пять раз ниже. Если в Восточной Европе стартап оценивается в миллион долларов, в США компания с такой же командой и идеей будет стоить $5 млн.

Почему такая разница?

Во-первых, в Кремневой долине больше соперников-инвесторов, которые хотят войти в сделку, и у фаундеров есть выбор. Во-вторых, в США дороже проекты — стоимость жизни, зарплата и т.д. К тому же на каждом раунде инвестиций компания отдает 20-30%. Поэтому они должны поднимать достаточное количество денег, чтобы достигать поставленных целей и выходить на следующий уровень.

У старатапов из постсоветских стран нет таких оценок, поскольку им не предлагают такие суммы и им требуется меньше денег для старта. И пока ни одна украинская техно-компания не вышла на публичный рынок, роста не произойдет. Самая большая продажа в Украине — Viewdle, которую за $45 млн купила Google. Но это были инвесторы из США, и очень маленький процент из указанной суммы остался в Украине.

Какой у фонда будет минимальный порог входа в компанию?

Мы будем инвестировать от $200 тыс. в компании, которые оцениваются приблизительно в миллион, имеют полноценные команды, уже создали прототип и доказали, что их продукт кому-то нужен. Нам интересны оnline-услуги и мобильные приложения. Их дешевле и быстрее строить и выводить на рынок, чем хардверные или проекты по созданию пользовательского обеспечения.

В целом мы ищем продукты, которые имеют потенциал для масштабирования. Для нас главное, чтобы бизнес в перспективе мог оцениваться в миллиарды. Даже если они работают в определенном регионе, они должны ставить себе цель — годовой доход свыше $100 млн. Это могут быть решения, которые помогут пользователям во многих проблемах или продукты с узкой специализацией услуг в своей категории. Например, ModnaKasta намерена стать Amazon Украины. Им не интересен рынок России или других стран. Они сосредоточились на одной категории в одной стране. Это правильный путь в e-commerce.

Сколько сделок вы будете заключать в год?

Сейчас мы нацелены на то, чтобы организовать поток сделок — помочь 100 компаниям сделать первый шаг, получить первую инвестицию в $25-50 тыс. от местных ангелов. Из них только несколько сможет выйти на следующий уровень — сформировать команду и создать продукт, чтобы мы обратили на нее внимание. Поэтому будем выстраивать коммуникацию, экосистему, развивать стартапы, создавать сообщества местных бизнес-ангелов.

В странах СНГ есть тенденция, когда бизнесмены, не имеющие отношения к новым технологиям, вкладывают деньги в стартап. Они смотрят на это как на классический бизнес, инвестируют небольшие деньги, хотят владеть ситуацией и контролировать работу команды. Но это неправильно, лучше вложить небольшие суммы и брать не больше 10-20%.

Поэтому во время инвестиции стартап не только должен брать сумму, которой хватит для решения поставленной задачи, но и смотреть, от кого эти деньги. Инвестор — это знания, контакты и ресурсы. Умные фаундеры предпочитают получить оценку пускай ниже, но от правильного инвестора, чем поднять как можно большую сумму. На ранней стадии гораздо важнее помощь.

В США стартапы подымают $40 млрд в год от ангелов и венчурных фондов. И, между прочим, большая часть ангельских инвесторов проигрывают в том, что не могут построить соответствующую стратегию при создании портфолио и просто играют в лотерею. Необходимо сделать как минимум 20 инвестиций для того, чтобы иметь статистическую возможность получить 1-2 компании, которые выйдут на следующий уровень.

Какая сегодня средняя сумма ангельских инвестиций в США, Европе и странах СНГ?

Ангельские раунды в "долине" сейчас от $500 тыс. до $1 млн, иногда гораздо больше. Обычно это со-инвестиции нескольких ангелов — от $25 тыс. до $50 тыс. каждый — и сид-фонды, которые вкладывают $250 тыс. либо более. Краудфандинг растет в популярности для новых ангелов, которые вкладывают меньшие суммы потому, что многие стартапы не принимают прямые инвестиции меньше $25 тыс. В Украине и странах СНГ все по-другому.

На какие критерии вы смотрите при выборе компании для инвестирования?

В данный момент мы сфокусированы на первоначальном построении площадок для сообщества. Кода мы двигаемся для достижения инвестиционного фокуса, самое главное, что будет играть для нас роль — это команда. Которая знает, как решить определенную проблему лучше, чем средний умный человек. Команда должна уметь создавать дизайн и быть способной строить свой продукт.

В Украине это больное место: много инженеров, но нет дизайнеров. Если это потребительский продукт, то у него есть 15 секунд, когда пользователь его скачал, открыл и оценил — нравится он ему по дизайну или нет. Еще в Восточной Европе отсутствует продвижение и маркетинг. Если компания смогла продать хоть кому-то — для нас это уже показатель.

Вкладывая в компании по миллиону, мы рассчитываем на быстрый помесячный рост. Тогда стартап сможет превратиться в полноценный бизнес и в следующем раунде получить гораздо более высокую оценку для того, чтоб поднять уровень капитала и максимизировать дальнейший рост. Uber показал беспрецедентный пример. Не так давно они подняли $250 млн при оценке в $19 млрд, а уже в декабре объявили, что привлекли еще $1,8 млрд и оценка бизнеса выросла до 40 млрд. Год назад они были в 50 городах, теперь — в 250.

Если говорить о венчурных фондах, сегодня их количество растет беспрецедентно. По размеру фонда можно определить, сколько и на какой стадии он вкладывает. Мы будем вкладывать в три фазы. Первый раунд — $200-250 тыс., второй — $500 тыс., а третий уже $1 млн.

Какие сегодня цели у фаундеров при создании стартапов?

Целью должен быть выход на публичный рынок. В этом году из 600 тыс. стартапов только 50 компаний вышли на IPO в Америке. Шанс очень маленький по сравнению с вероятностью, что вас купит большая компания. Но нельзя строить бизнес для того, чтобы потом его продать.

Цель стартапа — превратиться в компанию. Это эксперимент, который ищет бизнес-модель.

Какие вы сегодня наблюдаете тенденции на рынке?

В глобальном плане — это носимые гаджеты (wearable). Все решения, которые заявили о себе в этом году, будут иметь массовый характер в 2015-м. На это сегодня смотрят инвесторы.

Нашему фонду также интересны дроны, искусственный интеллект и роботы. Через десять лет все это приобретет глобальный характер. Уже сегодня можно присматриваться к стартапам, которые этим занимаются.

Из общей тенденции — 30% стартапов закрываются, 30% работают в убыток, еще 30% выходят на какую-то прибыль. И только 10% добиваются действительно больших успехов.

Я всегда спрашиваю стартапы, какую проблему и для кого они решают. Очень часто инженеры хотят продать игрушку, которую они придумали, вместо реального и полезного для рынка продукта. Это неправильный подход. Они должны думать о рынке и проблемах. Каким должно быть технологическое решение? Чем проще, тем лучше. Если есть идея, ее нужно быстрее вывести на рынок. Чтобы понять, все ли правильно функционирует. И быстро самим строить технологию. Почему быстро? Скорее всего, им придется не раз все переделывать, тогда как время — деньги, и интересный быстрорастущий рынок не будет ждать.