В Украине дефицит политической воли к реформам — новый глава НАБУ Роман Шпек

Роман Шпек имеет серьезный опыт госуправления. Бывший министр экономики (1993-1995), экс-вице-премьер (1995-1996), также долгое время был главой постоянного представительства Украины в ЕС (2000-2007). Последние три года он являлся старшим советником украинского Альфа-Банка.

Кроме должности в российском банке, Роман Шпек также является членом совета НБУ, а теперь, с 27 января, стал главой Совета Независимой Ассоциации Банков Украины. Получаса общения с банкиром достаточно, чтобы понять: "почетной пенсией" его позицию точно не назовешь. За время интервью его телефон звонил раз десять. На другом конце провода были как председатели правлений других банков, так и рядовые сотрудники финучреждения. Во всей этой суете Роман Васильевич чувствует себя как рыба в воде. В процессе разговора он раскрывает свой секрет спокойствия — в его кабинете стоит аквариум с разновидными обитателями. "Вы знаете, я этот аквариум всегда за собой вожу еще с очень давних времен. Только вот в Брюссель не получилось его взять. Но как только я прибыл обратно в Киев — сразу вернул его в свой кабинет, — рассказывает он с порога. — Работа всегда требует полного спокойствия и рассудительности ума, и у меня есть свой рецепт как этого добиться". Какие рецепты Роман Шпек "выписывает" экономике и банковскому сектору — в интервью Delo.UA.

Хотели бы вас поздравить с новым назначением…

Вы знаете, это не столько назначение. Это больше похоже на дополнительную социальную нагрузку (смеется). У нас в НАБУ происходит ротация для того, чтобы каждый почувствовал ответственность за наше общее дело. Сейчас всего лишь подошла моя очередь работать на благо всей банковской системы.

Что вы планируете изменить в НАБУ?

Никаких грандиозных изменений не будет. Ассоциация достаточно успешно справляется со своими задачами. Особое внимание сконцентрируем на вопросах борьбы с киберпреступностью, на финансовой грамотности населения, на обеспечении защиты прав кредиторов… В общем, работа будет вестись в прежнем ключе.

Многие утверждают, что НАБУ, как и АУБ, все больше становится лишь определенным клубом банкиров, реально не влияющим на политику банковского регулирования.

Нет, я с вами совершенно не согласен. Наш голос слышен в кабинетах власти. Мы много сделали. Не зря число членов ассоциации за два года увеличилось с 59 до 96. И самое главное, что мы не теряем связь и всегда находимся в диалоге с властью. Да, хотелось бы больше эффективности, но это также зависит и от честности госполитики. К сожалению, государство в банках иногда видит не партнеров, а жертв.

Роман Васильевич, какая, по-вашему, сейчас ситуация на банковском рынке и в экономике?

Ситуация спокойная. На банковском рынке картина лучше, чем в целом в стране. Я это объясняю тем, что в нашей сфере более профессиональные кадры. Однако ни один рынок не способен работать отрешенно от экономики. Мы все зависим от политики государства в сфере финансов, но она далеко не всегда правильная и прогнозируемая. Поэтому анализ перспектив банковского сектора было бы правильно начинать с анализа макроэкономической ситуации в стране. А она далеко не благоприятная.

У нас складывается интересная тенденция: социальные стандарты растут более высокими темпами, чем ВВП, чем продуктивность труда. Это, конечно, благородно — повышать соцобеспечение, но в данной ситуации не нормально. Получается, что мы все больше живем взаймы. Нужно помнить про наших детей, которым придется за все это расплачиваться.

Кроме того, когда средний рост ВВП в мире составляет 4%, у нас он около нуля. Это говорит, что наверное что-то не так не на внешних рынках, а во внутренней экономической политике. Я против такой стабильности. Я за реальный объективный экономический рост. Нам нужен устойчивый рост, а не стабильность. Нужен макропрогноз, понятный не только двум людям в правительстве, а и украинскому бизнесу, иностранным инвесторам, населению в конце концов. Нужен реалистичный бюджет. Это облегчит принятие решений и повысит прогнозированность участников рынка. У нас сейчас не просто дефицит, а тройной дефицит: дефицит бюджета, дефицит платежного баланса (хотя, по данным НБУ, в 2013 году был профицит платежного баланса в $2 млрд. Однако он связан с тем, что Украина так и не расплатилась по долгам с Газпромом — delo.ua) и дефицит политической воли к реформам.

