современную историю развития банковского регулирования, следует обратить внимание на, казалось бы, парадоксальный факт наличия перманентного конфликта между стратегическими (и, как показывает практика, зачастую верными) инициативами регулятора и текущими интересами участников банковского рынка. В качестве показательного примера можно вспомнить об усилиях НБУ за год до кризиса по дедолларизации сектора и ограничению кредитования населения в иностранной валюте. Эти усилия оказались тщетными во многом "благодаря" активному сопротивлению банковского сообщества. Тогда финансисты (движимые конкуренцией и высокими маржами) не согласились потерять значительную часть бизнеса и добились отсрочки такого ограничения, хотя многие осознавали, что валютные риски высоки: хеджировались они исключительно за счет поддержания курса гривни в пределах искусственно установленного валютного коридора. В результате только в 2008 году (уже после дебатов) было выдано валютных кредитов населению (в том числе ипотечных) в размере, превышающем $7 млрд. Это произошло на пике роста цен на недвижимость, которая впоследствии обесценилась. Как оказалось, значительная доля этих кредитов (около 40%) для банковской системы оказалась проблемной.
Банки потеряли капитал. Следовательно, приоритетом политики НБУ стало повышение капитализации банковских учреждений. Среди последних новшеств в этой сфере следует упомянуть об установлении требований к минимальному размеру регулятивного капитала банков в размере не менее 120 млн. грн. (постановление Правления НБУ №273 от 9 июня 2010 г.). Кроме того, готовится ко второму чтению в Верховной Раде законопроект о внесении изменений в ЗУ "О банках и банковской деятельности", которым предлагается увеличить требования к минимальному размеру уставного капитала банков до 500 млн. грн.
Тут история повторяется. В вопросе докапитализации банков наблюдается активное сопротивление банковского сообщества. Как и три года назад, многие банкиры настаивают на несвоевременности нововведений. Нежелание акционеров увеличивать капиталы принадлежащих им банков является естественным, так как деятельность сектора убыточная, а адекватных прибылей придется ждать несколько лет. Подобное нежелание характерно и для крупных, и для мелких банков, как национальных, так и международных. Вместе с тем альтернатива капитализации (как инструмента повышения уровня надежности банков) не найдена. Что же: ужесточение требований к капиталу банков — это национальная особенность Украины или общемировая тенденция развития финансовых рынков?
Вне всяких сомнений, ужесточение контроля над банками является глобальным трендом. Вопрос капитализации финансовых институтов, а также другие аспекты банковской деятельности, такие как ограничения на выплату бонусов руководителям банков, требования к раскрытию конечных собственников финучреждений, ужесточение процедур и нормативов по управлению рисками и т.п. в последнее время стали предметом пристального внимания не только национальных регуляторов, но и лидеров большинства развитых (и не только) стран мира. При этом наблюдается тенденция гармонизации требований национальных законодательств в данной сфере. По сути, требования к капиталу банков приобретают экстерриториальный характер. Свидетельством тому является деятельность Базельского комитета по банковскому надзору. И хотя его рекомендации не имеют силы закона или международного договора, банковские учреждения, регуляторы, аудиторы, рейтинговые агентства следуют им как ориентиру финансовой надежности. Принципы, изложенные в рекомендациях так называемого "Базеля-2", пока не имплементированы в полном объеме. Но уже где-то "на выходе" их обновленная версия — "Базель-3", который в вопросах формирования капитала банков еще более консервативен. Следовательно, ужесточение требований к капиталу банковских учреждений является неизбежным и в Украине в силу углубления интеграции нашего банковского сектора в глобальные финансовые процессы.
В целом необходимо признать, что правила игры на глобальном финансовом рынке в ближайшее время будут доминировать над национальным регулированием финансового сектора. И это касается не только вопроса капитала. Наглядным примером тому является недавнее введение в силу по сути нового Закона Украины "О противодействии легализации преступно полученных доходов". Этот документ еще больше ужесточил правила финансового мониторинга для банков, чему, несомненно, банкиры не могут быть рады. Однако украинский законодатель принятием данного закона по сути адаптировал (приблизил) нормы украинского законодательства к международным стандартам, которые на самом деле еще более жесткие.
В частности, на уровне директив ЕС и законодательства развитых стран мира вопрос отмывания "грязных" денег все чаще рассматривается в контексте так называемого compliance (соблюдение регулятивних требований и правил профессионального поведения). Требования compliance не ограничиваются борьбой с отмыванием денег, он также включают правила по предотвращению коррупции, проведению сделок с инсайдерами, использованию инсайдерской информации при проведении сделок с финансовыми инструментами, предотвращению конфликта интересов и т.п. При этом украинские банки (пока в большей части международные) постепенно начинают следовать этим правилам независимо от их внедрения в украинском законодательстве. В том числе по той причине, что в ближайшем будущем украинский финансовый институт вряд ли сможет претендовать на заимствования на международных финансовых рынках, не внедрив систему compliance, которая соответствует международным стандартам.
Кроме того, не исключено, что на украинские банки и прочие предприятия может распространяться юрисдикция иностранных судов за несоблюдение правил compliance, предусмотренных зарубежным законодательством. Например, в 2011 году в Великобритании вступает в силу закон о борьбе с коррупцией, который устанавливает ответственность за непредотвращение взяточничества. Также установлено экстерриториальное применение закона, а именно — к ответственности могут привлекаться любые юридические лица (независимо от места их регистрации), которые ведут хозяйственную деятельность на территории Великобритании. При этом "хозяйственной деятельностью" иностранных компаний на британской территории может рассматриваться деятельность представителя компании в Великобритании на основании доверенности, участие в переговорах на британской территории, систематическая поставка/покупка товара на территории страны, оказание банковских услуг и т.п.
Таким образом, уже сегодня банки обязаны следовать не только национальным требованиям банковского регулирования, но и международным стандартам. К примеру, Райффайзен Банк Аваль в отношении compliance уже вводит соответствующие нормы во внутренние регламенты, а также в контракты при заключении договоров. К этому рано или поздно придут все украинские банковские учреждения, ведь мировая регуляторная среда не позволит комфортно работать тем, кто не будет соблюдать правила — будь-то в сфере достаточности капитала или compliance. Представляется, что такой же сценарий будет вскоре актуален и для других секторов как обязательный фактор ведения бизнеса. Читай, функционирования украинской экономики, которая, как известно, глубоко интегрирована в международные рынки — к чему мы, собственно, и стремились последние десятилетия.