За министрами проследит Служба расследований

– Расследование каких преступлений собирается передать ГПУ следствию МВД?

– Прокуратура ничего не собирается передавать, поскольку не уполномочена. Такие решения принимает Верховная Рада Украины. Мы только инициируем. Существует необходимость реформирования системы досудебного следствия. Об этом прямо записано в Конституции Украины 1996 года, и это не подлежит сомнению. В ее рамках Генеральная прокуратура год назад направила в Кабмин, Секретариат президента и СНБО проект закона «О Государственной службе расследований», на которую должен быть возложен ряд  функций, связанных с предупреждением, раскрытием и расследованием преступлений, совершенных должностными и служебными лицами. Учитывая, что создание такого органа связано с решениями целого ряда вопросов и длительными сроками, мы считаем, на первом этапе целесообразным осуществить ряд законодательных и организационных мер. Они не требуют ни дополнительных средств, ни особых затрат времени. В этом году подготовлен законопроект «О внесении изменений в статью 112 Уголовно-процессуального кодекса Украины» относительно передачи расследования ряда преступлений органам внутренних дел.

– Каких именно?

– 15 видов преступлений. Проект предусматривает передачу расследования всех преступлений против жизни, здоровья, а также свободы, чести, достоинства и неприкосновенности, которыми сегодня занимаются органы прокуратуры. Сосредоточение полномочий по расследованию этих преступлений в органе, который осуществляет оперативно-розыскную деятельность по делам указанной категории, сделают работу в этом направлении более эффективной. Новый порядок расследования умышленных убийств, изнасилований и других преступлений против личности предлагается внедрить уже с 1 января 2007 года.

И тут нет никаких проблем. Органы прокуратуры ежегодно расследуют порядка 20 тыс. уголовных дел, а милиция — почти 200 тыс. В случае принятия законопроекта им перейдет от нас примерно до пяти тысяч уголовных дел. Это около 2% от объема работы МВД. По методике и тактике расследования эти дела подходят для следствия МВД. Мы подсчитали, что этот закон можно принять в течение двух-трех месяцев, и с января начать его внедрение.

– В МВД и в парламенте есть предварительное одобрение этого законопроекта?

– Да. Они не возражали. Правда, Юрий Витальевич (Луценко. — «ДЕЛО») говорил, что он готов принять все дела прокуратуры. Но мы же надзираем за милицией, и знаем, в каком состоянии находится ее следствие. Там проблем много. Дай Бог, чтобы они справились с тем, что у них сейчас есть. Ребята, закончите то, что у вас есть. А потом возьмите то, что вы хотите взять дополнительно.

– МВД и СБУ выступали за сохранение за собой определенной части досудебного следствия.

– Пожалуйста. Мы полагаем, что Госслужба расследований должна заниматься серьезными преступлениями чиновников высокого ранга — первой-третьей категории. Для того чтобы решить, как распределить виды преступлений между ведомствами, нужно примерно пять-шесть часов, чтобы заместители и руководители МВД, СБУ и прокуратуры собрались и профессионально разделили полномочия.

В 1996 году была принята Конституция, в которой было записано, что в прокуратуре не должно быть самого следствия. Я проработал много лет следователем и убежден, что это правильно. Наша концепция заключается в том, что следствие должно остаться многообразным, секторальным. СБУ будут вести свои направления (шпионаж, угроза нацбезопасности и т. д.), милиция — свои. То, что ведет прокуратура, можно передать частично налоговикам, частично милиции. В свою очередь, для преступлений, связанных с коррупцией в высших эшелонах власти, необходимо создать отдельный орган — Государственную службу расследований Украины.

– Кто войдет в эту структуру?

– По нашему проекту, Государственная служба расследований создается на базе следственных подразделений прокуратуры. У нас есть главное управление по расследованию особо тяжких, особо опасных преступлений. Оно существует десятилетия.

– Оно отделяется от прокуратуры и становится частью ГСР?

– Да, оно выделяется и уходит в Службу расследований. Управление уже есть и работает. Ведь в органах прокуратуры во всей Украине работает 1600 следователей, и это элита следствия. И на базе этих людей можно создать Государственную службу расследований. Естественно, пригласить в нее также профессионалов из Службы безопасности и МВД.

Кстати, мы даже уже построили отдельное здание на Подоле, и там работают все следователи Генеральной прокуратуры. Если принять такой закон, то все готово для начала работы, не надо ничего выдумывать. Вот, пожалуйста, транспорт и техника, никаких расходов даже нет. Вот вам центральный аппарат. По предварительным оценкам, сотрудники Государственной службы расследований будут вести порядка двух десятков видов преступлений. В год будут расследоваться приблизительно несколько сотен, а может тысяч уголовных дел.

