- Категория
- Бизнес
- Дата публикации
Куратор отношений. Новый глава Нацгослужбы о реформе чиновничества
Образование получил в Минском суворовском военном училище, затем в Сумском высшем артиллерийском командном училище им. М.В. Фрунзе и в Киевском военном гуманитарном институте по специальности "практическая психология".
С 1998 по 2001 год работал в "Reemtsma Украина" в подразделении по управлению персоналом. После — до 2006-го — был директором по управлению персоналом в GlaxoSmithKline. В 2006-2010 годах занимал аналогичные должности в VAB Group и "Интерпайп"/EastOne. С 2010-го —HR-директор и член правления Platinum Bank. 16 апреля 2014 7года назначен председателем Национального агентства Украины по вопросам государственной службы.
Приглашая в свой новый кабинет, Денис Бродский показывает на дверь: "Видите, здесь был второй замок, электронный. Человек не мог выйти из кабинета, если не нажать специальную кнопку на столе. Я попросил это убрать в первый же день своей работы".
Для чего он там был?
Тут другой мир, сплошная конспирация. Все от всех прячутся, а начальник — царь и властитель судеб. Очень жесткая иерархия, много интриг и внутренних фильтров. Не знаю, то ли только в данной госструктуре принято так, но подозреваю, что так везде. Очень неприятно видеть подобострастное отношение у людей к начальнику. Ты начальник — и они тебя боятся.
Может, боятся, потому что начальник новый?
Нет, просто отношение к руководству такое. С этим сложно. Вчера вот повесил у себя на двери табличку с надписью: "Если вы не готовы за три минуты изложить свой вопрос и предложить решение, вы не готовы ко встрече со мной".
Так вы же их еще больше пугаете.
Нет, я просто пришел из совершенно другого мира. Мало того, что я просто человек из бизнеса, я еще и профессионал, у которого уже есть признание и уважение. Я работал с профессионалами, с ответственными сотрудниками, способными решать огромное количество вопросов. Построил систему в банке, которая работает как часы. Была команда, с которой работалось интересно и комфортно, бизнес, который нравится. Если бы мне поступило предложение просто от другой компании, я бы даже слушать не стал. А здесь — другой мир.
Зачем тогда пошли на госслужбу?
Шанс что-то реально изменить дается только раз. Я всегда считал, что у меня есть своя миссия в этой жизни. У меня отличное представление о том, что я могу, а что нет. Могу менять мир для своих близких, семьи, друзей. Могу менять организации. Делать их такими, чтобы люди приходили туда с удовольствием, ценя свою работу. Растил новые поколения руководителей, способных по-новому работать с подчиненными. Создавал такие вот небольшие миры. Потом понял, что могу выступать на конференциях, делиться с коллегами HR-ми, открывать им какие-то новые вещи. Считал, что это мой способ делать мир лучше. Я не мог бросать "коктейли" на Майдане, это не мое. Каждый должен заниматься своим делом, поэтому стал искать себе применение после революции. Искренне хочу, чтобы все это было не зря. Когда в правительство стали приходить министры другого поколения, они поняли, что им досталось нечто очень сложное и с этим нужно совладать. Тогда и начались разговоры о том, чтобы помочь людям в их министерствах организовывать работу по-новому. Я бы мог консультировать. Пока мне не сказали: если хочешь что-то делать, бери и делай, хватит советовать. Так все это и вырисовалось в Национальное агентство по вопросам государственной службы. Фактически это кадровый департамент государственной машины. Прийти сюда было сложным выбором. Это решение означало отказ от всего налаженного, устроенного. От высокой зарплаты и комфорта
Зарплата отличается в разы или в десятки раз?
В десятки. У меня есть сбережения и депозиты, только поэтому я могу себе позволить пару лет госслужбы. Если растянуть, то, может, и лет пять.
Как HR, как вы относитесь к тому, что в политику сейчас приходят профессионалы из бизнеса? Хорошо. Очень хорошо. Где их еще брать, если не из бизнеса.
Они ведь тоже много оставляют за дверьми госдепартаментов.
Да, но их наработки никуда не денутся. И спасибо ребятам, что они на это идут. А кто еще? Государство не так уж и радикально отличается от бизнеса. Вы что думаете, что каждая корпорация внутри своей структуры не борется с коррупцией и не решает конфликты интересов? Не декларирует заинтересованности своих топ менеджеров, не выстраивает механизм, позволяющий их контролировать? Через это прошли все крупные и достойные компании мира.
Как вы планируете самореализоваться на новой работе?
Попробую объяснить. Сейчас на государственной службе работают люди за очень небольшие деньги, и так происходит уже 23 года. Это привело к тому, что в государственном управлении остались либо те, кто не смог пристроиться в коммерческом секторе и получать достойное вознаграждение, либо небольшая прослойка идеалистов. Таких людей я тоже встречал. Еще есть те, кому зарплата совершенно не важна в сравнении с тем, какие горизонты открывает должность. С тем, сколько можно получить бонусов, работая на ней. Это я называю рентной ментальностью, и ее нужно менять. Не будет качественной системы государственного управления, пока в ней не будут работать качественные люди. Они придут на госслужбу только при адекватном вознаграждении за свою работу. В обмен им придется тоже что-то отдать обществу. А именно — абсолютную прозрачность своих действий для граждан.
С чего начнете изменения?
