Нико Ланге: "Купить газ по одной цене, а продать по другой — это не бизнес, это что-то, но не бизнес"

На уровне государства нельзя говорить о победителях и проигравших в газовой войне Украины и России. Это вещь относительная. Зато можно с уверенностью сказать, что она закончилась компрометацией обеих стран как надежных партнеров Европы. "Газ, который поставляется из России, не гарантирован. Газ, поставляемый через Украину, — не гарантирован, и это объективный факт", — подвел черту президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Но при этом все фигуранты конфликта, кроме бизнесмена Дмитрия Фирташа, оказались в выигрыше: Владимир Путин показал замерзающей Европе значимость России и "выбил" у Украины рыночную цену на голубое топливо; Юлия Тимошенко продемонстрировала перед Европой способность решать сложные вопросы и уверяет украинцев, что заключила выгодные договоры в газовой сфере; Виктор Ющенко получил мощный рычаг для критики действий Кабмина Тимошенко ($360 за 1000 кубометров в первом квартале). Дмитрий Фирташ пошел на открытый конфликт с украинской властью, ничего не добился и обеспечил себе "вендетту" со стороны Тимошенко. А "Газпром" его просто-напросто "сдал".

Искать правду о газовом конфликте в Украине и РФ сейчас — задача не из простых. Большинство политиков и экспертов в той или иной степени заангажированы. Поэтому "Инвестгазета" попросила прокомментировать сложившуюся ситуацию Нико Ланге, главу представительства в Украине Фонда Конрада Аденауэра (ФРГ). Во-первых, потому, что он представляет сторону, которая непосредственно задействована в конфликте, а во-вторых, потому, что он формирует мнение об Украине в стране, которая традиционно считается "другом России" в Европе. Нико Ланге рассказал, как воспринимается газовый конфликт в Европе и чем может обернуться для Украины война с Россией в газовых вопросах.

Как Запад воспринимает Украину после газового конфликта с Россией?

Германия очень скептично смотрит на сложившуюся ситуацию. Несмотря на все заявления о том, что конфликт исчерпан, для нас остается непонятной суть договора, поскольку мы не знаем его деталей и так и не услышали цену на газ. Евросоюз знает, что есть скидка в размере 20% от цены "Х", но не знает, что такое "Х". Премьер-министр Украины Юлия Тимошенко заявляет, что средняя цена на газ за 2009 год составит $228 за тысячу кубометров, но это всего лишь прогноз. Вполне возможно, что цена может меняться вследствие изменений цены на нефть. С точки зрения Германии, это несерьезный подход в политике, поскольку такие серьезные вопросы экономики не базируются на прогнозах.

Какие для вас существуют неясности в договоре, подписанном между "Газпромом" и НАК "Нафтогаз"?

Германия скептически относится к тому, что премьер-министр Украины заключает договор, а президент Украины не знает его тонкостей и деталей. Для нас остается непонятным, как "Газпром" может обеспечить газом 25% украинской промышленности. Также остается открытым вопрос закупки технического газа, который используется для перекачки топлива в Европу. Пока нет точной экспертной оценки, существует общая цифра в 21 млн. кубических метров, но мы не знаем, сколько технического газа надо будет тратить каждый день. По европейским стандартам, договор должен быть ясным, и все стороны, у которых есть интерес к делу, должны понимать, что происходит. Но пока дело обстоит иначе. Германия считает, что ответственность России и Украины заключается в том, что обе страны должны проинформировать европейских партнеров о том, что точно указано в договоре, чтобы в дальнейшем доверие к ним усиливалось. Но пока доверие пошатнулось — как к Украине, так и к России.

Как Европа воспринимает открытый конфликт бизнеса в лице Дмитрия Фирташа и власти?

В Германии есть крупные бизнесмены, но не олигархи. Я знаю многих украинских бизнесменов, которые говорят, что они бизнесмены. Но это не так, это что-то другое (улыбается). Мы понимаем разницу между бизнесменом и олигархом. В Германии бизнесмены серьезно зарабатывают, а главное — строят свой бизнес на протяжении многих лет. В Германии понимают, что в серьезном бизнесе невозможно стать миллиардером за одни сутки, а посредничество не является бизнесом. Купить газ по одной цене, а потом продать по другой — это не бизнес, это что-то, но не бизнес. Если в Украине существуют проблемы с бизнесменами, то это доказывает лишь то, что нездорово для государства иметь такие близкие отношения бизнеса и политики. У вас в парламенте — миллионеры. Но Украина стремится стать страной ЕС, а там есть ясные стандарты. И один из них — как организовать бизнес в сфере энергетики. Если вы хотите стать членом Евросоюза, проведите реформы и решите ситуацию с так называемыми бизнесменами. Мы можем наблюдать, смотреть, но ничего не можем сделать. Все зависит от вас самих.