– Кому должна подчиняться Государственная служба расследований?

– Это отдельный государственный орган. В нашем законопроекте главу службы назначает президент по представлению премьер-министра. Но это не принципиальный момент, тут могут быть любые варианты — назначение президентом, премьер-министром или парламентом. Кто и кому подчиняется — технические вопросы. Главное то, что по нашему предложению это должен быть профессионал, который знает работу следователя на практике, а не в теории. Не может службу расследований возглавлять так называемая «политическая фигура», поскольку, чтобы стать следователем, нужно не менее 10 лет им проработать.

– Какие виды, категории преступлений должна расследовать Государственная служба расследований?

– Мы считаем, что эта служба должна заниматься наиболее важными делами о преступлениях должностных лиц высокого уровня, которые нанесли значительный ущерб, связанный с коррупцией, взяточничеством и близко лежащими к нему преступлениями.

– При общем согласии других ведомств и поддержке Верховной Рады, когда сможет начать работу Госслужба расследований?

– К примеру, если в октябре парламент примет решение, я думаю, что с апреля-июля. Но если, как говорится, надо, то и с 1 января. Проблем серьезных здесь не вижу.

– Какой предполагается штат этой Службы?

– Мы считаем, что следователей по всей Украине в этой службе должно быть порядка 1000 человек. При этом в центральном аппарате будет находиться приблизительно 60 следователей.

– Вы говорите, что Госслужба расследований должна создаваться на базе прокуратуры, поскольку у нее есть высокий кадровый потенциал. При этом в последнее время ГПУ часто обвиняют в громких нераскрытых делах.

– Я не хочу оправдываться, поскольку оправдание — признание чего-либо. На самом деле, все это из-за отсутствия объективной информации. Прокуратура ежегодно заканчивает тысячи уголовных дел. Десятки тяжелейших преступлений. И показатели следствия у прокуратуры Украины — одни из лучших в мире. Половина совершаемых преступлений, которые за рубежом отправляют в суды, «лопаются», и людей оправдывают. А брак в работе прокуратуры Украины — это десятая доля процента. Есть определенные уголовные дела, которые остаются нераскрытыми. Но в то же время есть убийство президента США Джона Кеннеди, совершенное 40 лет тому назад. Известно, кто его убил? Одни говорят, что Ли Харви Освальд. Это исполнитель и он не осужден. А кто организатор, заказчик этого убийства? А кто убил Улофа Пальме?

Если говорить об убийстве Георгия Гонгадзе, то за это время найдены люди, которые непосредственно совершили это преступление. Вот, пожалуйста, есть уголовное дело, и оно в суде рассматривается. Есть уголовное дело на человека, который организовал это преступление. Он известен, его разыскивают. Устанавливаются и заказчики.

Я глубоко убежден, что следствие в прокуратуре работает хорошо. Да у нас есть проблемы — ушли со службы асы — хорошие и толковые следователи из-за плохих условий работы и из-за морального террора в начале 90-х. Сейчас ситуация изменяется, но быстро ее исправить практически нереально. Я курирую кадровую службу, поэтому знаю, что у нас в следственном аппарате более 30% — молодые ребята.

–  Речь идет не столько о показателях, сколько о результатах расследований, которые в обществе воспринимаются неоднозначно, таких, как дела Кравченко, Черновола, Кирпы.

– Учитывайте, что мы занимаемся конфликтными вопросами. Преступление — это всегда конфликт, и не только между потерпевшим и преступником, но и между людьми, которые их окружают, их близкими, друзьями и т. д. Ни по одному уголовному делу, поверьте мне, даже по самому явному, вы не найдете единомышленников. Возьмите ДТП. Какое бы решение не было принято, половина людей (одни — со стороны потерпевшего, другие — со стороны водителя) с ним не согласится, и будет считать, что оно не верно. Лично я глубоко убежден, что Юрий Кравченко (бывший глава МВД. — «ДЕЛО») покончил жизнь самоубийством. Я как профессионал, как следователь, как человек, который знал его лично, убежден в этом на 100%. Но многие сомневаются. Сомневаются, не зная материалов уголовного дела, реальных обстоятельств. Это касается и других фактов.

– Реформа, о которой вы говорите,  подразумевает возвращение прокуратуре надзор за судебными делами?

– Нет, это глубокое заблуждение. У нас никогда не было надзора за судами. Прокуратура осуществляла надзор за законностью принятия судами решений. Как работают судьи — не дело прокуратуры. Но когда судья принимает решение, приговор — прокуратура имела и сейчас имеет право, высказать свою точку зрения. При этом она не отменяет судебные решения. Раньше мы могли даже приостановить. По новому законодательству у нас таких полномочий уже нет.