"Я родился для того, чтобы любить, растить детей и танцевать", — считает директор балета "Арт-Классик" Дмитрий Коляденко

Обывателю Дмитрий Коляденко известен в двух ипостасях — как муж Ирины Билык и как участник программы "Шанс". В более узких творческих кругах Дмитрия знают как талантливого танцора, руководителя всемирно известного шоу-балета "Арт-Классик". А в общении Коляденко поражает своей искренностью, открытостью и доброжелательностью

— Дмитрий, расскажите, где прошло ваше детство?
— Родился я в Мурманской области, в городе Североморске. Там были белые медведи и безумный холод. Потом отца направили работать в Монголию, и он уехал туда с семьей. В этой стране мы прожили семь лет. После Монголии папу направили по распределению в Сумы. Там я закончил среднюю школу и музыкальную. В Сумах жила моя бабушка, которая работала в театре. Поэтому я очень много времени проводил в Сумском театре драмы и комедии им. Щепкина. Он был для меня родным домом. Я рос за кулисами, на репетициях, в бутафорских цехах, в гримерных.
Еще в шесть лет я решил, что буду артистом и обязательно поступлю в театральное училище. А в двенадцать я уже играл на сцене. Это был спектакль о политике — "Русский вопрос". Как сейчас помню, у меня была роль маленького мальчика, который должен был выбежать на сцену и крикнуть: "Отец! Отец!" А в тот период у меня как раз происходил перелом голоса. И он у меня сипел и хрипел. Именно поэтому мне казалось, что, когда я появлялся, все люди в зале затыкали уши и говорили: "Что это за бездарный мальчик?"

— Каким образом складывалась Ваша театральная карьера дальше?
— Я решил учиться. Для того чтобы поступить в Днепропетровское театральное училище, нужно было научиться танцевать. Для поступления требовалось подготовить отрывок из произведения прозы, монолог, басню, стихотворение, песню и танец. У меня все было готово, кроме танца. Я не понимал, как я буду танцевать, если я этого делать не умею. И мне пришлось пойти в какой-то танцевальный кружок. Ровно через три месяца я стал солистом этого танцевального коллектива.
Я придумал себе номер, сам его поставил. И на экзамене представил русский народный танец. Приемная комиссия хлопала в ладоши — не потому, что это было очень технично, это было артистично. Я им понравился, и они мне предложили поступить на… кукольное отделение. Я спросил их: "Почему на кукольное, ведь я хочу быть артистом драмтеатра?" На что мне ответили: "У тебя маленький рост и ты неплохо будешь смотреться за ширмой". Я возмутился: "Как же я смогу быть артистом, если меня не будет видно". Они сказали, что последнее время очень модное течение, когда артист-кукольник выступает в театре без ширмы, то есть зрители видят и куклу, и артиста. Я согласился, потому что очень хотел учиться в этом училище. И четыре года учился в классе у главного режиссера Днепропетровского театра кукол Валерия Пугаева.

— Дмитрий, что значат для Вас куклы сейчас?
— У меня был номер с куклой под музыку Стинга. С этим номером мы выступали во Франции и в Германии. Люди были буквально в шоке. Когда мы показали его, больше всего зрителей поражало то, как можно танцевать с большой, в человеческий рост, куклой. Вообще, куклы со мной по жизни. Я не играю с куклами, но они для меня что-то значат. Сейчас на гастроли я вожу с собой игрушку — собаку, которую купил в Америке. Она у меня служит подушкой и постоянно со мной — сидит у меня в гримерке, ночует в номере. Черная, огромная, с грустными глазами, и зовут ее просто — DOG.
Мне очень нравятся игрушечные животные. Настоящих я боюсь. И своим детям на день рождения я тоже дарю игрушки, хоть дети уже не маленькие.

— Но все-таки артистом-кукольником вы не стали…
— После окончания училища я хотел поступать в московский театральный вуз. В "Щукинку" меня не взяли, сказали, что у меня ужасный украинский акцент. И тогда я пошел во ВГИК. Тогда как раз набирал курс Бондарчук. Я прошел первый тур, и он сказал: "Я тебя беру, только тебе необходима печать из военкомата, что у тебя нет проблем с армией". Я как раз тогда себе в ухо сережку вставил, купил в Москве малиновые шнурки, и в таком образе предстал пред ясны очи Сумского военкомата. Тогда как раз забирали ребят в Афганистан. Я сказал: "Поставьте мне, пожалуйста, печать, потому что я поступаю во ВГИК к Бондарчуку на курс. Я прошел первый тур. Поймите, мне просто необходима печать, что я не иду в армию". Там удивленно спросили: "А почему это ты не идешь в армию?" "Как это почему? Потому что я артистом буду". Они спокойно посадили меня в машину и просто увезли в Киевскую область в часть. Никто из родных ничего даже не знал. Когда я ехал на поезде, то думал, что еду в Афганистан. Представляете, что я пережил тогда?
В общем, я попал в город Остер — в учебное подразделение танкистов. В армии я получил звание младшего сержанта, потом сержанта, потом старшего сержанта. Меня даже оставили в этой учебке и сделали командиром взвода. Я достаточно часто сидел на гаупвахте за то, что ходил в самоволки. У меня тогда была девушка. Как я с ней встречался... Я работал при штабе, и у меня в распоряжении была форма всех офицеров. Еще был грим, усы. Я переодевался в офицерскую форму, гримировался и просто через КПП проходил в город. Мне еще и честь на выходе отдавали. В пять утра я возвращался обратно. Мне снова отдавали честь. Я раздевался и ложился спать.

