Не дать стране угля: как Великобритания поборола зависимость от шахт

Відкрийте нові горизонти для вашого бізнесу: стратегії зростання від ПриватБанку, Atmosfera, ALVIVA GROUP, Bunny Academy та понад 90 лідерів галузі.

12 грудня на GET Business Festival дізнайтесь, як оптимізувати комунікації, впроваджувати ІТ-рішення та залучати інвестиції для зростання бізнесу.

Забронировать участие

Стимпанк не в моде

18 декабря 2015 года закрылась Келлингли — последняя глубокая угольная шахта Британии. В стране по-прежнему остаются работать несколько угольных карьеров, но и их власти планируют законсервировать в ближайшее десятилетие. Немудрено: в минувшем году Великобритания поставила своеобразный антирекорд по потреблению угля, использовав лишь 49 млн тонн, из которых 42 млн — импортных. Это на 20% меньше, чем в 2013-м и в 4 раза меньше, чем в середине 1960-х.

К 2015-му их осталось всего 9, и они обеспечивают около 1/5 годового производства электроэнергии в стране. Причем до 2025 года должны прекратить работу те британские угольные электростанции, на которых нет оборудования для снижения выбросов СО2. То есть, все.

Так одна из стран, подаривших миру индустриальную революцию и породившая стимпанк как направление искусства, основанное на мощи паровых (читайте — угольных) машин, до 2030 года откажется от угля в пользу более современных низкоуглеродных источников энергии. Но путь к декарбонизации энергетики оказался долог и тернист, и немало сил и средств правительству пришлось потратить не только на перестройку экономики, но и на реорганизацию труда для целой касты рабочих — шахтеров.

Долгая дорога в забоях

Времена после Первой мировой войны оказались не самыми простыми для угольной отрасли Великобритании. Владельцы шахт пытались сократить финансовую нагрузку, снижая зарплаты шахтерам, что в итоге привело к первой всемирно известной шахтерской стачке в 1926 году.

Существенный прогресс в отрасли наметился лишь после Второй мировой войны. Тогда Соединенное королевство впервые столкнулось с резкой необходимостью сокращения добычи вследствие падения экспорта — с 82 млн тонн в 1913 году до 14 млн тонн в 1955-м. Причиной стала совокупность факторов — развитие нефтяной индустрии, а также гидроэнергетики в странах, бывших ранее крупными покупателями английского угля. Да и себестоимость добычи оставляла желать лучшего — по механизации добычи британцы сильно отставали от Германии и США, что делало сырье попросту неконкурентоспособным.

В 1946 году в стране сделали первые шаги к реструктуризации отрасли, начав с ее национализации. С 1947 года 958 подземных шахт мощностью в 200 млн тонн угля ежегодно, общей численностью персонала в 700 тысяч горняков перешли в управление новосозданного Национального угольного управления. Вместе с тем на плечи государственного бюджета легли и немалые затраты — 229 млн фунтов компенсаций бывшим владельцам шахт и месторождений, а также 520 млн фунтов на реконструкцию и модернизацию предприятий.

И хотя шахтеры возлагали большие надежды на правительственные реформы, для них итог оказался неутешителен. Столь немалое финансовое бремя для бюджета повлекло за собой закрытие части нерентабельных шахт. С 1960 по 1970 гг. из 698-ми их осталось 292. Число же занятых рабочих снизилось более чем в 2 раза — до 300 тыс. Плюс Британия начала импортировать уголь: в 1971 году она ввезла в страну первые 4 млн тонн "чужого" угля. Как показала практика, национализация отрасли оказалась не лучшим выходом: уже в конце 1970-х годов расходы на поддержание углепрома превысили доходы, оставшиеся шахты требовали все новых и новых финансовых дотаций.

Горнякам также пришлось несладко: зарплаты сократились (на некоторых шахтах — вдвое и больше), что привело к массовым забастовкам. Уволенные в первых волнах сокращений горняки так и не смогли найти себе приличные работы. Это в итоге привело к массовым трудовым миграциям, а шахтеры, кочующие по стране, приобрели характеристику "промышленных цыган".

Правительство же, глядя на стачки, боялось предпринимать дальнейшие резкие шаги, поскольку понимало, что может произойти при увольнении еще большего количества шахтеров. Да и профсоюзное движение горняков было в Соединенном королевстве сильным и независимым. Например, из-за забастовок горняков в 1974 году пришлось уйти в отставку правительству консерватора Эдварда Хита. Однако на этом реформа отрасли, как оказалось, только начиналась. Поскольку после Хита к власти пришло правительство Маргарет Тэтчер.

Железоугольная леди

Апогея ситуация с проблемами в угледобыче достигла к середине 1980-х. Экономический кризис на фоне сокращения производства в черной металлургии, бывшей одной из ключевых потребителей угольного сырья (до 30% угля шло на нужды сталеваров), создал все предпосылки для радикальных изменений. Также сыграло роль формирование нового энергопула в угледобывающей сфере — вначале активизировались Китай и страны Латинской Америки, позже лидерство перехватили СССР и США, оттеснив Британию в конец первой десятки стран-лидеров по добыче.

Оставшиеся активы предполагалось отдать в частные руки. Учитывая, что в 1979 году Великобритания пережила около 4000 различных забастовок, причем большей частью шахтерских, подготовку к реформе пришлось провести самую основательную, и длилась она почти 4 года.

