Как бы ни было сложно работать по европейским стандартам, работать по-другому невозможно — Руслан Демчак

Народный депутат Украины, член БПП и основатель Корпорации UBG Руслан Демчак — из тех украинских бизнесменов и политиков, кто вкусил все "радости" ведения бизнеса в Украине — и политическое давление, и рейдерство, и несовершенство судебной системы. В беседе он честно признается, что пойти в политику — в нашей стране до сих пор один из способов защитить свой бизнес. И в этом, кстати, особого репутационного риска не видит. А в чем видит?
Забезпечте стрімке зростання та масштабування компанії у 2024-му! Отримайте алгоритм дій на Business Wisdom Summit.
10 квітня управлінці Арсенал Страхування, Uklon, TERWIN, Епіцентр та інших великих компаній поділяться перевіреними бізнес-рішеннями, які сприяють розвитку бізнесу під час війни.
Забронировать участие

Давайте начнем с определения, что такое большой бизнес в Украине?

Это бизнес, который работает прибыльно и способен дальше развиваться в Украине. В стране произошли большие изменения: во-первых, война, во-вторых, экономический кризис. В связи с этим происходит переоценка подходов к развитию бизнеса. Много бизнесов — например, в финансовом секторе — сворачиваются. Поэтому сегодня в Украине работать с прибылью, а тем более расширять свое дело, — это уже немало. Это показатель того, что бизнес может выживать в любых условиях. Даже в совсем критических, как сейчас в Украине.

Я правильно поняла, вы считаете большим бизнесом все, что сейчас работает с прибылью?

Считаю, что для любого бизнеса важно развитие, кроме того, независимо от обстоятельств он должен сам себя мультиплицировать, быть прибыльным.

Иными словами, если бизнес не зарабатывает, не способен разрастаться, если он не самодостаточен, значит его надо или закрывать, или понимать перспективы его гиперроста в будущем. Вы, наверное, ждали от меня ответа по величине — а я это вижу в другой плоскости.

Все же наши вопросы имеют отношение к большому бизнесу в более привычном смысле этого слова — величина капитала, прибыли и т.д. Как вы считаете, сегодня большой бизнес Украины по-прежнему сконцентрирован в промышленности, или капитал перемещается в другие сферы?

Давно наметилась глобальная тенденция — продажи уходят в Интернет. Многое сейчас оцифровывается. Это касается и услуг, предоставляемых государством. В том числе меняется рынок маркетинга. В Украине традиционно сильна ІТ-сфера. Она полутеневая, люди в основном самозаняты и заказы получают точно так же в закрытом режиме по интернету. Но, тем не менее, поток оплат нашим соотечественникам из-за границы говорит о том, что этот рынок очень большой и с большим потенциалом. IT-сфера соприкасается со всеми отраслями. Потому что это затрагивает и маркетинг, и расчеты, и базы данных, и документооборот.

Второе — капитал перемещается в сферу услуг. Например, один из бизнесов, который у меня был, — медицинский. Этот рынок в Украине очень емкий, его есть куда развивать. Я вышел из этого бизнеса, но могу советовать другим бизнесменам работать на рынке медуслуг, потому что спрос удовлетворен не полностью. То же касается и фармацевтики.

Третье — все, что касается экологии, здоровья. Рынок двигается в этом направлении, и в Украине он не занят. Тот же пример с мусороперерабатывающими заводами. Скажем, во Львове возник скандал в связи с пожаром на полигоне твердых отходов, но может "загореться" в любом уголке Украины. А фактически в стране этот рынок на нулевой точке. И мировые и европейские инвесторы охотно в него инвестируют.

Четвертое — сельхозрынок, и это уже выделяет нас в мире. Если мы возьмем первую двадцатку Forbes по величине капитала бизнеса, то, думаю, добрая половина придется на аграрные и компании пищепрома. Поэтому для Украины сегодня большой бизнес в плоскости величины капитала — это сельхозбизнес с большими площадями в обработке — 300 тысяч гектаров и больше. Там присутствуют гарантированные экспортные продажи, то есть валютная выручка. Поэтому сельхозпроизводители говорят: "Мой бизнес привязан к доллару, мне не страшна девальвация, потому что все равно есть индикатив сельхозпродукции на мировом рынке".

