"У нас не будет пенсий, как в Европе", – Григорий Овчаренко, ICU

О компании, венчурных инвестициях и влиянии полномасштабного вторжения

Как изменился вектор работы после полномасштабного вторжения? Как чувствуют себя ваши институты совместного инвестирования и пенсионные фонды?

— Первый год был очень сложным. Активы, очевидно, обесценились. Но уже в прошлом году мы вернулись к довоенным показателям. И сейчас у нас достаточно высокие показатели доходности по нашим инвестиционным и пенсионным фондам. Так, например, с начала 2024 г. доходность пенсионного фонда Династия составляет 19,7 % годовых, а фонда Облигаций 37,5%.

Если говорить в целом, то война, мне кажется, подтолкнула население к инвестированию. Это мы видим на росте количества покупающих ОВГЗ клиентов и участников негосударственных пенсионных фондов. Я могу отметить, что мы вышли на показатели больше, чем в довоенный период. Это как по количеству клиентов, так и по объему привлечений.

Когда выходим на пенсию, очевидно, теряем основной источник доходов. Война лишний раз просто продемонстрировала, как это больно и сложно лишиться работы, доходов и остаться ни с чем. И это подтолкнуло людей к определенным действиям.

В целом, если говорить о направлении управления активами, то мы являемся крупнейшей компанией и демонстрируем лучшие результаты на рынке. У нас почти 120 тысяч инвесторов, участников инвестиционных и пенсионных фондов.

Только активов пенсионных фондов у нас более миллиарда, это почти 20% всего рынка. А залогом этого являются долгосрочные результаты. Если посмотреть на то, что было препятствием 20 лет назад, когда я начинал свою карьеру в этом бизнесе, то одним из аргументов против долгосрочных сбережений была неуверенность в будущем из-за отсутствия опыта. Логика клиентов была "может ли мы вкладывать на 10, 20, 30 лет, а вы можете просто исчезнуть".

Сейчас я точно могу сказать, что было 10-20 лет назад и что должно быть в будущем. Поэтому таких аргументов больше нет, потому что есть доверие. А наша задача – поддержать это доверие. 

Не было ли у вас оттока участников с началом полномасштабного вторжения?

— У нас были некоторые обеспокоенные клиенты, и мы понимаем их опасения того времени. Некоторые сделали продажи в начале полномасштабного вторжения, и я могу сказать, что это для них была недополученная прибыль. Это один из примеров того, что иногда снижение стоимости активов не является основанием для того, чтобы закрывать позицию или продавать все.

Любой кризис, как кризис коронавируса, например, продемонстрировал, что обесценение временное. Но в случае войны последствия могут быть более отрицательными, поэтому мы с понимания относимся к таким инвесторам.

Относительно фондов совместного инвестирования вы говорили, что удалось выйти на довоенный уровень по доходности. То есть доходность постепенно растет?

– Да, но все зависит от стратегии. У нас, например, фонды облигаций, фонд еврооблигации, фонд Global Equity. В зависимости от ситуации, результаты разные. Мы по фонду облигаций благодаря высоким ставкам по ОВГЗ и снижению учетной ставки смогли дополнительно заработать и вернуть наши потери за первый год войны.

По фонду еврооблигаций мы стараемся воспользоваться текущими уровнями цен для покупки и получения дополнительной прибыли. А что касается других фондов, то это зависит от глобальной ситуации. А по локальным, например, пенсионным фондам, наша задача — обогнать инфляцию и обеспечить защиту от обесценивания.

О пенсионной системе и НПФ

Ваша компания управляет большой долей активов на рынке НПФ (сейчас это 18,2%). Начали ли люди больше доверять НПФ?

— Имеющиеся препятствия были и будут в направлении долгосрочных сбережений понятны. Это и низкая финансовая грамотность населения и недоверие к финансовым институтам.

С начала войны мне казалось, что никто не будет думать о долгосрочных инвестициях. Но опять-таки должен признать – очевидно, что война подтолкнула людей для поиска инвестиционных инструментов для долгосрочных сбережений.

Война сменила финансовое поведение людей. Сейчас у нас есть рекордные привлечения, и каждый день у нас новые клиенты. Это говорит о том, что люди доверяют этому сегменту, а также о том, что люди пытаются обеспечить себя в будущем.

У этого рынка в принципе есть потенциал к развитию в Украине?