У Тэтчер учли, что столь резкое сокращение персонала может привести к масштабным забастовкам, поэтому в 1980 году была принята Стратегия создания национальных запасов топлива. Такой шаг позволил аккумулировать стратегический запас топлива — как угля, так и нефтепродуктов. Этот запас позволил бы стране продержаться без регулярных поставок энергоносителей довольно длительное время. Эта стратегия привела к усилению нефтяного сектора британской экономики — благодаря упору на развитие собственной нефтедобычи, показатели для Северного моря возросли до 2500 баррелей в день, что позволило стране выйти с серьезным предложением и на экспортные рынки. Уголь же накапливали как свой, так и импортный, преимущественно из СССР и Польши. Риски от забастовок исчислялись миллиардами фунтов стерлингов, поэтому такая страховка была не лишней.

Подверглась изменениям и социально-законодательная сфера. Новые законы регламентировали пикеты, в частности запрещалось перекрытие железных дорог и автомагистралей. Если не набиралось определенного количества участников, манифестацию могли просто запретить, а профсоюз, допустивший стачку, мог быть оштрафован. Бастующие же запросто могли быть уволены. Были сформированы новые полицейские спецподразделения, наделенные расширенными полномочиями. И реформа стартовала.

4 апреля 1984 года шахтеры, узнав о столь масштабном одномоментном сокращении, вышли на улицы. За год по стране прокатилось около 1200 стачек. Горняков поддержали рабочие смежных отраслей — металлурги и железнодорожники. Ситуация достигла пика, когда в протестные движения по всей стране оказалось вовлечено более 150 тысяч работников промышленной индустрии. Маргарет Тэтчер назвала происходящее "второй фолклендской войной" и приступила к активным действиям.

Не можешь побороть — оставь без денег

Шахтерам предложили альтернативу: либо они уходят по сокращению штата с выплатой компенсации и сохранением права на пенсию, либо их просто увольняют. Многие горняки не соглашались с этими вариантами. Но на стороне британского правительства оказалась экономика. Благодаря созданию запасов топлива, промышленность страны продолжала функционировать и исправно приносить деньги, а вот бастующие их не получали.

Небольшими средствами располагали профсоюзы (за день шахтеры получали около 15 фунтов), но через несколько месяцев эти запасы начали истощаться. Вовремя был брошен клич по всему миру о сборе средств для горняков Туманного Альбиона (так, на Кубани шахтеры даже отработали три дня без зарплаты, отдав ее братьям-англичанам "для борьбы с империализмом"). Размер международной помощи оценивался прессой от 1 до 10 млн фунтов. Из положения правительство вышло просто: заморозило профсоюзные счета.

Именно этот шаг и стал решающим в борьбе — протесты, принесшие государству $3,5 млрд убытков, сошли на нет уже в 1985 году. Профсоюз горняков потерял влияние, реформа стартовала, а Тэтчер начала внедрять вторую часть своего плана.

Команда британского премьер-министра понимала, что 20 тысяч шахтеров нельзя просто так оставить на улице (при том, что в те времена уровень безработицы в Соединенном королевстве составлял 11%). Так, была разработана масштабная правительственная программа по переквалификации шахтеров. А размер их выходного пособия составлял более чем приличную сумму — 30 тысяч фунтов. Предлагались и другие льготные условия — предпринимателям, которые намеревались открыть свое дело в шахтерском районе, выдавались ссуды до 250 тыс. фунтов. Вырученные от приватизации оставшихся активов средства Национальное угольное управление инвестировало в различные проекты, связанные с созданием новых рабочих мест.

Немалую лепту вложила и открытость Британии к новым инвестиционным проектам. Так, в 1980-е именно на Британских островах развернула масштабную кампанию по развитию производств Япония, запустив ряд представительств заводов. Немало рабочих мест предоставили и другие индустрии, металлургическая и аграрная в частности.

Но ожидаемого эффекта все эти меры не принесли. До сих пор в бывших шахтерских регионах страны безработица составляет около 20%, однако уровень образованности среди бывших шахтеров несомненно возрос.

Экономика Британии с 1985 года пошла в рост и сейчас является одной из самых развитых в мире, несмотря на прежнюю зарегулированность энергорынка и промышленности. Также помогла и приватизация, которая позволила выручить порядка 800 млн фунтов от продажи оставшихся 22 шахт и 32 разрезов. Новых шахтовладельцев поставили в выгодные условия, обязав рынок выкупать около 30 млн тонн добываемого ими угля, однако постепенно эта норма снижалась.

После 1990-х реформа завершилась естественным путем. Добыча угля в Британии уступила место ветровым электростанциям на шельфе и атомной генерации — просто себестоимость добычи угля на островах превышала $120 за тонну, при том что в последние годы на мировых рынках его можно было покупать в два раза дешевле. Сыграло свою роль и желание властей к 2050 году воплотить амбициозный план по декарбонизации экономики.

Последняя шахта Британии закрылась. Три тысячи шахтеров вышли провести ее, устроив из события городской праздник. Что с ними будет дальше? На этот вопрос у британского правительства однозначного ответа нет. Однако в британской прессе уже несколько месяцев циркулируют слухи о строительстве нового завода по сбору электромобилей в районе Шеффилда, где и находилась Келлингли. Да и компенсация шахтерам полагается солидная — 12 месячных окладов. Как раз хватит на повышение квалификации.