Крупные бизнес-группы в названных вами сферах уже появились, или только формируются?

Сельхозбизнес и переработка связаны между собой. В нашем формате понимания большого бизнеса начала 2000-х всегда возникают ассоциации с металлургическими комбинатами, в первую очередь с бизнесом Рината Ахметова. Но сейчас это предприятия несколько другого порядка. Даже если взять предприятия, которые отданы в управление Петром Алексеевичем Порошенко, — это кондитерская промышленность, крахмал, мука, кондитерские изделия, то есть продукты первичной и вторичной переработки на сельхозоснове. Этими предприятиями обрастает агрорынок. И это хорошо для Украины, это является ядром экономики. Мы постепенно занимаем свое место в мировой структуре экономики.

Думаю, эту линейку может и животноводство продолжать — уже есть и такие крупные проекты. Для примера — заводы по производству курятины и яиц Юрия Косюка.

Чего не хватает нашему крупному бизнесу, чтобы полноценно конкурировать на мировом рынке?

Инноваций. Мы просто отстали от мира в плане инноваций в промышленности и перевооружении производства. Даже традиционные отрасли, та же металлургия, у нас очень энергоемкие. Поэтому во многом это все надо с нуля воссоздавать. Запас советской производственной базы истощается, износ иногда — до 90%.

Хотя я знаю, что и Ахметов вкладывал в перевооружение металлургических комбинатов, и Пинчук: "Интерпайп" запускал новую линию лет пять назад. Но это большие инвестиции. И после Революции Достоинства не слышал, чтобы кто-то на промышленных предприятиях в условиях сжатия рынка и падения цен на мировых сырьевых рынках проводил производственное перевооружение.

Что касается сельхозрынка — да, капиталовложения есть. Увеличивается количество элеваторов, развиваются порты. Например, "Нибулон" вдоль Днепра строит элеваторы, чтобы использовать Днепр как самую дешевую транспортную артерию, и т.д.

Вы для сельхозрынка назвали привязку — более 300 тысяч гектаров. А крупные не аграрные компании к какому показателю привязываете?

Наверное, это товарооборот. Я считаю, что компания, которая продает больше чем на $1 млрд в год, для Украины большой бизнес.

Давайте теперь перейдем к теме нашего проекта — репутации большого бизнеса в Украине. Вы согласны, что бизнес многим построить удалось, а вот его репутацию — нет?

У крупных компаний внутренняя корпоративная культура на очень высоком уровне, хорошо поставлен рекрутинг и внутреннее обучение процессам. На уровне коммуникаций с рынком — часто из этих компаний выходят хорошо подготовленные менеджеры, которые сейчас задействованы в госсекторе. Для государства это "бесплатная" школа менеджмента.

Но почему-то в Украине традиционно считается, что все большие компании — это зло. Я думаю иначе: любой бизнес, в том числе, средний и малый, это основа экономики, это рабочие места, это активные люди, которые берут на себя ответственность и тянут всю экономику, а в результате и всю социальную нагрузку государства. А большой бизнес, чтобы менять неправильное восприятие его социумом, должен реализовывать социально ответственные проекты.

Например, компания Coca-Cola добывает воду в Африке. А вот в Украине социально активных проектов мало. Компания "Интерпайп", Фонд Пинчука, выделяет гранты талантливым студентам. Форум YES, Ялтинский европейский форум — считаю, Пинчук в этом отношении лидер.

Таких проектов от большого бизнеса в Украине не хватает. Они бы имели хороший эффект и для бизнеса, и для восприятия Украины миром. Это же нужно — и все выигрывают. Если собственники и топ-менеджмент больших компаний придут к этой точке самоосмысления, думаю, со временем и у населения поменяется отношение к большому бизнесу.

