Потенциал Украины выше, чем у Польши, но его нужно начать реализовывать — президент Варшавской фондовой биржи

В конце июля на Варшавской фондовой бирже выбрали нового президента — им стал представитель госказначейства Польши Павел Тамборски. До работы в казначействе он два года проработал в компании Wood&Co, независимом инвестиционном банке, который специализируется на Центральной и Восточной Европе. В банке он занимал должность Главы отдела инвестиционно-банковских услуг. А до этого работал в UniCredit Group (тогда это был CAIB, часть Creditanstalt Bankverein AG), Bank Staropolski SA и в брокерском отделении Wielkopolski Bank Kredytowy S.A. (сегодня Bank Zachodni WBK SA).

До вхождения в курс дела Павел отказался общаться с прессой, но для Delo.UA сделал исключение (интервью было записано еще в конце лета).

Первое свое интервью на новом посту он провел в кабинете президента, из которого еще не вынесли вещи предыдущего главы. Нужно отметить, насколько это простой офис, состоящий из стекла и голого бетона. Ни картин с росписью, ни фотографий президента, ни гардин, ни прочей напускной роскоши, которую так любит украинская власть, там не было. В сравнение с кабинетами наших чиновников средней руки данное помещение выглядело очень скромно, а сам президент приютился за небольшим столом возле двери. "Это неуважительно — занимать место предыдущего руководителя биржи, пока его личные вещи еще находятся в кабинете", — как бы извиняясь сказал Павел Тамборски. Но самое больше удивление вызвала искренняя заинтересованность в Украине. Поляки очень расчетливы, но при этом в нашей стране они видят своего брата.

По количеству эмитентов украинский бизнес на ВФБ занимает второе место после польского. У нас там особый статус, подчеркивают представители биржи. Единственное представительство ВФБ за рубежом — в Украине. Благодаря этому уже 11 компаний торгуются на основной площадке в Варшаве и еще две — на альтернативной, и по информации брокеров, еще около 10 компаний рассматривают вопрос о выходе на польский фондовый рынок в будущем.

Есть ли в Польше недоверие к Украине или украинскому бизнесу?

Нет. Наоборот. Мы много раз доказывали, что Польша верит в Украину. Есть мнение, что с точки зрения политических перспектив Украина сейчас — это Польша начала девяностых. Необходимы значительные изменения, и многие вопросы должны найти свои ответы. Это будет нелегко, также как это было и для Польши.

Конечно, дополнительной нагрузкой для вас в настоящее время является конфликт на востоке. Естественно, что многие встревожены этим, а некоторые люди в Польше чувствуют, будто тоже участвуют в конфликте. Экономические споры с Россией в последние несколько лет для нас уже стали обыденностью, но то, что происходит у вас сейчас, — это совершенно другой уровень конфликта. Мы находимся в полной готовности, при этом мы полны веры в ваше будущее.

Как санкции против России отразились на Польше?

На самом деле, среди всех европейских стран Польша — одна из тех, кто доводит до сведения Европы всю сложность восточной политики, и мы не можем сейчас сдаться. Как бы странно это ни звучало, у такого положения дел есть некоторые преимущества — другие западные страны постепенно начинают осознавать всю серьезность ситуации. Конечно, санкции повлияли на Польшу, в основном на польских экспортеров, для которых Россия была основным рынком.

Благодаря нашему правительству и реакции ЕС финансовые последствия санкций удалось смягчить. Но в результате этой ситуации польским экспортерам, особенно агропроизводителям, нужно было диверсифицировать и в срочном порядке искать других клиентов. Сейчас я ежедневно должен съедать четыре килограмма яблок (смеется).

Расскажите, что дало возможность стать на ноги вашему фондовому рынку?

Мы стартовали без рынка капитала вообще. Сначала создали фондовую биржу — ВФБ начала свою деятельность 16 апреля 1991 года. Биржа создавалась государственным казначейством, таким образом исторически государство дало импульс и было вовлечено в развитие рынка капитала. Одной из основных его целей была приватизация государственных активов эффективно и прозрачно, и в то же время активизация и привлечение польских граждан к процессам свободной рыночной экономики.

