To be, or not to be: that is the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them?
Уильям Шекспир "Гамлет, принц датский"
История греческих политических метаний сегодняшнего дня напрямую происходит из дилеммы "брать пакет европейской помощи или не брать". С 2010 года, когда стране пришлось рассматривать идею первого такого пакета, греческие партии разделились на тех, кто хотел "брать" и тех, кто посчитал это национальным позором.
Выборы в греческий парламент с 1974 года напоминают карусель, где по кругу бегают только две крупнокалиберные лошади и группа мелких пони. Новая Демократия и PASOK (Всегреческое социалистическое движение) вечно катались друг за другом, периодически меняясь первыми местами. Несколько десятков лет страной управляли две полярности — умеренно правые Новые демократы и левоцентристы Всегреческого социалистического движения. Имя нынешнего фаворита карусельной гонки, леворадикальной Syriza, появилось в списках букмекеров только с 2004 года. Уже в 2004 году эта партия пришла четвертой, надышав в затылок Демократам, PASOK и Коммунистам. В 2012 году она сместила традиционный полюс греческой политической системы — PASOK, придя к финишу второй. Нынешний же год и вовсе стал для леворадикалов триумфом.
В этой связи стоит снова вспомнить, что с 2010 года политические партии Греции разделились на тех, кто "за" европейскую помощь и тех, кто "против". Причем в этих лагерях присутствует своеобразная миграция под вдохновением исторического момента. Несмотря на европейские разговоры о том, какой это кошмар — леворадикалы во главе страны, — для Греции такой поворот событий в целом не выглядит чем-то сверхъестественным.
Страна привыкла к контрастам, сбалансированная политическая мысль мало привлекает греческого избирателя, потому традиционно в Греции "центр" находится на слабых позициях. Ситуация не изменилась, в вечной диалектической карусели остались те же две лошади, но одна из них старая, проверенная, правая, а вторая — свежая, новая, радикально левая, сменившая левоцентристскую старушку, которая запятнала себя согласием на первый пакет европейской помощи.
Итого на выборах сентября 2015 года у греков, привыкших к системе крайностей, остался не шикарный выбор. Он усугублялся знакомой нашему избирателю ситуацией "эти плохи, но остальные еще хуже". Или "если не Syriza, то кто?". Никакой качественно новой силы на политическом горизонте Греции не наблюдается. А Syriza только начала. И начала громко. Кроме нее можно было выбрать тех, кто начал давно, но не добился ничего знаменательного.
По большому счету, греки попали в ловушку отсутствия выбора в кризисной ситуации, когда надо срочно что-то решать, любое решение будет болезненным, и от любого решения будет хуже, чем вчера. Но если поменять на переправе свежую лошадь на старую, это может быть попросту опасно для жизни.
Алексис Ципрас, пусть громкий популист, любитель бросать цветастые обещания на потребу толпе, прекрасно понимает свое реальное положение. Даже если ты как политик-популист что-то обещаешь и не можешь отчитаться в последний момент, кто будет побивать тебя камнями насмерть, если альтернативы твоей кандидатуре выглядят еще менее привлекательными?
Победа Syriza на сентябрьских выборах 2015 не выглядит сюрпризом. Сюрприз заключается в том, что зимой Syriza победила потому, что общество искало возможность отказаться от европейского пакета финансовой помощи (вернее, от его условий в виде мер бюджетной экономии). А этой осенью греки, кажется, выбирают, исходя из противоположных стремлений — чтобы не было еще хуже.
Тяга к крайностям у греческого избирателя остается превалирующей чертой, определяющей и политический климат в стране.
To Syriza or not to Syriza — главный греческий вопрос все еще звучит именно так. Но теперь эта формула сводится к гамлетовой дилемме: "Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье, и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними?". Роль Гамлета досталась Алексису Ципрасу. За ним выбор, до какой степени "смиряться" и в какой мере "оказывать сопротивленье". Действовать он может на свой популистский страх и риск, поскольку у самих греков никакого выбора пока нет.