С формирования национальной политики в вопросе госслужбы. Ее нет. Есть какие-то стратегии и другие странные вещи, но общего понимания, какой должна быть государственная служба и взаимоотношения чиновника с обществом, нет. Нет ничего о том, какие права, и самое главное — ограничения должны быть у госслужащего. Эта политика должна сводиться к тому, что чиновник будет получать нормальную зарплату в обмен на полный контроль его поведения. Тогда и придут ментальные изменения.
Вы все это собрались изменить за несколько лет?
Да, я очень хочу качественно поменять человеческий капитал государственной службы.
Сколько людей у вас в подчинении?
Здесь, в центральном аппарате, около 100 человек. Есть еще территориальные департаменты — там еще пара сотен.
Вы оставите часть уже работающих в госаппарате людей или будет полная смена штата?
Кто-то останется, кто-то уйдет. Я даю людям время, хочу на них посмотреть. Мне не важно, как они работали вчера, ведь они это делали не со мной. Важно, смогут ли они со мной работать так, как я того хочу. Чтобы это понять, нужно дать им шанс вести себя иначе, стать другими. Здесь есть множенство регламентов и процедур, прав, полномочий и согласований. Придется научиться этим аппаратным играм — в правильном понимании этого слова. Не кулуарным интригам, а пониманию того, как работают процессы.
Что вы хотите видеть в новых людях?
Профессионализм и патриотизм.
Этого достаточно?
Да. Это две вещи, которые меня волнуют.
Кроме того, на сколько хватит сбережений, что еще повлияет на срок вашей госслужбы?
Воля власти.
На что?
На огромные перемены. Важно, чтобы те, кто сверху, были к ним готовы и поддержали. Потому что нужно менять законы о госслужбе, переформатировать всю систему отношений государственных служащих с обществом.
Я проведу параллель с бизнесом. В любой приличной компании работает механизм раскрытия заинтересованных сторон. Есть, к примеру, член правления банка. Он приходит на работу и говорит: моя жена — исполнительный директор фирмы, занимающейся канцтоварами, отец владеет маленькой СТО, а старший сын еще какой-то компанией. Вся эта информация поступает в тендерный комитет банка, и он уже никогда не сможет купить канцтовары у фирмы, где работает жена члена правления, отправить машины на техобслуживание на СТО его отца и иметь какие-либо взаимоотношения с фирмой сына. Все. Так это работает в приличном бизнесе, и нужна огромная воля, чтобы это заработало на уровне страны. Для этого важно завести национальный реестр государственных служащих с раскрытием всех их заинтересованностей. Где какие акции, где доверительное управление, где еще что-то. Сформировать органы, контролирующие достоверность этой информации, и выпустить закон, в котором будет сказано: за недостоверность информации — увольнение. Затем — расследование деятельности этого чиновника. А пока мы имеем дело с армией госслужащих с рентной ментальностью. И где-то придется наступить им на хвост.
Куда потом смогут пойти люди с такой ментальностью?
Меня это мало волнует. Есть знаменитая фраза Джека Уэлча: fit in or fuck off. Но для начала нужно дать людям шанс. Я хочу найти инструменты, которые позволили бы достойно оплачивать труд чиновников.
Где будете искать?
В реструктуризации, в сокращении штата, в новых технологиях и эффективной работе всей машины. Необходимо перетрясти пакет государственных льгот. Я пока не разобрался с тем, как они работают, но абсолютно уверен в том, что предоставляемые чиновникам льготы — неэффективны. Как HR я понимаю, что важно сделать так, чтобы для сотрудника блага от компании были ценными, а для компании они стоили недорого. Не понимаю, для чего существует государственная система медицинского обеспечения чиновников. Она неэффективна. Нужно подсчитать, сколько стоит содержание этой огромной машины. Вполне вероятно, что проще ее продать и предложить людям медицинскую страховку.
Сколько на такие перемены может уйти времени?
На создание системной основы для таких изменений уйдет около года. Чтобы эффект стал необратимым — еще пять лет.
На какие примеры отношений чиновник — гражданин вы ориентируетесь?
На Грузию, Польшу, Сингапур.
Там они идеальны?
Эффективны, идеальны — неправильное слово.
Вас уже называют главным HR-м страны. Вам это нравится?
Я очень хочу им стать. Если перевести мою задачу на язык бизнеса, то из кадровой службы государства мне нужно сделать HR-службу. На бизнес-уровне она мне понятна, я много раз это делал. Только теперь "штанишки" другие — на много размеров больше. Плюс еще одна сложность: объяснить необходимость перемен обществу. За год создать условия для работы прокрустова ложа для чиновника и к тому же объяснить обществу, что за пребывание в этом ложе человеку нужно достойно платить. По большому счету, это перезаключение контракта между госслужащими и гражданами. Сейчас общество как думает: мы понимаем, что мы вам как граждане ничего не платим, потому не просим от вас много и закрываем глаза на то, что вы воруете. Это надо поменять. Один из выводов, к которым пришли мастера реформ в других государствах, следующий: реформы ломаются тогда, когда общество их не понимает.
Есть такой риск, что не поймут?
Конечно, есть. И с ним мне тоже нужно будет справиться.
Вы выглядите человеком, полным оптимизма в преддверии перемен.
Это все, что мне остается. Здоровый оптимизм, чувство юмора и возможность просто иногда поговорить с друзьями. Все. Для меня на этой работе один из личных вызовов — это остаться собой. Не потерять того Дениса Бродского, которого я хорошо знаю.
Как поймете, что стали терять себя?
Если появится ощущение внутренней фальши, если местный формат работы станет казаться нормальным — вот это оно.