– Безусловно. Негосударственные пенсионные фонды во всем мире являются одним из самых больших инструментов для долгосрочных сбережений. Там 50 триллионов долларов – именно эти долгосрочные сбережения. И это около 80% глобального ВВП.

Но таких долгосрочных пенсионных сбережений в Украине нет. И это один из сдерживающих факторов развития, как Украины, так и украинцев. Есть ли другая альтернатива? К сожалению, нет. Солидарная система себя исчерпала. То есть, я не хочу сейчас рассказывать о социальных, демографических вызовах. Но они не позволяют обеспечить нормальное функционирование солидарной системы.

Потому что солидарные системы хорошо работают где больше налогоплательщиков (ЕСВ), чем пенсионеров. У нас и раньше, до войны, Институт демографии и Всемирный банк демонстрировали, что в Украине пенсия будет за несколько десятков лет около 20% от средней заработной платы, то есть это гораздо меньше, чем предполагается любыми европейскими регуляциями. А при условии войны, когда есть значительная вынужденная миграция, последствия будут еще более критическими.

Пенсии как в Европе – это возможно? При каких условиях?

– Нет. Невозможно.

Политики приходят, и говорят: "Я обеспечу пенсию, как в Европе". Мы же слышим это и голосуем за них. Но ведь это неправда!

В ближайшей перспективе, а это десятки лет, а может быть и больше, у нас не будет пенсий, как в Европе. Существующая система себя исчерпала, а новая альтернативная система не введена.

Возвращаясь к простым математическим расчетам, наша пенсионная система сможет обеспечить только базовые потребности. И, к сожалению, даже для тех, кто надеется, что он платит налоги и имеет большой стаж и заработную плату – это тоже не сработает. Система, скорее всего, станет плоской, как во многих странах. То есть речь идет о почти одинаковом уровне пенсий для всех, что обеспечивает минимальные потребности.

Поэтому нам нужно, чтобы мы лично экономили, чтобы государство ввело наконец новые возможности в виде накопительных систем. Без этого у нас не будет такого красивого и обаятельного будущего, как в Европе.

Нужно говорить правду людям, открыть населению глаза на ужасные перспективы будущего пенсионного обеспечения, демонстрировать реальную картину, говорить, что у нас не будет больших пенсий, как в Европе, даже маленьких может не быть.

Об инвестициях во время войны, ОВГЗ и депозитах

Сейчас многие инвестиционные инструменты для украинцев недоступны. По факту остались только ОВГЗ и депозиты. Куда вложить деньги во время войны с минимальными рисками?

— С точки зрения доходности и риска, безусловно, самыми простыми, надежными и консервативными во всем мире являются инструменты с фиксированной доходностью – это депозиты и облигации, ОВГЗ.

Если говорить о возможностях инвестиций для украинцев, для большинства они не изменились. Если я использовал депозиты, покупал ОВГЗ, то и сейчас это могу делать. Поэтому и в начале войны, и сейчас именно депозиты и ОВГЗ остаются наиболее распространёнными инструментами для инвестирования.

Общий объем депозитов составляет 1 триллион 300 миллиардов гривен. Это по более или менее умеренной ставке, если сравнивать ее с уровнем инфляции. Благо, Нацбанк обеспечивает гарантию 100% для депозитов физических лиц. Поэтому, несмотря на войну, с начала 2024 года размер депозитов существенно увеличился.

Вторым таким инструментом стали ОВГЗ, благодаря высоким ставкам, надежности, удобству. Их объемы во владении физлиц достигли уже 70 млрд. грн.

Остальные инструменты действительно почти исчезли. Если бы я предлагал, куда инвестировать во время войны – это были бы те же ОВГЗ и депозиты. Они придают ликвидность, достаточно высокую доходность и их возврат гарантирует государство.

В каком состоянии рынок ОВГЗ сейчас, есть ли спрос со стороны частных инвесторов? Летом мы видели, что рынок несколько просел.

— Сезонность всегда существует, то есть летом активность у всех становится меньше, это естественно. С точки зрения привлечения клиентов существует определенная тенденция к их увеличению, если говорить о розничных клиентах. Если мы говорим о нерезидентах, то их доля постепенно уменьшается после того, как они получили возможность репатриации, то есть вывода части своих инвестиций.