Посмотрите, чем гордился наш экс-премьер. Нулевая инфляция — это не то, чем должно было хвалиться прошлое правительство. Они хвалятся стабильным застоем в экономике, а нужно делать все, чтобы был стабильный рост. Для стран с переходной экономикой инфляция на уровне 5-6% является абсолютно нормальной. А вот дефляция в себе несет куда больше проблем для экономики.

А банковский рынок готов активно работать — это наш бизнес. Мы заинтересованы в увеличении кредитования, снижении ставок, уменьшении рисков. В этом году многое предстоит сделать, чтобы оживить финансовый сектор.

Какие проблемы в банковской системе необходимо будет решать в этом году?

В первую очередь продолжится процесс расчистки активов. Нужно уменьшать портфели проблемных кредитов. В основном это еще те, докризисные портфели. По новым кредитам таких проблем нет. Кроме того, нужно проводить оценку рисков согласно ситуации в экономике. Это должно обезопасить от тех проблем 2008-2009 годов, с последствием которых мы до сих пор боремся.

Количество банковских дел в судах не сильно уменьшается. С чем это связано?

Банкиры не сильно хотят ходить по судам. В среднем, по нашим подсчетам, на судебную волокиту уходит около 3 лет. Зачем это кому-то надо? Банки готовы идти на реструктуризацию с большинством заемщиков, но попадаются и такие, которые просто не хотят выплачивать долги. Тогда приходится судиться. Кроме того, банки уже с опаской вкладываются в госсектор. И этому есть свои причины. Вспомните, как крупнейшие банки — 2 государственных и 3 частных — вложились в правительственную программу развития угольной отрасли. И что из этого вышло. Расчеты не произвелись, а предприятие "Уголь Украины" было ликвидировано. И мы об этом узнали чуть ли не одни из самых последних. Это ненормально. После таких действий теряется доверие к государству. Банки на этом потеряли 2,5 млрд грн, и это не считая процентов.

После такого банкиры уже наученные и очень осторожно вкладываются в отдельные сектора.

Как это можно исправить?

Необходим диалог с государством. Нужно доверие. А когда к тебе приходят с ультиматумами, то ничего не получится. Один раз пройдет, а второй раз не сработает. Банки вообще заинтересованы работать. Однако пока мы упираемся в те условия, при которых достаточно тяжело показывать рост на банковском рынке. Это и проблемы с бюджетом, и отсутствие реформ, и административное давление, и состояние судебной системы и защиты прав кредиторов. Экономическая политика истребляет наших клиентов. В такой ситуации как бы ни хотели банкиры развивать свой бизнес, он все равно в большей степени зависит от макроэкономики.

Что сейчас происходит с валютным рынком?

Сейчас ситуация на валютном рынке нестабильная, но при этом 90% банков-членов НАБУ констатировали рост депозитов в декабре-январе. А это значит, что доверие к банковской системе есть. Как будут развиваться дальше события, судить сложно. В любом случае, пойдет ли население в банк для того чтобы положить деньги на депозит, будет зависеть не столько от того, что происходит на Институтской в здании НБУ, сколько от того, что будет происходить на Майдане и на Грушевского. Важно не колебание курса, а гибкость реакции на него. Почему-то у многих в психологии сложилось представление, что колебание курса — это плохо. И причина этого — нехватка доверия. Значит, проводится то ли недостаточно честная политика, то ли мало дается объяснений действий регулятора.

Пока ликвидность банков может успокоить экспертов. Но все же Нацбанк должен давать сигналы гражданам. Рассказывать про свои шаги. Это очень важно для рынка в данный момент. Два заявления, сделанные НБУ в декабре, успокоили тогда рынок. И сейчас нельзя отмалчиваться. Соркин должен выйти и сообщить, как реально обстоят дела, что делает НБУ для урегулирования ситуации — послать сигналы рынку.