Почему-то в Украине традиционно считается, что все большие компании — это зло

А что вы вкладываете в понятие "репутация"?

Во-первых, у компании должны быть корпоративные принципы. Во-вторых, если бизнес их задекларировал, — должен соблюдать. Третье — об этом надо говорить, общество должно знать и о том, что у компании есть принципы, и о том, что компания реально живет по ним.

Например?

Один из принципов Корпорации UBG: всегда выполнять взятые на себя обязательства независимо от результата.

В связи с тем, что украинская судебная система далеко не совершенна, некоторые "бизнесмены" на этом строят бизнес, и мы слышим о рейдерских захватах, о каких-то конфликтах. Для меня это дико. Я считаю, что бизнес должен держать, как говорили раньше, "купеческое слово" — сейчас "слово бизнесмена".

Еще один принцип Корпорации UBG — никогда не игнорировать посредников ни финансово, ни имиджево. И что касается Корпорации, я всегда старался, чтобы это доходило до всех уровней менеджмента. Мало, когда собственники или первое лицо компании декларируют принципы и даже сами соблюдают их, но это не поддерживается всей структурой.

Поэтому для меня репутация — это результат соблюдения задекларированных принципов.

Чем может обернуться плохая репутация для украинского бизнеса? И наоборот, какую выгоду украинский бизнес может извлечь из своей хорошей репутации?

Учитывая то, что наша правовая система оставляет желать лучшего, многие иностранные инвесторы были обмануты в Украине. И это самое печальное. Многие терпели убытки и выходили из Украины с зафиксированными убытками. Для примера возьмем шведский Swedbank, который зашел в Украину, купив ТАС-Инвестбанк и ТАС-Комерцбанк у Сергея Тигипко за $700 млн и, по моей информации, доинвестировал еще $500 млн. А выходил из Украины — убегал, продав свой бизнес за $200 млн. То есть, порядка $1 млрд он потерял в Украине.

Эта информация будет передаваться и другим инвесторам — факт зафиксирован. Почему это случилось? Не из-за того, что шведы плохие бизнесмены — они же успешны в других странах. А из-за того, что очень часто они становились заложниками нашей неэффективной правовой системы, то есть их просто обманывали.

Но чья здесь репутация пошатнулась — Swedbank или "ТАС"?

Репутация Украины.

А приведите, пожалуйста, примеры, когда пострадала репутация бизнес-группы непосредственно по вине самих бизнесменов. И наоборот, когда бизнес выиграл благодаря своей хорошей репутации.

На одном экономическом форуме в Лондоне лет пять назад я был свидетелем выступления Олега Бахматюка, и кто-то из зала взял слово для вопроса: "Вы нам все красиво рассказали, но когда вы нам вернете просроченные кредиты?". Было очень неприятно, в первую очередь самому Бахматюку. Видимо, проблемы, которые были у него с чужими банками, как почерк или подход к ведению бизнеса, "привычка" не отдавать вовремя кредиты, повлекли за собой потерю им двух банков: VAB Банка и банка "Финансовая инициатива".

Я бы не хотел давать оценки другим бизнесменам. Но рассказал вам то, что сам слышал лично.

Есть примеры компаний большого бизнеса с хорошей репутацией?

Могу только пример Пинчука привести. Всем известно, что это зять Кучмы. Мы помним акцию "Украина без Кучмы" и весь негатив по отношению к нему, который присутствовал на переломе перехода власти от Кучмы к Ющенко. И, соответственно, к Пинчуку и к его бизнесу было такое же отношение из-за ассоциации с именем тестя и предположениями, что бизнес Пинчука построен на коррумпированных деньгах. Общество могло строить такие догадки.

Но реализованные социальные проекты поменяли и восприятия бизнеса Пинчука, и в том числе он смог даже поменять восприятие Кучмы как президента, к которому явно хуже относились раньше. Это тот позитивный пример, когда бизнесмен поменял восприятие себя обществом, то есть существенно улучшил свою личную репутацию и репутацию своей бизнес-группы.

