- Тип
- Эксклюзив
- Категория
- Ритейл
- Дата публикации
Борщаговский ХФЗ вышел на рынок Ирака и Португалии — гендиректор БХФЗ
За последний год фармацевтический рынок потрясли две важные новости о рокировках в топ-менеджменте крупных компаний. Сначала пост генерального директора "Фармака" покинула Филя Жебровская, которая 22 года руководила компанией. Теперь она возглавляет наблюдательный совет. Вслед за ней кресло гендиректора Борщаговского химико-фармацевтического завода (БХФЗ) покинула Людмила Безпалько, которая руководила предприятием 41 год. Ее пост на ближайшие три года заняла Юлия Здаревская, работающая в компании на должности главного экономиста.
Delo.UA встретилось с новым генеральным директором БХФЗ Юлией Здаревской и с коммерческим директором компании Евгением Совой и разузнало, был ли 2017 удачным для компании, запуска каких новых лекарств стоит ожидать в 2018 году и, конечно, о конфликте с "Фармацевтической фирмой "Дарница".
Юлия, вы вступили в должность в начале 2018 года. Тем не менее не первый год работаете в компании… Насколько довольны результатами работы компании в прошлом году?
Юлия Здаревская: Совершенно верно. Я вступила в должность 14 февраля 2018 года.
Очень романтично…
Ю. З.: Еще как. Это был самый "романтичный" день всех влюбленных (улыбается — ред.). Но если отойти от лирики и вернуться к нашим финансовым результатам, то прошлый год можно охарактеризовать для нас как "нормальный".
Доход компании составил 1,24 млрд грн, что на 14,3% больше, чем в 2016 году. Прибыль у нас немного снизилась до 104,5 млн грн.
Почему снизилась?
Ю. З.: Из-за активного участия компании в программе реимбурсации (один из видов государственных закупок лекарств для населения — ред.) "Доступные лекарства". Все дело в том, что Минздрав установил граничные цены на все лекарства из программы. Мы понимали, насколько важен этот шаг для украинских пациентов, и поддержали такую инициативу. Для этого мы должны были снизить стоимость некоторых препаратов где-то до 30%. Скажу честно, мы отдаем лекарства под реализацию с минимальной маржей — всего 1-2%. Всего в программе участвуют 7 препаратов БХФЗ: "Аритмил", "Атрогрел", "Бипролол", "Верапамила гидрохлорид", "Гидрохлортиазид", "Дигоксин", "Фуросемид".
Благодаря большим объемам реализации в рамках госпрограммы, продажи по этим препаратам увеличились в 2 раза. Однако этого не хватило, чтобы перекрыть снижение цен. Поэтому мы и снизились в прибыли.
Исходя из такого результата, будете ли продолжать принимать участие в программе реимбурсации?
Евгений Сова: Мы изначально понимали, что так получится, и осознанно пошли на этот шаг. Поэтому нет, мы не собираемся уходить из программы. Да и в целом, мы позитивно оцениваем все шаги Ульяны Супрун и ее команды. Несмотря на всю критику, которая на них обрушилась, это очень правильные и положительные изменения. Программа реимбурсации — это первый опыт использования бюджетных средств "без откатов" в интересах населения Украины. В этой системе очень мало коррупционных рисков.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Какие лекарства украинцы получили бесплатно по госпрограмме за 2017 год
Как все происходит? Государство формирует список молекул международных непатентованных названий (МНН), по сути, список действующих веществ, которые входят в лекарства. Этот список сегодня состоит из 23 молекул, а лекарств, то есть торговых названий, в программе почти 240. При этом врач выписывает рецепт не на конкретное лекарство одного из производителей, а на молекулу. И выбор лекарств происходит, когда человек приходит в аптеку с рецептом. Допустим, провизор ему говорит, что у них есть 10 лекарств с назначенным действующим веществом. Лишь одно, например, будет для пациента бесплатным, так как за него заплатит государство, а за остальных 9 надо доплатить разницу. И пациент сам решает для себя, какой препарат он возьмет.