Сейчас уже другое время, на дворе уже давно XXI век. Все не так как раньше. Нет монополии на информацию. Все все знают. Основной механизм регулирования рынков у нацбанков — это коммуникации. Именно с помощью правильных сигналов и полной прозрачности можно проводить эффективную монетарную политику.

Кроме того, у меня есть пожелание к НБУ и правительству иметь политическую волю проводить реформы.

Для того чтобы гривня была сильной, необходимо увеличивать конкуренцию на внутреннем рынке, проводить модернизацию предприятий, увеличивать экспорт — это все зависит от политики государства.

Данные отклонения происходят из-за политической ситуации?

На украинском валютном рынке был ажиотаж. Еще на днях торги били рекорды. Вы бы знали, сколько НБУ влил в межбанк. ("Но мне не корректно раскрывать эти цифры", — тут же поправился Роман Шпек. По официальной информации, только за январь Нацбанк влил в валютный рынок $1,7 млрд — delo.ua). При этом в девальвации есть и экономическая составляющая. Изменение курса происходит не только из-за ослабления гривни, но и из-за укрепления доллара. Для этого есть свои монетарные предпосылки. А вот валюты развивающихся стран, наоборот, девальвируют ради стимулирования экономического роста. И это правильно. Заметьте, в бюджете заложен курс 8,5. К такому значению, я думаю, он в результате и придет. Во всяком случае, наш прогноз по среднегодовому курсу именно такой — 8,5.

Как вы считаете, как будут изменяться ставки в 2014 году?

Процентные ставки по депозитам — это вопрос доверия к регулятору и к курсовой политике. Да, если сейчас снизить депозитные ставки до 10%, то деньги не понесут в банк. А в таких условиях как сейчас банки не могут выйти на внешние рынки заимствований. При существующих рейтингах ставки будут просто кусаться.

А вот что касается кредитных ставок, то тут еще нужно учитывать фактор риска. Для того, чтобы банки более активно работали с разными рисками, необходимо достаточное количество инструментов хеджирования, а над этим нужно еще много работать.

Кредитование — это бизнес, а процентная ставка — это результат спроса и предложения. Такие рыночные преобразования, как снижение ставки по кредитам до 14% по велению президента, быстро не происходят. И для этого необходимо что-то делать, к примеру, направлять больше средств на кредитование экономики, а не на затыкание дыр бюджета с помощью ОВГЗ. Но у нас это только лишь декларируют. А когда реальный дефицит госфинансов вдвое больше официального — риски растут. У меня есть лишь один рецепт для выхода из этой ситуации для регулятора — нужно просто честно жить и честно работать.

Стоит ли ожидать консолидации на банковском рынке?

Консолидация происходит, правда медленно. Регулятор должен давать стимулы, чтобы ускорять данный процесс. При этом не так важно, какого размера банк, как то, насколько он является здоровым. Это процесс может идти 5-10 лет. Но лучше было бы для всех, чтобы он продлился не более 5 лет.

При этом европейские банки покидают Украину…

Европейские банки уходили из Украины в первую очередь потому, что у них были проблемы в своих материнских структурах. Проблемы решатся — и они вернутся. Может, не те же группы, а другие, но в долгосрочной перспективе украинский банковский рынок интересен европейцам.

А пока на их место приходят россияне?

Российские банки не имели тех проблем, которые были у европейцев. В результате они имеют куда большую ликвидность и могут себе позволить делать приобретения. А почему нет? Особенно когда можно купить дешевле, чем обычно.

У вас серьезный опыт работы как в банковском секторе, так и в госфинансах. Что за 20 лет поменялось?

Вы знаете, политики за эти 20 лет стали слабее, а представители банковского рынка — сильнее (смеется). Уровень профессионализма разный. Если раньше в правительство приходили профессионалы, то сейчас государственные мужи лишь отвечают за коммуникацию с теми, кто знает, что нужно делать.

А вообще нужно уметь пользоваться тем, что уже активно работает у других. Прививать позитивный опыт, а не выдумывать свой велосипед. Над этим нашему регулятору еще нужно работать.