"РУГАТЬ МИНИСТРА ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКИ ВСЕГДА ЕСТЬ ЗА ЧТО"

По итогам первого полугодия 1999 года промышленность Украины сработала на 100,2%. Однако оценивать это как рост производства не приходится, он не состоялся. Но приостановление падения объемов производства — это уже положительно. В целом работу промышленности необходимо анализировать в динамике. Таким образом, в январе рост объемов производства составил 90,3% к соответствующему периоду прошлого года, в феврале — 98,2%, марте — 112,7%, апреле — 93,9%, мае — 100,1%, июне — 102,1%. То есть постепенно набирались обороты. Тем не менее, в горнорудной промышленности падение объемов составило более 19%. Большие потери Украина понесла в связи с событиями в Югославии: транзитные грузы по Дунаю были практически приостановлены, в результате чего наши потери составили около $100 млн.

Светлана Коваль

— На заседании Кабинета Министров 14 июля, на котором подводились итоги деятельности народного хозяйства за первое полугодие 1999 года, Президент поставил Вам оценку "три" и дал месяц для исправления ситуации.

— Я Вам скажу, что ругать министра промышленной политики всегда есть за что. Как бы хорошо промышленность не работала, (а до этого нам еще далеко), все равно какая-то подотрасль будет встречаться с определенными трудностями. Президент обратил внимание на недостатки в работе министерства промышленной политики в горнорудной и легкой промышленностях. Что касается легкой промышленности, то вопрос в обеспечении сырьем. В прошлом году по американской кредитной линии мы получили 20 тыс. тонн хлопка и переработали на наших заводах. В этом году мы рассчитывали на кредит GSM, но поскольку кредитная линия сорвалась, мы не смогли обеспечить в нужном объеме хлопковые комбинаты сырьем. И проблема эта существует сегодня. Что сделано за этот месяц? Мы подписали соглашение с Таджикистаном, первые 1,3 тыс. тонн хлопка уже отгружены в адрес Херсонского хлопкового комбината. Имеется договоренность о поставке 20 тыс. тонн хлопка из Узбекистана. Кроме того, сегодня я говорил с премьер-министром о необходимости подготовки комплекса постановлений Кабмина о льготировании сырьевой базы, разработке механизма сезонной закупки сырья для легкой промышленности. То есть мне уже есть, что ответить, и что доложить Президенту.

Что касаетсЯ горнорудной промышленности, то тут вопрос сложнее: здесь снижение объемов производства произошло главным образом из-за потери внешних рынков, из-за снижения экспорта. Я считаю, что исправить ситуацию, сложившуюся в горнорудном комплексе за один месяц невозможно, это нереально

— Проект "АвтоЗАЗ-Деу" провалился, об этом говорили еще во время его зарождения. Какова дальнейшая судьба СП?

— Вы знаете, я считаю, что для инвестора должно быть привлекательным прежде всего стабильное законодательство. Думаю, что мы поступаем верно, когда даем льготы под инвестиции. В любом случае АвтоЗАЗ существовал бы. Ведь полтора года завод стоял. Если бы он не работал еще лет пять, кто бы от этого выиграл? Рабочие не имели бы рабочих мест и заработной платы…

— Однако и сейчас завод не работает.

— Сегодня нет, а завтра будет. Сейчас уже можно говорить о реальных 20 тыс. автомобилей. Почему возник конфликт? Потому, что мы начали менять законодательную среду, где работает иностранный инвестор. Сегодня с корейской стороной мы уже достигли решения всех вопросов, по которым существовали разногласия. Последнее, что сдерживает возобновление производства, это ценовой фактор и механизмы реализации. Я надеюсь, что в ближайшее время предприятие должно заработать. Еще не решен вопрос на ЛАЗе и КРАЗе. Там есть позитивные сдвиги, но инвестор также ставит вопрос о льготах. Поэтому мы решили дифференцировать закон: $ 150 млн. под легковые автомобили, $ 50 млн. под грузовые автомобили и $ 30 млн. под двигательное производство. Такой закон сегодня готовится, потому что, к сожалению, собственных финансовых ресурсов в Украине нет. Сложившаяся ситуация мне напоминает соревнование между банковской системой и мощным промышленным комплексом. Кто выиграет? Пока что выигрывает финансовый сектор. Потому что привлечь кредитные ресурсы через коммерческие банки практически невозможно. У нас сегодня разработаны проекты на предэкспортное кредитование, заключены контракты на $ 0,5 млрд. с иностранными партнерами на производство машиностроительной техники. Мы не можем прокредитоваться, получить оборотные средства. То есть вопросов очень много. Поэтому для автомобилестроения единственный выход — это привлечение иностранных инвестиций.