И еще один немаловажный момент — когда человек с хроническим заболеванием обязан каждый месяц ходить за рецептом к доктору, это дополнительный осмотр и контроль. Ведь не все пациенты осознают важность регулярного осмотра. К тому же, с помощью программы мы видим реальную картину заболеваемости по Украине.
Коммерческий директор Борщаговского ХФЗ Евгений Сова
А как программа работает изнутри? Я имею в виду, связку правительство — аптеки — производитель.
Е. С.: Аптеки напрямую или через дистрибьютора закупают у нас лекарства. Потом продают их по рецепту пациентам. А уже областные казначейства возмещают им затраты.
Были ли когда-то проблемы с оплатой?
Е. С.: Были, но совсем небольшие и в отдельных областях. Так, чтобы массово задерживали оплату — нет, такого не было.
Во сколько оцениваете вашу долю на рынке?
Ю. З.: Мы входим в 20-ку крупнейших фармпроизводителей в стране. По данным исследовательской компании "Морион", среди всех производителей лекарств, которые продаются в Украине, наша доля составляет 1,68%. Если брать только украинских производителей, то наша рыночная доля 3,83%.
А что касается продаж, на сколько они выросли?
Е. С.: За прошлый год мы продали 62 млн упаковок, что на 1,6% больше, чем в 2016 году. Почему мы ориентируемся на продажи в упаковках? Потому что они более релевантные. На показатели продаж в деньгах влияет слишком много факторов, и в первую очередь инфляция. Если посмотреть на статистику за последние 10 лет, то почти каждый год рынок лекарств в деньгах растет на 20, а то и на 30 процентов. При этом продажи в упаковках растут на 3-5%.
Если же разобраться в структуре количественных продаж, то становится понятным, что украинцы не покупают больше лекарств.
Меняется структура потребления, на рынок выходят новые препараты, в новой дозировке, с новыми терапевтическими рекомендациями. Вот и все.
Тем не менее во время кризиса произошло перераспределение количественных продаж между импортными и украинскими лекарствами — украинцы стали покупать более дешевые отечественные препараты. Как это повлияло на вас?
Е. С.: Да, это закономерно. Во время кризиса люди начинают экономить. А наши, то есть украинского производства, лекарства в 4 раза дешевле импорта. При этом мы у себя производим лекарственные средства из тех же проверенных субстанций и с соблюдением тех же глобальных стандартов фармпроизводства, что и зарубежные компании.
Конечно, ситуация во время кризиса отобразилась на финансовых показателях. До кризиса у нас был спад по количеству проданных упаковок. Теперь мы растем не только за счет прямых продаж, но и за счет программы "Доступные лекарства". Растем и в деньгах, но в основном за счет инновационных препаратов собственной разработки и генериков, так как они дороже.
А сколько в вашей структуре продаж генериков, а сколько инновационных лекарств?
Ю. З.: На собственные инновационные лекарства приходится 31% продаж, на генерики — 69%.
На сколько вы подняли цены на лекарства за 2017 год?
Ю. З.: В среднем мы подняли цены на 12,7%. Это повышение диктуется колебанием валют, поскольку часть субстанций мы покупаем за границей. Также на мировом рынке субстанций было частичное повышение цен. Евгений может рассказать больше.
Е. С.: Буквально в двух словах. Все знают, что и мы, и весь мир в своем большинстве покупаем субстанции в Китае и Индии. Раньше эти две страны не очень беспокоились о своей экологии и строили у себя очень токсичные производства. Буквально недавно Китай спохватился и начал закрывать старые химпроизводства, которые были построены в 50-х годах. Тем самым вызвав дефицит субстанций в 2016 и 2017 годах. И тут все по законам экономики — когда закрылось 3 завода из 5, то цена на субстанцию автоматически выросла.
На сколько сейчас загружено производство?