Если посмотреть на те же инвестиции физических лиц, то по ОВГЗ они с начала войны увеличились почти в 3 раза – с 25 млрд до 72 млрд грн. И уже превысили инвестиции нерезидентов.

Летом темпы девальвации ускорились. За две недели июля уровень девальвации составил более 2%, когда в среднем составлял 1–1,2% за предыдущие месяцы.

И это, возможно, также стало одним из факторов, приостановивших активность летом с точки зрения покупки, потому что основным инструментом для инвестиций, я имею в виду рядовых инвесторов, являются гривневые ОВГЗ. Это их немного сдержало. Но Нацбанк, учитывая его возможности и текущие резервы, успокоил рынок, и сейчас ситуация вернулась к прежнему уровню привлечения инвесторов.

Думаю, что до конца войны ОВГЗ останутся основным инвестиционным инструментом по-прежнему.

Продолжается ли тенденция огромного спроса на валютные ОВГЗ со стороны частных инвесторов?

— Если говорить об общей части ОВГЗ, то доля валютных ОВГЗ не превышает 10% по сравнению, например, с долей владения физических лиц, у которых валютные ОВГЗ составляют почти половину.

Если мы говорим об институциональных инвесторах, у них есть определенная стратегия, и в зависимости от нее уже делают ребаланс – меняют валюту баланса в зависимости от ожиданий. Что касается инвесторов-физических лиц, то, например, когда растет ожидание девальвации или сам курс гривни к доллару меняется, это подталкивает их к покупке валюты. Когда ожидания или курс успокаиваются, то успокаиваются и сами инвесторы и в таком случае они предпочитают гривневые инструменты.

Поэтому нельзя сказать, что сейчас есть изменения в поведении инвесторов. Ежегодно потому, что сейчас доля валютных ОВГЗ практически не изменилась.

ОВГЗ и депозиты – это начальный уровень инвестиций и путь к финансовой грамотности. Когда украинцы станут опытными инвесторами, о каких инвестиционных инструментах тогда пойдет речь?

— Когда мы смотрим на график доходность/риск, мы видим, что менее доходными и менее рискованными являются депозиты, потом ОВГЗ, корпоративные облигации, потом уже другие инструменты – например, акции, и локальные, и иностранные.

Что произошло раньше, и это было одним из препятствий кризису 2008 года, что неопытные инвесторы вложили в достаточно рискованные инструменты и потеряли после кризиса определенную долю. Этот отрицательный опыт сдерживает желание людей инвестировать. Для большинства украинцев какие-либо изменения или потери отталкивают от дальнейшего инвестирования, и это не в пользу развития рынка.

Заинтересованы ли сейчас иностранные инвесторы в том, чтобы заходить в Украину?

— Интерес иностранных инвесторов к Украине значительно увеличился. Понятно, что профессиональные инвесторы знают, что такое Украина. Но для многих Украина была terra incognita. Сейчас всеобщий мировой интерес к Украине подтолкнул многих инвесторов к рассмотрению Украины как одного из потенциальных направлений инвестирования.

Мы общаемся с этими инвесторами, рассматривая несколько направлений в Украине. Одно из новых и перспективных направлений интереса – MilTech. Также популярны энергетика, инфраструктура и как обычно – агросектор.

Об учетной ставке, налогах и курсе доллара

Что будет с учетной ставкой и инфляцией в ближайшее время? Что это влияет и каких изменений ожидать?

— Мы недавно обновили наш макропрогноз на следующий год, и он, к сожалению, ухудшился. Инфляция ожидаемо ускорилась, но неожиданно большими темпами, чем мы предполагали. И это явилось одним из факторов пересмотра общего макропрогноза.

Есть несколько причин этого ускорения, как текущих, так и будущих. На ожидания влияют риски, связанные с последующими блэкаутами, ведь это будет увеличивать себестоимость продукции; это и засуха, которая была и уменьшит объем аграрной продукции и экспорта; это безусловно и косвенное влияние возросшего налогообложения.

Это все приведет к дальнейшему увеличению уровня инфляции. Мы его просмотрели на этот год, ожидалось, что он составит 6,4%, мы его увеличили до 7,8%, существенно. Соответственно, это стало и следствием того, что Национальный банк приостановил свой цикл уменьшения учетной ставки.

По нашим расчетам, учетная ставка останется на текущем уровне 13%. Это будет сдерживать дальнейшее уменьшение ставок по депозитам и ОВГЗ.