Как вы считаете, что определяет репутацию современной крупной компании? Исходя из каких показателей можно сказать, что у компании хорошая репутация?

Украинская экономика начинает плавно интегрироваться в мировое пространство. А мир живет уже по другим правилам. Мир прозрачен. Для мировой экономики важным является прозрачность конечных бенефициаров и структуры собственности. Это первый критерий.
Второй — капитал и инвестиции тоже должны быть чистыми и прозрачными. А для Украины я бы добавил еще выплату "белых" зарплат. Если в Европе такое понятие как "серая" зарплата практически отсутствует, то для Украины даже просто выплата "белых" зарплат — уже серьезная заявка на то, что компания работает открыто, честно. Ни у кого не возникает сомнений, что иностранная компания, например та же Coca-Cola, не может платить "серую" зарплату. Это был бы нонсенс. Но если взять даже публичное украинское предприятие, то, по крайней мере, все такую возможность допускают.

Акционеры, понятное происхождение капитала и, как я уже говорил, социально ориентированные проекты — это все создает сейчас репутацию любой компании в мире. И, соответственно, нам тоже надо под эти стандарты подтягиваться.

А если говорить о Корпорации UBG, Ukrainian Business Group, которую вы создали, — какую она имеет репутацию?

У меня был непростой политический путь, в результате произошло банкротство ЭРДЕ Банка. И при всех хороших принципах, при всех подходах прозрачности и т.д. этот негатив в результате может еще долго накладывать неправильные проекции на репутацию корпорации. Я часто встречаюсь с бизнесменами, клиентами, которые работали с компаниями, входившими в Ukrainian Business Group, и слышу позитивные отзывы. Конечно, как бывшему собственнику мне это приятно.

Тем более, что у нас в основном были бизнесы сервисного направления. Для примера, медицинская сеть "Добробут", страхование и банк. И мы всегда выстраивали систему внутреннего контроля качества, потому что если товар имеет более четкие физические стандарты, то услуга может быть оказана в широком поле, ее проконтролировать сложнее. Поэтому я гордился, что постоянным контролем качества мы достигали высокого уровня услуг.

Вы уже привели пример компании Виктора Пинчука. Какие еще украинские компании, на ваш взгляд, имеют хорошую репутацию как на внутреннем рынке, так и на мировой арене? И наоборот — самую плохую репутацию?

По поводу внешнего восприятия украинских бизнес-компаний я не хочу гадать. Любые социально ориентированные проекты повышают репутацию компании. Я знаю, что Фирташ тоже пытался идти по этому пути: в Великобритании в Кембридже финансировал кафедру украиноведения. Но что случилось, то случилось. Поэтому негатива сейчас больше, чем позитива.

Если без имен, то, я думаю, все коррупционные скандалы, корпоративные дефолты по внешним заимствованиям — это все негативный груз для репутации бизнеса Украины.

Какие основные репутационные риски вы можете назвать для крупных промышленных компаний?

На сегодня это, конечно, коррупционные скандалы. К тому же наш бизнес имеет специфическую практику "решения вопросов" в Украине и по инерции выносит эту практику за пределы страны, а там сразу возникают проблемы. С Фирташем — один из таких негативных примеров. Контракт заключался за пределами Украины, а подходы были украинские.

Второе — это все-таки происхождение денег.

Источники капитала, который формирует даже большие промышленные группы в Украине, часто непонятны. Во многом это деньги, полученные от админресурса, во многом — по криминальным схемам 90-х годов, в период так называемой "черной приватизации". К тем компаниям, которые уходят на организованные рынки и делают там публичные заимствования, сразу предъявляется требование по раскрытию информации. И мы не видим массовых фактов выхода крупных украинских компаний на публичные рынки именно потому, что многие из них не могут показать источники своего капитала.

Я думаю, этот репутационный риск еще недооценен, но рано или поздно он возникнет для всего украинского бизнеса при интеграции в европейское экономическое пространство.