Ю. З.: На загруженность производства влияет сезонность. В среднем завод загружен где-то на 53-54%. Но при этом наше таблеточное производство работает в 3 смены — и днем, и ночью, и по выходным. А вот цех мазей и гелей загружен на 30%. Но это нормально и даже хорошо в нашем случае — есть куда расти. Другими словами, свободные мощности позволяют нам развиваться.
В помощь существующим мощностям вы строите новый таблеточный цех на 500 млн упаковок. Когда планируете сдать его в эксплуатацию?
Ю. З.: Запуск планируем на 2019 год. Летом мы получаем новое оборудование и начинаем его монтаж. Сейчас заканчиваем отделочные работы в помещениях для его установки. Опережая ваш вопрос по инвестициям, скажу, что в 2017 год мы вложили в развитие 76,9 млн грн.
Сколько намерены инвестировать в 2018 году в производство?
Ю. З.: Около 176 млн грн. Эти деньги пойдут на завершение строительства таблеточного цеха, на реконструкцию цеха стерильных антибиотиков и участка по производству лекарственных средств (ЛС) в ампулах. Также хотим расширить мощности производственного участка лиофильных лекарственных средств. Планируем построить новый склад готовой продукции. И, конечно, выпустить новые продукты на рынок.
Сколько?
Ю. З.: В этом году планируем выпустить 5 новых ЛС, действующих на нервную, сердечно-сосудистую и респираторную системы. Также 1 диетическую добавку.
Что касается БАДов, вы же недавно начали ими заниматься?
Ю. З.: Да — у нас в портфеле пока 4 добавки. Вот будет пятая. Мы намерены постепенно наращивать линейку, и только сейчас начинаем активно ее рекламировать. В целом, украинский рынок еще не готов к БАДам, нет у нас еще культуры профилактики болезней. Но надеемся, что в скором времени население к этому придет. Можно сказать, что это наши планы на будущее (улыбается — ред.).
Также вы начали активно развивать портфель ветеринарных лекарств?
Е. С.: У нас в портфеле 9 препаратов, последний мы запустили в 2017 году. Мы не сильно анонсировали, что пошли в эту нишу, поскольку в Украине законодательство по ветеринарным лекарствам не до конца сформировано. Еще нет полностью сформированной законодательной базы, которая бы регламентировала весь цикл производства и применения ветеринарных препаратов. Как только наши животноводческие комплексы начали выходить со своей продукцией на внешние рынки, тут и возникли проблемы, как регламентировать применение препаратов. Только сейчас начинается активное формирование цивилизованного рынка ветпрепаратов. Сейчас все больше фермеров, крупных агрокомпаний и просто хозяев собак и кошек ищут препараты, которые производятся не в бетономешалках. Да, да, именно так смешиваются субстанции для половины украинских ветлекарств, а не на сертифицированных производствах.
Сколько ветлекарств вы продали за 2017 год?
Е. С.: В 2016 году на 400 тыс. грн, в 2017 году уже на 1 млн грн. Мы темпами роста очень довольны. Хотя при наших миллиардных продажах миллион — это копейки, но в этом сегменте мы видим огромное будущее.
Расскажите о своем экспорте. Что и куда продаете?
Ю. З.: Экспортом за 2017 год мы очень довольны. Доля экспорта выросла до 12,2% от общего объема реализации — до 152,3 млн грн. Мы продаем свою продукцию в 19 стран: Австралия, Азербайджан, Беларусь, Босния, Вьетнам, Армения, Грузия, Эстония, Ирак, Казахстан, Киргизстан, Латвия, Литва, Молдова, Португалия, Сербия, США, Таджикистан и Узбекистан.
Е. С.: Мы единственный на сегодня украинский производитель, который зарегистрировал свою субстанцию в Евросоюзе. В этом году будет первая крупная отгрузка. Теперь с нашей субстанции в Европе, а именно в Португалии, будут делать лекарства.
А что это за субстанция?
Е. С.: Два года тому назад мы построили цех по экстрагированию растительного сырья. Мы выпускаем разные экстракты растений, не только для собственных нужд, а и для некоторых заводов в Украине. В Португалии мы зарегистрировали экстракт белладонны.