На следующий год мы не пересматривали инфляцию, которая остается в том же однозначном измерении, наши ожидания – это 8%. Хотя перечисленные факторы будут негативно влиять на нее и, возможно, на следующий год Национальный банк вернется к уменьшению учетной ставки.

Но даже с этими показателями, если посмотреть на среднюю ставку по депозиту, которая составляет чуть менее 12%, и на ставки ОВГЗ, которые уменьшаются в этом году, но остаются и в диапазоне 14-15%, эти инструменты остаются привлекательными с точки зрения доходности.

С 1 октября бизнес должен платить более высокие налоги. Как это отразится на деловой активности? Стоит ли ждать закрытия бизнеса или перехода в "тень"?

— Хорошо, что в этом году макроэкономическая ситуация и рост ВВП были достаточно значительными в первом квартале – 6,5%. В первую очередь в результате роста локального потребления. Розничная торговля показала рост. Даже в реальном измерении объем больше, чем до войны, что говорит о том, что локальный спрос потребителей вернулся к довоенному уровню.

Когда мы говорим о росте налогообложения, это действительно имеет сдерживающий эффект для потребления, ожиданий бизнеса и негативный эффект для роста ВВП.

Является ли это критическим для деловой активности? Нет. То есть, мы говорим, что общая ситуация не улучшится, потому что какие-либо увеличения налогов не улучшают инвестиционный климат, но это или фактор, который остановит работу украинских предприятий? Нет.

Потребность в финансировании бюджета ясна, и бизнес тоже с пониманием к этому подходит.

Одним из вопросов, которые есть в бизнес-сообществе, это ощущение несправедливости. Кто-то работает, платит налоги и будет нести дополнительный груз налогообложения. И он видит, что есть определенные сектора, работающие в тени. Это вызывает негодование.

ICU является крупнейшим на своем рынке в Украине андеррайтером и советником по размещению корпоративных бондов. Как сейчас чувствуют большие эмитенты в условиях преддефолтного состояния Украины?

— Реструктуризация евробондов проведена, подавляющее большинство ее поддержало. Эффект от реструктуризации для экономики значителен. Уже нет критических последствий неопределенности ни для государства, ни для корпоративных эмитентов.

Мы уже прошли этот этап негативных ожиданий, и следующим шагом будет то, что локальные компании будут выходить на рынок долговых заимствований и несколько компаний уже задумываются над выпуском корпоративных облигаций, как это недавно сделала сеть супермаркетов "Новус". Компания выпустила облигации на сумму 400 млн. грн.

Это положительно, но понятно, что есть перечень препятствий и беспокоящих бизнес вопросов. Среди них и проблемы с энергообеспечением, проблемы с мобилизацией, негативно влияющей на прогнозирование. У нас до войны был большой кредитный портфель. Это десятки заемщиков, то есть корпоративных предприятий, осуществлявших выпуск корпоративных облигаций. У нас не было ни одного списания, то есть все 100% наших партнеров не отказались от выполнения обязательств.

Да, мы имели разные условия, проводили реструктуризацию, кто-то платил больше, кто-то меньше, где-то мы продлили сроки. Но эта группировка вокруг необходимости поддерживать друг друга имела положительный эффект.

Мы не потеряли ничего по сравнению с тем же кризисом 2008 года, где корпоративные клиенты, наоборот, пытались избежать необходимости выполнения своих обязательств. Сейчас ситуация другая и ответственность бизнеса стала совсем другой.

Должен ли оставаться режим управляемой гибкости от НБУ или его нужно отменять?

– Мы и так живем в условиях неопределенности. И для бизнеса это наиболее сдерживающий фактор развития, как и для населения. Пока я вижу, что подход управляемой гибкости курса достаточно логичен и правильным со стороны Национального банка.

Он позволяет Нацбанку, с одной стороны, влиять на резкие движения курса, а с другой — предоставлять возможность гривне спокойно адаптироваться к экономическим реалиям. Национальный банк постепенно обесценивает валюту, учитывая некоторые свои ожидания, но имея достаточно резервов, он чувствует себя достаточно комфортно для того, чтобы сглаживать курсовые волны.

Мы видим, что волатильность курса пока даже меньше, чем была до войны. Есть ли необходимость, чтобы эта волатильность была больше и создавала угрозу населению и бизнесу? Точно нет.