— Государство каждый год выделяет средства на поддержание судостроения. Однако эта отрасль ощущает постоянную нехватку денег. Может быть, стоит некоторые мощности закрыть, а какие-то модернизировать?

— Правильно Вы говорите. Если посмотреть на реструктуризацию, которую мы проводим в судостроении, открывается очень реальная картина по каждому судостроительному заводу. На базе этих предприятий создали несколько новых. Более того, в 1997 году мы провели сокращение 30% работающих в отрасли, в 1998 г. — 18%, в этом году мы запланировали сократить 10%. Возникают проблемы с сокращением. Это и выплата выходных пособий из фонда занятости и т.д. Поэтому логичней заставить предприятие заработать. Это менее болезненно, например, для такого города как Николаев. Вы только представьте, если мы из 3 судостроительных заводов оставим один. Это же социальный взрыв. Поэтому я считаю, что в судостроении у нас есть возможность загрузить заводы и мы двигаемся по этому пути, но не исключена и реструктуризация, и сокращение численности работающих. Что главное для судостроения? Особенные условия кредитования, потому что судостроение относится к производственным процессам с длительным производственным циклом. Сегодня мы имеем массу контрактов и желающих строить на наших судоверфях суда разных видов, но существующая практика, которая задействована в отношениях между заказчиком и судостроителем, заключается в том, что заказчик гарантирует, что он купит, а судостроительный завод должен иметь заемные оборотные средства построить и продать. Главная проблема судостроения в Украине — у нас нет где занять, чтобы построить. Беда судостроения заключается в денежно-кредитной и финансовой политике государства. Сегодня завод не может взять кредит на 3 года под 60%, это исключено. Во многих странах мира есть специальные гарантийные фонды, которые имеют государственный статус. Мы такие предложения подготовили, но, к сожалению, сегодня они не могут реализовываться, потому что некоторые механизмы не согласовывает Национальный банк, некоторые — другие финансовые органы. А, в общем-то, я считаю, не нужно никаких механизмов, нужно, чтобы уровень процентной ставки отвечал уровню инфляции, а процентная ставка не должна быть 50-60%. Кредиты должны быть доступными для любого промышленного предприятия. Что может быть лучше гарантий по возврату кредита, чем подписанный контракт с иностранным заказчиком?

— Сейчас на конкурсной продаже крупных (а очень часто и контрольных) пакетов акций выигрывают офшорные компании. Как Вы оцениваете это?

— Если мы уже дали "добро" на реализацию, то мне все равно, кто купил, лишь бы заплатили деньги. Если это предприятие 100% негосударственное и оно будет убыточным, то, конечно, жаль, потому что сегодня юридической основы реприватизации у нас нет. Только остается сожалеть. Главное — не допустить к продаже то предприятие, в котором нуждается государство, но если решение о продаже принято, то мне все равно, кто купит. Купит тот, у кого больше денег, или тот, кто выполняет инвестиционные обязательства. Другое дело, что мы имеем факты, когда покупают предприятия, а потом не выполняют инвестиционные обязательства. Вот тут должен быть государственный контроль со стороны ФГИУ.

— Сегодня многие энергоемкие предприятия не платят за электроэнергию. Почему это происходит? Не стоит ли пересмотреть схемы?

— Вы знаете, расчеты за энергоносители — это целый комплекс, потому что везде должен быть отдельный подход: по расчетам за газ, по расчетам за электроэнергию и по расчетам за нефтепродукты. Начну с последнего. Нефтепродукты: рынок диверсифицирован, работают предприниматели и особых вопросов не возникает. Я не имею в виду последний случай, когда были пересмотрены акцизы, это было упущение, и мы от этого пострадали. Что касается газа, то у меня здесь своя точка зрения: по-моему, мы ежегодно поступаем неправильно, к сожалению, на уровне Кабинета Министров. Каждый год принимаются однотипные постановления "Про порядок забезпечення газом...", которые порождают давальческую схему товарообменных операций. В этом, мне кажется, и заложена ошибка всей системы газового обеспечения государства, которое не желает взять на себя ответственность за потребление газа по импорту, чтобы не давать государственных гарантий. Трейдеры уничтожают все: и денежно-кредитную, и финансовую политику государства, они переводят предприятия на работу по бартеру, вымывают оборотные средства и т.д. Что касается электроэнергии, то я считаю, надо отключать всех, кто не платит. Предприятия ВПК должны переходить на резервные виды топлива, если они не могут рассчитываться за электроэнергию. Моя позиция однозначна и я никогда не обращаюсь к министру энергетики, чтобы он включил то или иное предприятие, которое не платит, и обращаться не буду.

