Как идея налоговой амнистии превратилась в механизм "раскулачивания" олигархов

О налоговой амнистии замминистра доходов и сборов Игорь Билоус сказал во время своего первого, после назначения, публичного выступления. Тогда прозвучала идея проекта амнистии, которая позволит легализировать средства в течение шести месяцев после уплаты разового налога в 3-5%.

На сегодняшний день проект, так называемого, налогового компромисса уже утвержден Кабмином и одобрен профильным комитетом парламента. За это время предложенный механизм кардинально изменился. Налоговый компромисс все так же призван освободить от финансовой, административной и уголовной ответственности налогоплательщиков за занижение налоговых обязательств с налога на прибыль и налога на добавленную стоимость, завышение суммы бюджетного возмещения НДС за период до 1 января 2014 года. Для этого нужно подать уточняющие расчеты. При этом государство дает 85%-ную скидку на недоплаченные налоги. Штрафные санкции не применяются и пеня не начисляется. Срок, за который можно явиться с повинной, сократился с 6 месяцев до 60 дней.

Валерия Тарасенко, советник по вопросам налогового и финансового права ПГ "Павленко и Побережнюк" уверена: инициатива КМУ по налоговой амнистии является позитивным шагом для бизнеса, особенно для компаний, которые работали с конвертационными центрами и использовали "серые схемы". "Принимая во внимание, что при использовании конвертационных центров и "серых схем" бизнес платил от 11 до 17% процентов от суммы операций, при этом беря на себя большое количество рисков, то уплата 15% законных налоговых обязательств — очень небольшая плата для бизнеса за закрытие всех рисков и избежание финансовой и уголовной ответственности", — говорит Тарасенко. Тем не менее, проект вызывает некоторые сомнения.

Почему налоговые амнистии проваливаются

В мировой практике были разные примеры налоговых компромиссов, которые касались доходов физлиц или возвращения капиталов из "гаваней", с самыми разными процентными ставками и очень часто эти акции с треском проваливались. Последний провал — налоговая амнистия в Испании 2012 года. Тогда плательщикам дали возможность до конца декабря "отмыть" свой "черный" капитал, заплатив государству штраф в размере 10% от суммы незадекларированных средств или имущества. Незадекларированные доходы от инвестиций за рубежом можно было легализовать, заплатив налоговикам 8% от их объема. В итоге, вместо ожидавшихся 2,5 млрд евро амнистия принесла только 50,4 млн евро.

До этого в Германии не оправдала ожиданий попытка вернуть осевшую в оффшорах прибыль. Амнистия действовала с начала 2004 года и освобождала от штрафных санкций налог на незадекларированную прибыль (сюда же относятся недоплаты по корпоративному налогу, налогу с оборота, торговому налогу и т.д.), полученную в период между 31 декабря 1992 года и 1 января 2003-го. До конца 2004 года к легализированной прибыли применялся налог по ставке 25%, а в период с 1 января по 31 марта 2005 года — 35% при действующей ставке в 48%. Бюджет в результате акции пополнился на 1,244 млрд евро вместо запланированных 5 млрд евро.

В 2005 году в Грузии условия были лучше — разовая ставка составляла 1%, но все равно ничего не получилось: государство собрало всего $35 тыс.

Если проанализировать все провалы, можно предположить, что мешают обычно слишком высокие ставки (как в Германии) и недоверие к государству (как в Грузии). Механизм, разработанный Миндоходов и расхваленный Хомутынником, грешит и тем, и другим.

15% — это много, считает Александра Томашевская, налоговый консультант Киевского центра поддержки и развития бизнеса. "Если 3-4% — может быть, а 15% — за эту сумму можно продать фирму и открыть новую. Даже 10 новых. Конечно, у каждого ситуация индивидуальная. Возможно, угроза уголовного преследования кого-то заставит доплатить. Но те, кто боятся уголовной ответственности — налоги платят", — резюмирует консультант.