— А после армии?..
— Понятно, что во ВГИК я не попал. А когда отслужил, то понял, что не нужно мне учиться, я и так все умею. Я захотел вернуться в театр и вернулся — в родной сумской театр. Уже через месяц я пел и танцевал в оперетте "Марица" Кальмана. И на первой премьере сломал себе нос, когда перебегал по заднику, в котором не было света. Я ударился о какой-то железный щит. Было очень много крови. Ко мне подошла народная артистка Нина Михайлова и сказала, что кровь на премьере — это к удаче, и что у меня будет настоящая творческая и актерская жизнь.
Так и случилось. Через два года я понял, что мне скучно. Меня всерьез потянуло к танцам. Я создал коллектив "Арт-классик". Мы немного побыли в Сумах, а потом всем балетом переехали в Киев и начали работать в ночных клубах.
Мы жили все вместе (8 человек) в однокомнатной квартире. Семь женщин и один я. У нас с женой уже был маленький ребенок. Тогда я купил себе пейджер и был очень доволен. Одевался на Борщаговском рынке и кайфовал от того, что уже имею возможность покупать себе вещи. Мне очень хотелось покупать вещи в дорогих киевских магазинах, но я не мог себе этого позволить. Сейчас я, конечно, могу купить вещи в самых дорогих из них. Тем не менее, я не считаю себя звездой. Я простой человек, который много работает, и которому судьба воздает за это.

— В чем секрет "Арт-классика"?
— Люди в моем балете часто менялись. Уходили, приходили. Одни выходили замуж, женились, другие уезжали за границу. Третьи говорили, что я тиран, и бросали все это к чертям. Действительно, в работе я очень деспотичен и жесток. У моих ребят уходит очень много энергии и сил для того, чтобы станцевать какой-то номер. Не потому, что мои номера безумно техничные и сложные. У всех участников балета огромная отдача. Не на сто процентов, а на двести. То есть они тратят со мной нервные клетки, но только тогда у нас что-то получается. Я делаю акцент на артистизме. Вот этого я добиваюсь. Такое ощущение, что я создал свое театральное училище.

— Дмитрий, а как у Вас происходит процесс "придумывания" номеров?
— Если раньше я приходил в балетный класс, слушал музыку, танцевал, репетировал, искал движения, искал манеру, то сейчас я могу, слушая музыку, закрыть глаза и увидеть все, как на картине. Все — кто будет танцевать, стиль, костюмы, характер исполнения, хореографию, пластику. Бывали случаи, когда мне сиюминутно нужно было придумать номер. Например, на одной из съемок программы "Шанс". Фонограмму даже не слышал. Времени дали — минуты три. Если не сделаешь — значит, ты слабак, если сумеешь сконцентрироваться и придумать за эти три минуты номер — ты профессионал. Я придумал. Тут же поставил, и он получился достаточно ярким.

— Что для Вас значимо в жизни кроме танцев?
— Самое главное для меня в жизни — это любовь. Это близкий человек, который со мной рядом. Мне необходим человек, для которого я буду жить, которому я буду дарить подарки, которому я буду приносить кофе в постель, которому я буду готовить ужин. Я не могу быть один. Мне необходимо, чтобы я очень сильно любил человека, и чтобы меня тоже любили. Я счастлив, что нашел такого человека — это Ирочка Билык. У меня было очень страшное время, когда я был на краю пропасти, и спасла меня именно она. Не доктора, к которым я обращался. Они мне прописывали какие-то непонятные лекарства. Я подумал тогда, что это унизительно для меня. Ира спасла меня своим теплом, своим отношением, своим тихим голосом и тем, что она со мной уже два года. Я очень боюсь ее потерять.

— А Вы смогли бы бросить любимое занятие ради любимого человека?
— А я не могу бросить. Это все равно, что Ира ради меня, если бы я, не дай Бог, так захотел, бросила петь. Она родилась для того, чтобы любить, чтобы петь и чтобы растить и воспитывать детей. Я родился для того, чтобы любить, чтобы танцевать и тоже растить детей. А не для того, чтобы построить дом и посадить дерево.

— Расскажите немного о Ваших детях? Какое будущее Вы им пророчите?
— У меня есть родной сын — Филипп. И сын Иры — Глеб. Но я считаю, что у меня двое детей. Филипп очень хорошо танцует. В свои одиннадцать он настоящий шоумен. А Глеб, скорее всего, будет певцом. Он великолепно поет. Вообще, оба они — будущие звезды. Когда родители артисты, дети вряд ли смогут стать врачами, педагогами или шахтерами. Они будут артистами.

— А как Вы воспитываете ваших детей?
— Когда есть нормальные папа и мама, то детей воспитывать не надо, потому что Бог в них уже все заложил. Они не станут ни наркоманами, ни убийцами. Они даже в носу не ковыряются. Я ни разу никого не ударил, потому что не за что. У нас в семье детям все разрешается, но на голову они не садятся.

— Дмитрий, как Вы отдыхаете?
— Я лично не умею отдыхать. С Ирой мы часто выезжаем на природу. Готовим шашлыки. Ходим в рестораны, к друзьям. И конечно, выбираем время, чтобы съездить за границу. Летом обязательно море — Турция, Египет, весной — Америка. А так, просто вылетаем и три дня ходим по Риму. Бродим по магазинам, покупаем друг другу подарки, гуляем. Нам хорошо вместе в любом уголке мира.
Я люблю просто ходить по Киеву. У меня нет своей машины, и я хожу по улицам города пешком. Люблю Подол, Андреевский спуск, Крещатик, Майдан. Меня узнают, подходят, здороваются. Этой и есть мой отдых.