Как сложно вывести субстанцию на европейский рынок?
Е. С.: Это очень сложный бумажный процесс — мы прошли европейский аудит, подготовили досье, зарегистрировали экстракт. Но гораздо труднее сломать отношение к Украине, как стране третьего мира. К сожалению, это чувствуется, но мы продолжаем бороться.
На какие еще новые рынки вы вышли?
Ю. З.: Для нас новый рынок — это Ирак. Очень специфический и сложный. Мы на него выходили порядка 4 лет. У них сложный технический аудит. Плюс мы не можем взять — и свободно к ним приехать. Все встречи проходили или на нашей территории, или на нейтральной, в Европе. Это заняло много времени.
И не могу не задать вопрос о ситуации вокруг БХФЗ и "Фармацевтической фирмы "Дарница". Мне кажется, что сейчас такое себе затишье…
Ю. З.: Начнем с того, что у них сейчас чуть больше 30% наших акций. В марте 2015 года "Дарница" купила 29,95% наших акций у Киевской горадминистрации. Интересно, что разрешения от АМКУ на концентрацию пакета акций у "Дарницы" на тот момент не было. Она его получила уже значительно позже покупки.
Е. C.: Фактически с того момента новый акционер всеми своими действиями давал понять, что цель его собственника — получение полного контроля над БХФЗ. Мы постоянно сталкиваемся с какими-то попытками "Дарницы" в том или ином виде дискредитировать действия руководства и как-то негативно повлиять на нашу повседневную работу. Нам пришлось пройти ряд судебных процессов по надуманным искам. "Дарница", злоупотребляя правами акционера, пыталась, в том числе, получить доступ к приказам и распоряжениям генерального директора БХФЗ, в которых значились персональные данные сотрудников и конфиденциальная коммерческая информация. Тогда суд принял во внимание безосновательность претензий "Дарницы" и полностью отказал в удовлетворении иска.
Я даже не стану пересчитывать, сколько у нас исков и судов вокруг этого конфликта. А в августе 2017 года мы столкнулись с обысками, когда суд разрешил доступ к документам по ценообразованию за 2016-2017 гг.
И чем это закончилось?
Ю. З.: Что касается обысков, то пока ничем. Прошло уже 8 месяцев, у нас изъяли кучу документов по взаимоотношению с двумя компаниями-контрагентами. Конечно, это огромный ресурс компании, который был потрачен на поиск и обеспечение передачи требуемых документов. Такие ситуации отвлекают от основной нашей работы по производству и разработке препаратов, а также развитию нашего предприятия.
Если говорить о попытке "Дарницы" получить доступ к внутренней документации, то суды приняли нашу сторону. Но, как и другие акционеры, "Дарница" может получить доступ к отдельным финансовым и отчетным документам нашей компании, и мы предоставляем по запросу всем акционерам то, что не содержит персональных данных и коммерческой тайны.
АМКУ разрешил "Фармацевтической фирме "Дарница" приобрести более 50% ваших акций. Сколько было ими уже куплено?
Е. С.: Они объявили скупку в 2015 году — за это время приобрели всего лишь 85 акций (меньше 1%). Ну, и как мы все помним, 3 100 акций были куплены "Дарницей" у Киева за 171,8 млн грн. (то есть чуть больше, чем по 55 тысяч грн за одну акцию).
Сколько они предлагают за акцию?
Е. С.: Некоторым нашим миноритарным акционерам предлагают свыше 100 тыс. грн за 1 акцию. Но, насколько мы знаем, никто из акционеров не продает "Дарнице" свои акции. Наши акционеры — это бывшие наши сотрудники, мои коллеги, которые значительную часть своей жизни посвятили развитию предприятия. Их можно понять, почему они не собираются продавать свои акции посредникам, действующим в интересах "Дарницы".
Не пропустите самые важные новости и интересную аналитику. Подпишитесь на Delo.ua в Telegram