Приватизация все еще продолжается?

Она была самым важным элементом трансформации польской экономики. В настоящее время у государства есть доля тех активов, которые ему принадлежали. Сейчас это около 300 компаний, и их, как правило, сложнее продать, поскольку они меньше и требуют инвестиций.

Конечно, есть еще крупные предприятия, которые подлежат приватизации и потенциальным публичным размещениям, такие как Poczta Polska, LOT или компании из PKP Group. Но в общем процесс приватизации подходит к концу. Есть еще крупные предприятия, которые находятся в листике на ВФБ — энергетические, топливные, финансовые, добыча, но государство сохранит контроль за стратегическими компаниями.

Что, кроме приватизации, дало толчок развитию рынка?

Следующим элементом стало создание пула локального капитала. Прежде всего мы убедили наших граждан участвовать в приватизации, увидеть преимущества рынка капитала. Я помню, как в 90-х люди выстраивались в очереди перед брокерскими домами, чтобы купить акции. В Польше более 1,5 миллионов индивидуальных торговых счетов. Наибольшее зафиксированное число людей, участвовавших в приватизации одного из объектов, — 350 тыс. человек.

Это очень серьезный показатель. Его удалось достичь благодаря тому, что правительство также было глубокого задействовано в процессе привлечения граждан к выходу на рынок. Министерство Казначейства разработало специальную программу CivicShareholding (гражданский акционерный капитал), нацеленную на финансовое образование индивидуальных инвесторов, и через это продвигать покупку акций компаний Государственного казначейства, которые собираются стать публичными на ВФБ.

Во-вторых, мы создали трехуровневую пенсионную систему. Одним из ее столпов стали открытые пенсионные фонды, которые сыграли ключевую роль в строительстве локального рынка капитала, поскольку они стали основными инвесторами на ВФБ. Недавно польская пенсионная система была реформирована, и у людей был выбор — либо они хотят относиться к государственной пенсионной системе, либо к государственным и частным открытым пенсионным фондам.

Более 2,5 миллионов граждан, в основном состоятельных, решили остаться с открытыми пенсионными фондами. Такой результат лучше, чем ожидали многие эксперты. Сейчас рыночная ситуации стабилизируется, и открытые пенсионные фонды останутся важной частью польского рынка капитала.

Это ключевые элементы привлекательных IPO и локального пула капитала, источником которого являются индивидуальные инвесторы и пенсионные фонды. По мере того как рос рынок другого рода, инвесторы тоже заинтересовались в нем — такие, как паевые инвестиционные фонды, инвестиционные банки и т.д. Это также привело к развитию еще одного важного элемента процветающего и прозрачного фондового рынка — надежной расчетной системе.

Вы совсем недавно были выбраны президентом биржи. Какова ваша стратегия дальнейшего развития ВФБ?

В Варшаве есть то, что нужно эмитентам из нашего региона — привлекать капитал, потому ВФБ может быть первоочередной биржей для инвесторов и эмитентов в нашей части Европы. В обновленной стратегии GPW.2020 мы заявляем, что хотим расширить наши ключевые бизнес-направления и сконцентрируемся на шести основных: ликвидный рынок капитала, развитый рынок долгового капитала, конкурентный рынок деривативов, привлекательный для инвесторов рынок товаров; комплексное предложение информационных продуктов для инвесторов и эмитентов; новые бизнес-сегменты, основанные на имеющихся ресурсах.

Если говорить о рынке долгового капитала, мы бы хотели предложить множество инструментов, таких как долгосрочные облигации, облигации с фиксированной ставкой и т.д. Также мы планируем улучшить привлекательность долгового рынка, упрощая структуру рынка Catalyst и побуждая банки к большей активности. Также мы будем сильно сфокусированы на деривативах и товарных рынках — торговля энергией, газом и другими товарами, например, углем.

Как насчет металлов?

Тяжело менять привычки. Это не наша ниша. LMЕ (Лондонская биржа металлов) — это традиционное место торговли металлами на мировом рынке, даже несмотря на то, что польский добытчик серебра и меди (KGHM) там в лидерах.

Агрорынок?

