Люблю ощущать всю полноту жизни

Немного найдется среди украинских политиков смельчаков, готовых рисковать здоровьем только ради того, чтобы ощутить адреналин в крови. Большинство из них выбирают более спокойные развлечения, однако есть и настоящие экстремалы. Именно к их когорте принадлежит народный депутат Виктор Кириллов. Его экстремальное увлечение — парашютный спорт

— Насколько мне известно, вы занимаетесь парашютным спортом уже много лет. С чего началось ваше увлечение?

— Я начинал прыгать с парашютом еще во время службы в разведывательной роте Болградской военно-десантной дивизии. Вряд ли это можно назвать традиционным спортивным парашютизмом. Даже от других подразделений наше отличалось спецификой прыжков: сбросы со сверхнизких высот на город, лес, воду, ночные прыжки, вылеты на небольших самолетах, на высоких скоростях. Если для армейских прыжков минимальной считается высота 400 метров, то нас сбрасывали с 250-300 метров — высота, практически предельная для раскрытия стандартного парашюта. Причина была одна — так больше шансов выжить до приземления: враги не заметят и не подстрелят. Кроме небольшой высоты, у таких прыжков есть еще одна особенность. Когда мы ночью смотрим вверх, то видим луну, звезды, нам кажется, что там светло. А когда ты прыгаешь, то все происходит с точностью до наоборот: внизу вообще ничего не видно. Ты не видишь, когда тебе нужно приготовиться, сгруппироваться для приземления — фактически этот момент нужно улавливать интуитивно. Сбрасывают ведь в безлунную погоду, потому что во время сброса при хорошей видимости теряется эффект ночных прыжков, смысл такой высадки.

— Спортивным парашютизмом вы, наверное, тоже занимались. Посоветуйте, в какое время года лучше всего прыгать? Как правильно приземляться?

— Я в свое время прыгал в Прибалтике, Одессе, в горах, опускался на лес и на воду. На гражданке еще некоторое время занимался прыжками с парашютом, всего прыжков двадцать. Но они были простенькие: для спорта не было времени, а на любительском уровне уже не интересно — на гражданке трудно было найти и уговорить летчиков, инструкторов, которые бы разрешили прыгнуть ночью на лес.

На деревья падать страшновато, но, на мой взгляд, в этом деле чем больше адреналина, тем лучше. Зона высадки должна быть максимально неожиданной. Если падаешь на лес, нужно как можно плотнее сжать ноги, чтобы таранить ветки своим весом. Но в любом случае нужно быть готовым к тому, что исцарапаешься, зависнешь на дереве, а парашют порвется. Cамые опасные, пожалуй, ночные прыжки на город, потому что неизвестно, на что ты приземлишься — можно и в стену врезаться, и зависнуть где-то. На горы тоже опускаться опасно — ночью не видно, что под ногами, может быть, там расщелина или острые валуны. А вот на воду опускаться очень просто: на высоте 5-10 метров выпрыгиваешь из парашютной системы — и летишь, как будто с вышки. Правда, выплывать тяжело — на тебе почти двадцать килограммов дополнительного груза, ранец, автомат. Вообще, лучшее в парашютном спорте — это ощущение свободного падения. Именно тогда почти физически чувствуешь всю полноту жизни.

На мой взгляд, приятнее всего прыгать ранним летним или весенним утром, когда воздух прозрачный и нет облаков. Зимой, конечно, тоже неплохо, но холодно, а лететь через облака с одной стороны интересно, но с другой — не видно земли, нельзя оценить высоту.

— С каким парашютом вы прыгали? Только с "куполом" или на "крыле" тоже летали? Есть ли у вас собственное оборудование для прыжков?

— Я прыгал с обычным десантным "куполом" — его в народе называют "дуб" из-за названия и малой управляемости. Модель "Д1" вообще не управляема, а вот модель "Д2" уже позволяет маневрировать, определяя место посадки. А вот на крыле не летал — это уже серьезный спорт, а не развлечение. Оборудования своего у меня нет, но с возобновлением прыжков обязательно куплю. Сегодня на украинском рынке его выбор достаточно широк, хотя представлены пока не все ведущие мировые производители.