Если говорить о европейских программах энергосбережения, как обстоят дела в этом направлении

в Евросоюзе?

Европа инвестирует в газопроводную систему с целью дальнейшего развития и диверсификации источников энергии. Когда опять возникнут проблемы в газовой сфере, мы сможем помогать странам Евросоюза. Последний газовый конфликт заставил Европу задуматься, и теперь мы будем меньше покупать газа у России и меньше получать его через территорию Украины. В целом мы намерены потреблять меньше газа, потому что будут использоваться новые, более эффективные источники энергии. Что касается Украины, то уже много лет подряд Евросоюз советовал вашей стране инвестировать в эту отрасль и развивать альтернативные, более эффективные энергоресурсы. Парадокс: украинские политики говорят, что понимают это, но ничего не делают. Покупают дорогой газ, а когда зимой становится тепло, открывают окна и дорогая энергия уходит в воздух.

Для Европы противостояние премьер-министра и президента выглядит неестественным?

Всем понятно, что если в стране кризис, то политические силы должны сплотиться и работать вместе, как минимум временно. В Германии в этом году состоятся выборы, и партии, которые входят в коалицию, будут конкурировать. В правительстве представлены министры от разных политических партий, но все работают на благо страны, принимают антикризисные законы. А если в Украине премьер-министр и президент во время кризиса работают друг против друга, то на выборах выиграет кто-то другой. Мне кажется, что украинцы думают: на кого заменить политиков, которые были во власти в последние годы на разных должностях и в разных комбинациях?

Почему Украине, стране со слабой экономикой, предоставляют долгосрочные кредиты? Ведь нужно понимать, что Украина вряд ли сможет сполна рассчитаться с внешними заимствованиями?

Украина должна понимать, что кредиты — это не подарок, и их надо возвращать. Но есть и успешные примеры работы и предоставления кредитов от международных структур. Это механизм, который помогает реформировать экономику. Что касается кредита от МВФ, то второй транш Украина пока еще не получила, а значит, на это есть свои причины. Почему мы помогаем Украине? Наверное, у нас есть политическая воля помогать Украине, мы взяли на себя ответственность помогать вашей стране. Европа не хочет видеть Украину в дефолте, поэтому мы будем поддерживать ее и в дальнейшем. Но это будет возможно лишь тогда, когда Украина будет придерживаться стандартов, а политической воли к этому Европа пока не видит. Украина не думала об экономической рецессии, когда экономика росла на 7-8%, проекты и структурные реформы не реализовывались. Газовый кризис стал показателем того, что все обещания, данные во время "оранжевой революции" не были воплощены в реальность. Подтверждением служит тот факт, что газовый сектор остается самым непонятным и коррумпированным, как и раньше.

Что вы можете сказать о создании Украиной консорциума совместно с Россией и ЕС? Целесообразно создавать его или приватизировать ГТС? Европейский опыт показывает, что контрольный пакет ГТС остается в управлении у государства. Чем плох этот вариант?

Это решение Украины — стоит или не стоит приватизировать газотранспортную систему. В стране может сложиться тяжелая экономическая ситуация, когда нечем будет платить за газ и необходимо будет приватизировать ГТС. Если приватизация все же будет проводиться, то она должна быть открытой и понятной. Интерес Германии заключается в том, чтобы покупать газ по хорошей цене и осуществлять его транзит без проблем. Поэтому Германии есть смысл участвовать в приватизации или в консорциуме. Мы не хотим полностью зависеть от монополиста.

Нико Ланге, родился в 1975 году. Изучал политологию и информатику.

В составе бундесвера в 1993-2000 годах служил в Германии, Дании, Польше, Боснии и Герцеговине, Косово. Работал советником по политическим вопросам и референтом в немецком бундестаге. Преподавал в университетах Грайфсвальда и Санкт-Петербурга.

С 2004 по 2006 год представлял Фонд Роберта Боша в Санкт-Петербурге и Западном регионе России. С сентября 2006 года — сотрудник фонда Конрада Аденауэра. С декабря 2006 года — глава Представительства Фонда Конрада Аденауэра в Украине.