— Директор НГЗ Н.Набока, который был назначен по Вашей рекомендации, приостановил поставку украинского глинозема в Таджикистан. Однако через достаточно короткое время, во время визита премьер-министра Таджикистана в Украину, была достигнута договоренность о возобновлении поставок. Это что, нельзя было решить раньше?

— Во-первых, я подавал две кандидатуры, но почему-то все говорят, что я назначил Набоку. Первой была кандидатура замдиректора по техническим вопросам, но когда она не была принята, я дал вторую рекомендацию — Н. Набока. И если бы не была принята и эта, то у меня было бы еще много кандидатур. Да, новый директор, Николай Набока, проанализировав долг Таджикского алюминиевого завода перед НГЗ, приостановил отгрузку без проплаты. По сути отгрузка не была приостановлена, потому что после такой постановки вопроса, Таджикистан за многие годы заплатил. Сейчас отгрузка идет за деньги и проблем никаких нет. Их и не могло быть, они просто надуманы старым руководством. Более того, и за долги начали рассчитываться. Приезжал премьер-министр Таджикистана, мы подписали протокол о поставке 7 тыс. тонн хлопка, из них уже 1,3 тыс. тонн направлена в адрес Херсонского хлопкового комбината. Остальное будет оформляться векселями, аволированными правительством Республики Таджикистан, и эти векселя потом будут выкупаться через поставки хлопка, или денежными ресурсами. Это уже решит Украина. Сегодня задолженность составляет $ 61 млн, из них $ 20 млн. — это задолженность через одну коммерческую структуру, $ 21 млн. — через другую и где-то $ 20 млн. — напрямую Таджикский алюминиевый завод должен НГЗ. Сейчас мы проводим ревизию этих товаров и сверяем с задолженностью. В любом случае, впредь мы будем грузить только за деньги.

— Василий Николаевич, как продвигаются дела по проекту АН-70? Что уже сделано?

— Сегодня АН-70 мы презентовали на всех уровнях. Проведено более 65% испытательных полетов. Главной проблемой проекта есть расчет Российской Федерации: ведь самолет мы производим совместно, а платит только Украина. Сегодня долг министерства обороны Российской Федерации за АН-70 составляет $ 49,5 млн. Это существенные деньги для нас. Если бы министерство обороны Российской Федерации рассчиталось, то мы существенно поправили бы дела в этом проекте. Вторая проблема — это участие в тендере. Мы направили предложение на тендер и я думаю, что в конце этого месяца будут известны первые результаты. Украина готова на сотрудничество и кооперацию с европейскими странами. Но мы всегда настаиваем, что для того, чтобы на базе нашего самолета сделать новый европейский самолет нужно, чтобы европейские страны купили входной билет. Во сколько мы оценим свои ноу-хау — этот вопрос будет решать Кабинет Министров с участием наших специалистов.

— Почему в сотрудничестве с Россией постоянно возникают трудности? Почему достигнутые межправительственные соглашения не исполняются на низших уровнях?

— Торможения взаимоотношений с Российской Федерацией никакого нет. Более того, мы очень заинтересованы в сотрудничестве и на местах тоже. Проблема, которая существует во взаимоотношениях, — это проблема эквивалента цен. Разная курсовая политика и разные курсы, разные цены. Мы предоставили около 90 наименований машиностроительной техники, которую хотели экспортировать в Российскую Федерацию и предожили свои цены, но Россия прислала свое предложение цен, которые на порядок ниже наших. Если мы примем эти цены, то нам не хватит оборотных средств, чтобы произвести продукцию. Это реальная проблема сегодня для промышленности, поэтому создается впечатление, что отношения тормозятся.

— Василий Николаевич, ранее Вы занимали пост министра экономики, потом министра ВПК и конверсии, сегодня Вы — министр промышленной политики. В каком кресле "сидится" лучше?

— Труднее всего мне было заместителем министра экономики, когда я вел базовые отрасли промышленности. Я вел практически тот же сектор, который сейчас и веду, только в Министерстве экономики. Если сравнить три министерства, то, конечно самое сложное — Министерство промышленной политики. В этом министерстве очень много конкретики, хотя оно считается функциональным, но до функционального ему еще очень далеко. Нам еще приходится считать и количество произведенных телевизоров, машин и т.д., и нести ответственность за падение в объемах горнорудной промышленности, и обеспечивать сырьем легкую промышленность. И за это отвечать. Однако я считаю, что главная задача Министерства промышленной политики — это создание экономической среды, в которой должны функционировать предприятия. И с ней министерство справляется.

***************