Многие этого не знают. На практике работает негласная позиция административных судов: все утверждения налоговиков по умолчанию являются правдой. А для подкрепления своих утверждений они могут предъявить единственный документ — акт налоговой проверки, который сами же составляют (а в крайних случаях — сочиняют). Фактически в нарушение закона бремя доказывания перекладывается на налогоплательщиков, которые вынуждены предоставлять в суд многочисленные тома первичных документов — контрактов, актов приема-передачи, товаросопроводительных документов, платежных поручений и т.д., и это не всегда помогает.
Вот пример из жизни. Металлургическая компания, которая продает на экспорт почти всю свою продукцию, получает прибыль из разницы между себестоимостью производства и биржевыми котировками на свой товар. При этом себестоимость (за счет морально устаревших производственных мощностей и подорожавших энергоресурсов) лишь незначительно ниже биржевых котировок. В качестве сырья компания использует металлолом, который практически сразу после закупки отправляет на переработку. А учитывая проблему с производственными мощностями, проводит много ремонтов и старается модернизироваться. Так что на операционную деятельность компании сильно влияет возмещение налогового кредита по НДС.
Фискальные органы, наоборот, очень заинтересованы в уменьшении сумм налогового кредита. Поэтому, проводя проверку, они ставят под сомнение и закупку сырья, и ремонтные работы. По закону, в таком случае налоговая имеет право подать в суд и потребовать расследования. Но нет, она этого не делает. Вместо этого чиновники пишут в акте проверки: "бестоварная операция".
Подписывайтесь на Telegram-канал delo.uaТермин "бестоварная сделка" означает, что несмотря на все подтверждающие документы, заявленных товаров и услуг не было вообще. То есть, по мнению налоговых органов, между покупателем и продавцом существует преступный умысел о подделке первичных документов для создания документально подтвержденных расходов покупателю и дохода продавцу без поставки товаров (оказания услуг). Это замечание приводит к крупным суммам налоговых доначислений для проверяемой компании. Более того, по закону в таких случаях полагается взыскание в пользу государства средств, полученных по такой сделке, с поставщика.
Что в этих случаях делает наша компания из примера? Идет в суд. Ведь если налоговые доначисления оплачивать, ей будет нечем платить зарплату сотрудникам. В суде начинаются мытарства: килограммы документов, свидетели, приглашение в суд контрагентов. И так уже много раз. Иногда компания выигрывает, иногда — нет. В Украине еще не сложилась единая правовая позиция по защите интересов налогоплательщика от обвинений в "бестоварности" хозяйственных операций, подтвержденных первичными документами. Из-за этого рассмотрение аналогичных дел с одним и тем же контрагентом может существенно отличаться.
Решение на поверхности — нужно добиваться от судов соблюдения закона. Прежде всего, они должны требовать от налоговой доказательств, более существенных, чем акт налоговой проверки. Иначе получается, что налоговые органы могут определить как бестоварную практически любую операцию или транзакцию. Кроме этого, хорошо бы использовать практику Европейского суда по правам человека. А он указывает, что если государственные органы располагают информацией о злоупотреблениях в системе налогообложения конкретной компанией, они должны применять меры именно к ней, а не распространять негативные последствия на других лиц.
В заключение хочется процитировать Парацельса: "Все — яд, все — лекарство; то и другое определяет доза" и понадеяться на то, что налоговые органы определят правильную дозу своих подозрений, чтобы они не превратились в яд, убивающий законопослушный украинский бизнес. И на то, что набирающие ход реформы в Украине будут способствовать прекращению произвола налоговых органов.