— В последние несколько лет вы не занимались прыжками. Это результат травмы, или просто не было времени?

— Последний раз я прыгал с парашютом лет шесть назад. То был не самый удачный прыжок — я умудрился сломать ногу. Я тогда был директором предприятия, в состав которого входила охранная фирма. Все мои сотрудники прыгали чуть ли не в обязательном порядке, я их инструктировал. В итоге у всех прыжок прошел удачно, кроме меня. Но это моя вина. Я почувствовал себя бывалым парашютистом, и к прыжку подошел слишком расслабленно. Травма была довольно тяжелая — стопа вывернулась почти на 90 градусов. Врачи мне потом говорили, что моей травмы хватило бы на три диссертации. Костыли меня не особенно напрягали, я даже научился чуть ли не на скорости взбираться по лестницам многоэтажки. И машину водил — там коробка-автомат, так что я научился нажимать педали газа и тормоза одной ногой. А вот парашютным спортом по медицинским показаниям заниматься в то время не мог.

— Знаю, что вы увлекаетесь не только парашютами, но и другими экстремальными видами спорта. Какими именно?

— После травмы я за время вынужденного перерыва в прыжках освоил водный мотоцикл. Получилось любопытно: я сломал ногу как раз перед началом сезона охоты на водоплавающих птиц. В гипсе и на костылях охотиться, мягко говоря, проблематично. Тогда я сообразил, что уток можно стрелять… с водного мотоцикла. Со временем увлечение стало серьезным. Я люблю кататься на мотоцикле в шторм, прыгать с волны на волну. В последние годы много занимался горными лыжами. Но адреналина все же не хватает, особенно четко я это понимаю, когда лечу в самолете и смотрю в иллюминатор вниз. Поэтому сейчас я всерьез задумываюсь над тем, чтобы возобновить прыжки.

— В Украине около десятка дропзон, из них две — недалеко от Киева. Где собираетесь прыгать вы, когда возобновите былое увлечение?

— Я планирую связаться с Федерацией парашютного спорта, посмотреть, что они посоветуют. Недавно познакомился с их руководителем, они очень увлеченные ребята, получили уже несколько международных наград.

— Значит, травма не отбила у вас интерес к парашютам. Кстати, существует мнение, что это — один из наиболее рискованных видов спорта. Согласны ли вы с этим?

— Я бы сказал, что этот вид спорта как раз отличается небольшим травматизмом. Все травмы происходят по вине самих парашютистов. За два года моей службы в ВДВ при прыжках погибло не более 10 человек, и все из-за того, что не выполняли указания инструктора или переоценили свои силы. А неисправности в парашютной технике, вопреки распространенному мнению, случаются очень редко.

Хотя каждый прыжок несет в себе риск. Начиная от возможности неудачно приземлиться и заканчивая совсем уж курьезными случаями. К примеру, прыгал я однажды зимой. Приземлился, собрал купол и иду с ним в руках по полю. Вдруг мимо с громким свистом пролетает валенок. Это кто-то из самолета когда выбирался, потерял. Казалось бы, весело, а если бы этот валенок упал на голову, было бы не до смеха.

— А что бы вы посоветовали начинающим парашютистам?

— Я бы посоветовал пройти полный курс теоретической подготовки. Сам я его не прошел, потому что очень хотел попасть в ВДВ, а времени было мало. Я еще до армии пошел в ДОСААФ, так мечтал попасть именно в десант, а после учебы планировал поехать в Афганистан — проверить себя в боевых действиях. Но не попал туда я по очень простым причинам: в Афганистане была совсем другая специфика и другие машины, чем те, на которых готовили нас. Так вот перед тем, как отправить меня в десант, мне сказали: успеешь пройти подготовку по прыжкам, попадешь в ВДВ, нет — отправишься в пехоту. Поэтому я через "могорычи" прошел очень ускоренный курс, по плакатам прыгать учился. Так делать нельзя. Нужно серьезно учиться, обязательно слушать инструктора, выполнять все его указания, даже если они кажутся бессмысленными. Иначе не избежать травм.