Это кажется более реальным. Мы думаем о новых инициативах, и агрорынок — среди них. Польша — крупный сельскохозяйственный производитель, и будет полезно установить ориентирные цены. Но основное требование во время принятия решения — это наличие соответствующих ресурсов в Группе ВФБ и запрос со стороны наших клиентов.

Рынок газа вам интересен? Была в Украине идея создать восточноевропейский газовый хаб, и ВФБ могла бы выступить модератором.

Очень интересен, поскольку развитие рынка товаров, включая газовый сегмент, — одно из основных направлений нашей пересмотренной стратегии. Я думаю, мы можем превратить ВФБ в привлекательную платформу для представителей сектора так, чтобы они могли видеть добавленную стоимость. В результате запуска так называемых обязательств в 2014 году 40% польского газа должны продаваться через биржу (в 2015 году доля должна увеличиться до 55%).

Возможно, для начала нам нужно закончить формирование польского газового рынка. Есть так называемые обязательства, по которым торгуют в газовой отрасли — мы далеки от этой цифры, сейчас это наверное 20%. Газ — сложный рынок, ведь участников можно пересчитать по пальцам рук, но думаю, мы в состоянии превратить ВФБ в хорошую платформу для игроков рынка, чтобы в конце они увидели добавленную стоимость, которую мы создаем для них.

Какие новые деривативы могут быть интересны рынку?

Сейчас мы концентрируемся на восстановлении ликвидности нашего главного инструмента — контракты на WIG20 . Но деривативы — это инструменты с огромным потенциалом. Мы надеемся, что с развитием рынка долгового капитала, в соответствии с ожиданиями наших клиентов, мы можем ввести деривативы для рынка долгового капитала — деривативы на основе облигаций.

Также деривативы могут быть на основе процентной ставки или электричества, или природного газа. Наша дочерняя компания Polish Power Exchange (POLPX) уже начала публиковать два индекса на цену угля. Польша — угледобывающая страна, потому будет полезно иметь ориентирую цену для договоров на продажу угля.

Я убежден, что систематическая публикация ценовых индексов для угля и возможность пользоваться информацией, которую он несет, приведет к увеличению доверия к польским производителям, но они все равно есть в нашем списке инструментов для инвесторов.

Расскажите об украинских компаниях, которые в прошлом году столкнулись с проблемами на ВФБ.

Были некоторые проблемы с двумя компаниями — Sadovaya Group и KSG AGRO: они не опубликовали годовых отчетов. KSG AGRO предоставила нам отчет, но вопрос с Sadovaya Group еще не решен.

А их проблемы как-то влияют на ваше отношение к украинским компаниям?

Доверие — это основное на рынке. Конечно, лучше бы не было таких ситуаций. Инвесторам нужно делать осознанные решения об их вовлечении, они должны оценить риски и потенциальные выгоды. Так что в конечном итоге вопрос касается качества информации, которую предоставляла компания.

Любое неприятное происшествие, связанное с компанией, влияет на весь рынок, а также на специфические сегменты, такие как украинские компании. Но я не думаю, что аппетит на украинские компании упал сейчас из-за некоторых вопросов, связанных с определенными эмитентами. Скорее это неопределенность будущего Украины.

Стоило ли создавать такой индекс для украинских компаний?

Да, этого от нас ожидали. ВФБ — это основной рынок для компаний из нашего региона, и это естественно, что украинские компании искали капитал в Варшаве. На сегодняшний момент у нас 12 компаний из Украины в листинге на наших рынках, 8 из них сейчас формируют индекс WIG-Ukraine. После достижения определенного количества компаний инвесторы ожидали, что мы создадим специальный индекс для того, чтобы помочь им разобраться и оценить поведение украинского сегмента в целом.

И каковы сейчас ожидания?

Для многих Украина сейчас — это один большой знак вопроса из-за конфликта. Эта ситуация неблагоприятна для инвестиций.

