В падении цен на нефть нет ничего экстраординарного — произошло банальное разбалансирование спроса и предложения по ряду причин. Во-первых, сильно выросло предложение, так как американцы стали выбрасывать все больше и больше нефти на свой домашний рынок и теперь не нуждаются в дополнительных объемах ресурса, в том числе и из стран Персидского залива. К тому же США все больше и больше добывают нефти в результате сланцевой революции, технологии с каждым днем становятся все дешевле, добывать становится легче.
Кроме того, возобновилась добыча нефти в Ливии, также влияние оказывает и ожидание того, что с Ирана снимут санкции. Иран (после снятия санкций — Ред.) может довольно быстро восстановить свои позиции на рынке. Предложений сейчас много, а вот спрос резко упал. Китай перестал покупать излишки нефти, которыми заполнял свои стратегические хранилища и резервы, так как уже все наполнил. Также в Поднебесной сокращаются темпы роста экономики, а, соответственно, стране понадобится намного меньше энергоносителей, чем ожидалось. В Европе же наблюдается стагнация и некоторая экономическая рецессия, что привело к тому, что один из главных потребителей нефти тоже не увеличивает потребление.
Эти причины привели к разбалансированию предложения и спроса на рынке. Цена на нефть начала снижаться, и когда достигла своего логического дна, то сработала нервная реакция игроков, и поэтому цены упали аж до $77 за баррель, после чего началось медленное восстановление. Сейчас мы наблюдаем медленное восстановление рынка после нервного припадка.
Подписывайтесь на Telegram-канал delo.uaБаланс на рынке будет восстановлен путем работы обычных рыночных механизмов. "Невидимая рука рынка", описанная еще Адамом Смитом, по-прежнему выправляет положение. Когда закрываются какие-то дорогие проекты, начинается дефицит нефти на рынке и цены подскакивают, поэтому проекты снова открываются и так далее. Волатильный коридор будет всегда.
Но подобная ситуация на рынке выгодна в первую очередь потребителям нефти. Когда президент России говорит, что при $80 за баррель наступит коллапс мировой экономики, то он забывает о том, что кроме экспортеров есть еще и потребители нефти, которым нынешнее положение дел чрезвычайно выгодно. Например, сейчас большинство компаний переводят свои операции в Америку, так как там достаточно дешевые энергоносители, соответственно и вести бизнес выгодней.
В ОПЕК же мнения разделились. К сокращению добычи нефти и росту цен на ресурс призывают Иран и Венесуэла. Ирану, чтобы выполнить свои социальные программы и хоть как-то попытаться сократить дефицит государственного бюджета требуется стоимость, по некоторым подсчетам, около $130 за баррель, а Венесуэле — по разным оценкам — от $150 до $160 за баррель. Поэтому сокращение цен на нефть для этих двух стран грозит очень серьезными социально-экономическими последствиями, и они пытаются хотя бы при помощи такого инструмента, как заседание ОПЕК, добиться удержания цен на более-менее приемлемом уровне. В тоже время Саудовская Аравия не рассматривает сокращение добычи потому, что это довольно гибкая страна по изменению объемов добычи нефти в любую из сторон — у нее есть потенциал довольно быстрого наращивания добычи, как и оперативного снижения. У королевства накоплены значительные финансовые запасы и страну может удовлетворить цена в $90-95. При этой цене Саудовская Аравия сможет выполнять свои социальные обязательства как минимум в течение полугода и от этого не пострадает бюджет.
Есть еще один немаловажный нюанс. Саудовская Аравия опасается потерять рынок в связи со сложившейся ситуацией с ценами и поэтому готова пойти на некоторое увеличение добычи, чтобы сохранить свои рыночные ниши.
В тоже время возлагать особых надежд на то, что после того как ОПЕК примет решение, что-то изменится, не приходится. Во-первых, потому что эта организация никогда не отличалась сильной дисциплиной. Когда вводили ограничения на максимум добычи — еще до того как против Ирана ввели санкции — первыми нарушителями этого решения были Иран и Венесуэла. Сейчас ожидать, что все будут соблюдать дисциплину, не приходится, если какая-то страна добровольно сократит выброс своей нефти на рынки, то эту нишу немедленно займут другие поставщики и в ОПЕК, и за пределами ОПЕК.
Мне кажется, что сейчас кроме падения цены на нефть, можно выделить еще один тренд на рынке — это "отвязка" цены на газ к нефтепродуктам. Раньше была традиция — привязывать к нефтяным ценам стоимость газа, но мне кажется, с таким колебанием цены на "черное золото" уход от такой системы ускорится, а также будут пересмотрены ценовые формулы в долгосрочных контрактах. Сейчас все больше подписывают контрактов, где цена газа определяется на основе индексов на газ на газораспределительных площадках Европы и Америки (спотовый рынок — Ред.).
Например, в Северной Европе уже 80% контрактов привязываются к газу, а не к нефтепродуктам, также поступают и японцы — они разрабатывают долгосрочные контракты, привязывая их к цене американского газа. Это общемировая тенденция; эра, когда газ привязывали к нефти, уходит.
"Газпром" тоже начинает постепенно уходить от старых формул. Так, российская компания подписала новый контракт с итальянской компанией Eni с полной привязкой "газа к газу". Но подобный прецедент вряд ли будет воплощен в Украине. Украинская сторона предлагает разумную вещь — заключить новый контракт между "Нафтогазом" и "Газпромом" примерно на тех же условиях, но с привязкой газа к газу. Но я очень сомневаюсь, что российская сторона пойдет на такой шаг, "Газпром" не хочет отказываться от старого контракта, как мне кажется, по политическим причинам, хотя он (контракт — Ред.) уже не отвечает современным рыночным условиям.