Первый раунд. Стартапы и бизнес-инкубаторы — как они находят друг друга в Украине

Венчурный бизнес в Украине еще лет пять назад был уделом избранных. Выглядело это примерно так: украинские программисты, работавшие на западные компании, неожиданно для себя находили более рациональные способы решения технологических проблем. Кто умело, а кто нет — монетизировали свои решения, предлагая их, как правило, западным компаниям. Так, например, поступил харьковский программист Дмитрий Балин, основатель DB Best Technologist, разработавший технологию управления базами данных. В 2005-м эту технологию купила Microsoft. Сделку оценили в $100 млн. Сейчас о ней говорили и писали бы все без исключения СМИ. Например, о покупке украинского Viewdle компанией Google (сделка оценивается в $30-45 млн.) в сети — более 3,5 млн. упоминаний. Но семь лет назад об успехе украинского IT-предпринимателя знал лишь ограниченный круг его коллег.

С тех пор число стартапов — как и инвесторов — выросло в разы. По оценке дениса довгополого, управляющего партнера бизнес-инкубатора GrowthUP, в Украине имеется от 500 до 1000 стартапов. Правда, команд, способных развить и довести свою идею до ума, на порядок меньше — их насчитывается от 80 до 100.

Украинский рынок растет. В прошлом году объем привлечения инвестиций, по оценкам экспертов, достиг $50 млн. Притом, что мировой показатель венчурных инвестиций сократился на 20% (до $41,5 млрд.) — данные десятого ежегодного исследования мирового рынка венчурного капитала, проведенного компанией EY (ранее Ernst & Young).

В Украине активно работают со стартапами 30-40 бизнес-ангелов, семь инкубаторов и как минимум один венчурный фонд — и это не считая иностранцев. Но при этом даже 80 жизнеспособных стартапов далеко не всегда могут найти минимальное "посевное" финансирование для роста и развития.

Парадоксальная, на первый взгляд, ситуация объясняется достаточно просто. В нашей стране действительно есть как потенциальные инвесторы, так и объекты для инвестирования. Но практически полностью отсутствует инфраструктура, связывающая их между собой на более развитых венчурных рынках.

В Европе и США выбор у стартапов шире — больше бизнес-инкубаторов, больше бизнес-ангелов. Здесь команды получают не только финансирование (речь идет о десятках тысяч долларов на развитие), но и компетентную помощь. Отсев на этой стадии может составлять 90%. Затем наступает очередь венчурных фондов, представляющих интересы сотен, если не тысяч портфельных инвесторов. Они вкладывают серьезные суммы — тут счет идет уже на миллионы. Но крупные инвестиции отнюдь не гарантируют 100%-ного успеха — даже на этой стадии "выстреливает" в лучшем случае один проект из трех-пяти. И только потом приходит очередь крупного инвестора, готового вложить десятки миллионов в состоявшийся проект или продукт.

Крупные инвесторы на отечественном рынке есть. Конечно, далеко не все из них готовы создавать собственные бизнес-инкубаторы, как Виктор Пинчук или Анатолий Юркевич. И большинство из них не слишком разбираются в технологичных компаниях, чтобы правильно оценить риски. А чтобы минимизировать их, вложившись в сотню проектов на начальной стадии (из которых прогорят 80-90), им просто не хватает объектов.

Конечно, потенциальный инвестор может воспользоваться советом Егора Анчишкина — IT-предпринимателя и одного из создателей Viewdle. По его словам, избежать риска легче, если инвестировать в локальные стартапы, которые будут востребованы на понятном рынке. Востребованы средними компаниями, плотно занявшими свою нишу в России или Украине. "95% рынка (электронной торговли. — Ред.) разделены между тремя игроками: "Фокстротом", Rozetka и Comfy, — приводит пример Анчишкин. — Они будут конкурировать друг с другом за счет технологий".

Тем не менее венчурная экосистема Украины "прорастает" на глазах. Шесть из семи инкубаторов, о которых мы рассказываем в этом номере, появились в течение последних полутора лет. За четырьмя из них — интересы крупного и не всегда профильного бизнеса. Происходящее на венчурном рынке в Украине в этом году создает ощущение, что итоги следующего — или даже этого года — могут удивить. Например, количеством прошедших через бизнес-инкубаторы стартапов, число которых при выполнении всех заявленных планов может увеличиться до нескольких сотен.

Если число стартапов все же не вырастет, но спрос на них будет высок, заработают правила спроса и предложения. В этом случае большинство из них так и не найдут инвестора. Но оставшиеся, хоть немного соответствующие запросам инвесторов, будут переоценены — формируя, по мнению довгополого, "пузырь". Второй вариант — сохранение нынешнего статус-кво. При нем число стартапов останется неизменным, инвестировать в них будут в основном случайные люди, а сделки будут носить точечный характер. Локальные инвесторы будут "вылавливать" интересные им проекты, иностранные — дополнять свои портфели. Но есть и третий вариант.

Если число стартапов увеличится, количественный скачок может обеспечить рывок в качестве. В этом случае у нас вполне могут появиться венчурные фонды, оперирующие капиталом портфельных инвесторов. И через пару лет число стартапов — как на начальной стадии, так и на стадии готовности к крупным вливаниям — вырастет на порядок. А успешные проекты, купленные крупными инвесторами за десятки и сотни миллионов, перестанут быть редким и сенсационным явлением. Это более чем вероятно — сейчас четыре из шести бизнес-инкубаторов создают венчурные фонды. И многие заявляют о желании набить портфель украинскими стартапами. О том, как это работает сейчас и как может работать в будущем — в историях Eastlabs, iHUB, Happy Farm, GrowthUp, Politeco, Wannabiz и VOOMY IT-парк.