Институциональным инвесторам нужно сейчас принимать во внимание внутренние правила, данные им клиентами, и порой они просто не могут инвестировать в страны, в которых ситуация близка к военной. Мы надеемся, что Украина выберет быть ближе к Польше и ЕС и наладит отношения с Россией. Я также надеюсь, что вы сможете провести столь необходимые реформы. Если честно, потенциал Украины выше, чем был у Польши в 90-х. Только вам нужно над ним работать. Выход не в том, чтобы постоянно иметь прекрасный потенциал, а в том, чтобы реализовывать возможности, который он создает.

Как планируете развивать NewConnect?

Платформа оказалась достаточно успешной, и мы планируем привлечь порядка 500 компаний в листинг. Это отличная платформа для привлечения капитала меньшими компаниями. Мы рассматриваем NewConnect как трамплин для перехода компаний на Главный рынок. Только в этом году семь размещений на главной площадке произошли благодаря переходу компаний с рынка NewConnect. Сейчас мы концентрируемся на дальнейшем улучшении качества эмитентов и стандартов.

Сколько времени понадобилось Польше, чтобы построить инфраструктуру фондового рынка?

Я работаю на рынке с самого начала. Когда-то я был брокером на бирже, работал с заказами инвесторов. Польша создала биржу, но это не означало, что был рынок. Как я уже сказал, рынок создавался при поддержке правительства. Развитие базовой инфраструктуры заняло у нас 2-3 года. Но строительство рынка — это процесс, и мы всегда должны поддерживать нашу инфраструктуру согласно наивысших стандартов, искать новых эмитентов и инвесторов, работать над регуляцией и т.д.

Вопрос доверия очень важен здесь: должно быть соответствующее законодательство, безопасность, прозрачность, но также меры ответственности в случае нарушения, и они должны быть эффективными. Все это поможет построить необходимую инфраструктуру, которая обеспечит эффективность и качество для участников рынка.

Я помню Польшу в 1995-1996 годах, когда международные инвесторы не могли инвестировать напрямую, и банки создали программу GDR, которую сейчас используют украинские компании. Сейчас это не проблема — польский рынок капитала доступен всем инвесторам. Инфраструктура без инвесторов — как автомобиль без двигателя.

Изначально именно пенсионные фонды помогли нам подняться на новый уровень. Но кроме создания национального пула инвесторов нужно привлекать и внешних инвесторов. При условии хороших отношений с Россией и ЕС у Украины большие перспективы. И рынок капитала принесет экономический рост.

Какая модель приватизации лучше всего?

Нет одной "лучшей" модели, и на этот вопрос нет простого ответа. Он зависит от вида компаний, рыночных условий и т.д. Например, польский банковский сектор был приватизирован в конце 90-х, и в основном это была продажа стратегическим покупателям — то есть большая доля отходила одному инвестору, обычно из того же сектора. Это позволило нам совершить прыжок в развитии банковского сектора, например, от расчетов наличными к пластиковым картам и другим современным банковским продуктам.

Это стало возможным благодаря привлечению больших игроков в Польшу, благодаря их инвестициям. Нехватка капитала была проблемой для польских банков того периода. Сейчас мы столкнулись с ситуацией, когда польские "дочки" иностранных банков находятся в лучшем состоянии, чем материнские компании.

С другой стороны, если компания в относительно хорошем положении, достаточно большая, чтобы привлечь рынок капитала, ее стоит вывести на рынок публичного капитала. Тут две цели — дать компании возможность нарастить капитал, распределить владение между гражданами Польши и получить вес на рынке. Этого более реально достичь на рынке публичного капитала, нежели путем привлечения одного инвестора. Если говорить коротко, когда мы говорим о компании, которая нуждается в масштабной реструктуризации, единоличный покупатель ей подойдет, но если компания в порядке, то фондовый рынок — для нее.

Плюс наличие индивидуального инвестора позволяет в дальнейшем выстроить доверие между инвесторами. Если они могут заработать деньги на фондовой бирже, то будут доверять компании — как и рынку, так и стране. К счастью, нам удалось избежать ситуации, когда значительная часть предприятий сконцентрирована в руках маленькой группы людей. В Польше сегодня сильный, развивающийся средний класс, который быстро достигает европейских стандартов. Надеюсь, Украина скоро тоже будет на этом же пути с нами.