Re:Mines меня полностью: есть ли жизнь после шахты?

В середине 1980-х у рудника Келлингли, как и у остальных шахт страны, выстраивались тысячные пикеты протестующих. Шахтеры выступали против решения правительства Маргарет Тэтчер закрыть большинство убыточных шахт, существовавших на государственные дотации. Забастовки, наступление профсоюзов и осуждение частью общества этой инициативы не смогли убедить власти отступить: 25 шахт в 1985-м, еще под сотню к началу 1990-х, затем еще 150 — за полтора десятка лет с горнодобывающей отраслью Британии в принципе было покончено.

Причины этого лежат в плоскости экономики — цены на уголь падали и продолжают снижаться. Содержать неприбыльные шахты выходит более накладно, чем при необходимости импортировать в страну необходимые тонны угля.

Хотя с гуманистической точки зрения решение Маргарет Тэтчер выглядело спорным. Обратная сторона радикальной реформы угольной отрасли Британии — депрессивные пост-шахтерские регионы, сотни тысяч озлобленных людей, профессиональные навыки которых оказались больше не нужны, и хит британской суперзвезды Моррисси "Маргарет на гильотине" — неофициальный гимн всех критиков "Железной Леди".

Миллиарды, вложенные в переформатирование шахтерских регионов и различные рекреационные программы, результаты приносят, но не стремительные. Последние полтора десятка лет в бывшем шахтерском Уэйкфилде планомерно сокращается безработица, в город зашли крупные торговые сети, появилась крупная модная галерея, экс-шахтеры все больше задействуются в работе в ритейле. Но при этом, согласно британскому Индексу неблагополучия, часть районов Уэйкфилда до сих пор входит в 10% самых депрессивных территорий страны, а сам Уэйкфилд возглавляет список самых неблагоприятных британских городов для жизни и работы (рэнкинг PwC, 2015).

Был бы он таким, не сверни Британия угольную отрасль? Ответом могут стать цифры. Согласно статистике, Европа и Америка все меньше нуждаются в угле. Его потребление на этих территориях за последнее десятилетие сократилось на 15-17%. И эта динамика продолжится — например, к 2025 году английское правительство планирует закрыть несколько последних оставшихся в стране мелких шахт. Реальность такова, что мир переходит на возобновляемые источники энергии, а эра угля, как и прочих ископаемых источников топлива, очевидно, подходит к концу, становится рудиментом индустриальной эпохи. Это можно считать катастрофой или научным прогрессом — зависит от способа мышления. Но каким бы он ни был, несомненно, что процесс этот необратим — экономика всегда адаптирует новые технологии и избавляется от старых. Словом, не закрой британцы шахты, уэйкфилдские рабочие, вероятно, продолжали бы добывать уголь и дальше. Только с каждым годом его все сложнее было бы сбывать. А жить все больше приходилось бы на государственные дотации.

Украинская угольная отрасль также дотационна. 80% шахт страны убыточны. Ежегодно на поддержание отрасли из государственного бюджета тратится порядка полутора десятков миллиардов гривень. Закрытие шахт грозит тяжелыми временами для пары миллионов жителей шахтерских регионов. Но если оставить все как есть, работать эти шахты будут все больше в убыток, а бюджетные траты на поддержание неэффективной отрасли станут только расти.

Один из работников закрывшейся шахты Келлингли в интервью заметил, что бюджет, выделяемый на поддержание горнодобывающей промышленности, лучше перенаправить на развитие передовых технологий и на создание новых рабочих мест для молодежи. Трансформация человеческого капитала в шахтерских регионах и изменение поведенческих моделей — одна из важных задач, с которой предстоит справиться и Украине. Этот процесс болезненный, но необходимый. Лояльность государства плюс инициатива бизнеса — та связка, которая может помочь его запустить. Сложившуюся вокруг шахтерских городов инфраструктуру можно использовать для новых производств: железнодорожные узлы и готовые промышленные помещения — это хороший аргумент при разговоре с инвестором. Программы переквалификации бывших шахтеров и упрощенные условия для открытия собственного дела — то, чем правильно было бы заняться государству.

В Советском Союзе героизация профессии часто довлела над ее экономической составляющей. Героизация прогрессивных инструментов, практик и бизнес-кейсов — то, что может при правильном подходе советский подход изменить, провести своеобразную производственную декоммунизацию. И действительно помочь развитию регионов.

О возможностях, путях трансформации, разного рода инновационных практиках, связанных с переосмысливанием шахтерских регионов — наш новый проект Re:mines, созданный совместно с Центром Мониторинга Рынка Труда (LMMC Ukraine) и при поддержке Посольства Великобритании в Украине. В рамках него мы будем общаться с главными международными экспертами в этой области, собирать позитивные примеры экономической и социальной перестройки экс-шахтерских областей, показывать удачные бизнес- и гуманитарные кейсы и так далее. Полсотни материалов, которые мы подготовим за три следующих месяца, должны сложиться в основательное всестороннее исследование того, как мир расстается с угольной промышленностью.

Ну а если брать шире, корпус материалов проекта Re:mines — о замещении менее эффективных способов труда более эффективными. Потому что по-настоящему капиталистическое общество — это все-таки история о предоставлении возможностей. Бывший шахтерский Уэйкфилд — не самое привлекательное место на Земле. Но британский автомобильный дилер Cars 2 — одна из 15 самых быстро растущих новых компаний страны — родом из этого города.