Как влияет репутация собственника на компании, входящие в ту или иную бизнес-группу?

Естественно, привязка к персоне имеет определенные ассоциации. Особенно это касается внутреннего рынка. Но я уверен, что многим потребителям стали в Европе не важно, например, что вот эту сталь произвел именно Ринат Ахметов. Это больше наше внутреннее национальное убеждение, которое часто является ошибочным.

Тот же "СКМ" реализовывал социально ориентированные проекты. Они были направлены в основном на Донецкий регион. Это стадион, это футбольная команда. В Донецке у меня было не одно предприятие — сотрудники ждали футбольных матчей, даже выкупали абонементы на стадион. Элементом социально ориентированных проектов были также инвестиции в ремонт инфраструктуры города. Ахметова реально в Донецке любили, называли "наш Ринат".

Какие ключевые риски для "СКМ" существуют сегодня? Кроме репутационных?

Если конфликт затянется на длительное время и временно оккупированные территории не будут иметь правового статуса — приблизительно как в Крыму, — продукцию, которая на них производится, нельзя будет экспортировать — на нее будут наложены эмбарго. Это самый главный риск, который возможен. Поэтому у Ахметова должна быть прямая заинтересованность, чтобы ни в коем случае территории оккупированного Донбасса не потеряли свой юридический, правовой статус.

Наши крупнейшие бизнес-группы часто давят на то, что на них зиждется экономика. Какие компании, на ваш взгляд, делают в нее наиболее значимый вклад? И по каким показателям можно судить — приток валюты, налоги, вклад в ВВП?

Все показатели, которые вы назвали, важны.

Но вклад в ВВП — базовый показатель. Сопутствующие — это и экспортная выручка, и количество рабочих мест, и, естественно, прибыльность деятельности — ведь это платежи в бюджет. Потому что именно на бюджете держится все — и социальная составляющая, и государство в целом. Что такое государство? Это менеджер, который распределяет право на получение материальных благ в виде разных социальных выплат и финансирования различных социальных программ.

Бывает, что вклад в ВВП страны от компании очень большой, но бизнес — не прибыльный. Поэтому я и подчеркиваю, что сегодня то предприятие большое, которое прибыльно. И дорога каждая копейка поступлений в бюджет, потому что появились непредвиденные военные расходы, потому что экономика в целом сузилась, база налогообложения стала меньше и доходная база бюджета критично мала.

Лидерами по уплате налогов являются в основном госкомпании. Например, "Энергоатом". Как ни странно, в этом перечне нет сельхозпредприятий. Они могут входить в топ самых больших компаний, но за счет спецрежима по налогообложению у них малы поступления в бюджет. У правительства не было другого выхода, как обложить сельхозпроизводителей НДС.

Менеджмент промышленных предприятий часто считают достаточно консервативным, с устаревшими, не прогрессивными подходами. Согласны ли вы с этим?

Нет, не согласен, это предрассудки. На самом деле, менеджмент уже давно другой. У нас ассоциация, что на промышленных предприятиях еще сидят "красные директора". Может, единицы из них и выжили на своих должностях, но это редкость. Сейчас тем же "СКМ" управляет очень прогрессивная менеджерская команда, которая работает по мировым стандартам, наверное одна из лучших в Украине.

А какие еще менеджерские команды применяют прогрессивные, инновационные подходы?

EastOne Group, по-моему, вполне прогрессивная команда. Украина меняется, у нас все больше менеджеров с высококлассным международным образованием.

Как говорил когда-то президент Квасьневский, в Евросоюзе очень сложно, но вне его — невозможно. Я бы эти слова перефразировал и адресовал украинскому бизнесу: как бы ни было сложно работать по европейским стандартам, работать по-другому невозможно. Это касается и прозрачности капитала, и открытости имен собственников, и социальной ответственности бизнеса, разделения бизнеса и политики. Вот к таким стандартам мы должны прийти. Когда? Чем раньше, тем быстрее будем в Европе!