Елена Макеева, управляющий партнер Аудиторской фирмы "Аксенова и партнеры", также сомневается в наличии сколько-нибудь приличного стимула: "Существует низкая вероятность обнаружения нарушений налогового законодательства. А в тех случаях, когда основной капитал размещен в так называемых "налоговых гаванях", она равна нулю. При таких условиях вероятность детенизации капитала и уплаты 15% налога тоже будет близиться к нулю".

О доверительных отношениях бизнеса и налоговой можно лишний раз даже не говорить. Предприниматели подтверждают, что так называемая "налоговая нагрузка" никуда не делась, а про то, что коррупцию новым руководителям налоговой и таможни побороть пока так и не удалось, сказал и сам министр финансов Александр Шлапак. Это совсем не располагает идти на какие-либо компромиссы или бояться очередных "честных" проверок. "Бизнес пуганый. Не тот случай, чтоб прямо все забоялись — у кого-то документы "железные", кто-то по судам пойдет", — говорит Александра Томашевская. В общем, ситуация привычная.

К тому же, после подачи уточненных данных, согласно проекту, предприятие проходит встречную проверку, по результатам которой контролирующий орган принимает налоговое уведомление-решение. Если же плательщик с ним не согласен и обжалует его в суде, компромисс считается не достигнутым. В условиях непобежденной коррупции этот пункт несет особые риски. Макеева констатирует: "Налоговые проверки субъектов хозяйствования проходят настолько необъективно, что даже четкое соблюдение налогового законодательства часто трактуется налоговыми инспекторами как "несоблюдение". Поэтому каждый бизнесмен знает: любая проверка заканчивается доначислением налогов и сборов, штрафов и пени".

Зачем это нужно?

Конечно же, важна и цель мероприятия. Если государство осознает, что в трудные времена выгоднее чтобы плательщик был на свободе и продолжал платить налоги, а не сидел в тюрьме и поглощал бюджетные средства, тогда есть шансы на успех. "Профессиональный менеджер любой проект начинает с постановки целей и определения конкретных измерителей их достижения. В разработанном КМУ механизме налоговой амнистии лично я не вижу, какие цели поставлены и как мы, граждане Украины, сможем убедиться в том, что они достигнуты. Со слов Игоря Билоуса, законопроект о налоговой амнистии направлен не на сбор средств, а на предоставление возможности бизнесу работать с государством в "нормальном правовом поле". Если это цель, то измерять ее, на мой взгляд, невозможно", — считает Елена Макеева. В чем же истинная задача амнистии?

В законопроекте говорится, что если крупный налогоплательщик не воспользовался налоговым компромиссом и не уплатил в бюджет скрытое до 1 января 2014 года, контролирующий орган после истечения срока представления уточняющего расчета для применения налогового компромисса проводит документальную проверку такого налогоплательщика. В общем, крупным налогоплательщикам намекнули, что если они сами не сдадутся, то к ним придут и все равно найдут. Так что можно предположить, что истинная цель проекта — "раскулачить" олигархов.

Это объяснило бы, например, столь короткий срок для подачи уточненных деклараций — всего 2 месяца, тогда как мировая практика предполагает что "одуматься" можно в течение как минимум полугода (изначально, напомним, задумка была именно такой и у нас).

Валерия Тарасенко также обращает внимание на то, что налоговый компромисс предлагается только для плательщиков налога на прибыль и НДС. "Что делать плательщикам налогов, которые платят по другим налоговым режимам или физическим лицам, которые получили и скрыли доходы?" — сетует она. Возможно, ответ тот же — ФЛП и "единщики" на самом деле не особо интересуют налоговую.

Логичным в таком случае кажется и создание на базе налоговой милиции и госфининспекции органа с невероятными полномочиями — службы финансовых расследований. По словам сегодняшнего руководителя налоговой милиции Виталия Хоменко, у СФР будет право законодательной инициативы, и подчиняться она будет не фискальной службе и даже не Минфину, а напрямую Кабинету министров (то есть, Яценюку). Тогда после истечения 60 дней можно ожидать активных действий новой спецструктуры в отношении тех, кто не поделился.